Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы
Шрифт:
Итак, в Латинской Америке Дроздов обзавёлся какими-то связями и набрал информации, необходимой для серьёзного легендирования подпольной организации. Затем «под флагом» этой организации он, теперь уже обладатель звучного титула, и завербовал агента «Д-104» – ценного источника в БНД.
Сам же Юрий Иванович говорил об этом так:
«Агент, назовём его условно “Д-104”, работал в самом чувствительном для нас подразделении Центрального аппарата БНД. Вокруг него была создана защитная агентурная сеть. В итоге мы получили доступ к деликатной информации о взаимодействии спецслужб стран НАТО.
Мы работали с “Д-104” около пяти лет. Потом случился
Конечно, становление, определение места нелегальной разведки в системе ПГУ, превращение её в подлинно автономную, боеспособную службу на Короткове не завершилось и не могло завершиться. Вызрело Управление «С» в его сложившемся виде уже при преемниках Александра Короткова… генералах Виталии Павлове и Вадиме Кирпиченко примерно к 1969–1970 годам. Впрочем, как известно, процессам совершенствования пределов не существует. Нелегальная разведка преемника СССР – Российской Федерации продолжает развиваться и ныне, в современных, в корне отличных от 1940-х – 1960-х годов условиях. Но краеугольные камни были заложены, принципы функционирования сформулированы и первоначально воплощены в жизнь именно Александром Коротковым. Почему и заслужил он неформальную репутацию, непоколебимую по сей день, «Короля нелегалов».
Дроздов нам рассказывал:
«В 1973 году тогдашний начальник Управления нелегальной разведки получил новое назначение, я остался исполняющим обязанности начальника. Через некоторое время меня вызвал зампредседателя КГБ СССР Виктор Михайлович Чебриков. Он сказал, что из командировки возвращается Кирпиченко: “Мы даём положительную оценку вашей работе, и вместе с тем руководство считает, что на должность начальника управления должен быть назначен Вадим Алексеевич. Как вы к этому относитесь?”
Чебриков был такой напряжённый, а я ему: “Виктор Михайлович, я не понимаю ваш вопрос, назначать и снимать – это компетенция руководства”. Он вздохнул с облегчением: “Как хорошо, что вы так к этому относитесь”. На этом мы расстались.
Мне, естественно, стало интересно, кто такой Вадим Алексеевич, и позвонил я его близкому знакомому – покойному ныне Якову Прокофьевичу Медянику, который сказал: “Это человек, с которым близко сходишься и трудно расстаёшься”. Собственно говоря, это и было положено в основу нашего знания друг друга. Вот и всё. Больше каких-то вопросов я не задавал».
Что ж, Юрий Иванович вёл себя в строгом соответствии с кодексом офицерской чести, даже если ему и было обидно, что его вот так, без какой-либо его вины, обошли. Но он давно и чётко усвоил: приказы не обсуждаются. Он ведь и сам требовал такого же отношения к делу от подчинённых. <…>
Назначение руководителем Управления «С» было для Вадима Алексеевича совершенно неожиданным и отнюдь не желанным. Нелегальная разведка – нечто совершенно особенное, очень закрытое и даже не всем в Службе понятное…
Думается, председатель КГБ СССР Андропов понимал, что с Дроздовым поступают не совсем – или совсем не – справедливо, и потому ему тогда, так сказать,
В 1974 году, когда «Джек», считаясь французом, пребывал в Португалии, его запросил Центр: «Сообщите, есть ли у вас возможность выехать в Гвинею-Бисау?» Вопрос был, что называется, очень интересным: в этой объявившей о своей независимости португальской колонии уже более десяти лет продолжались боевые действия, потому как метрополия её независимость не признавала. Иностранцев туда, разумеется, не пускали. Поэтому и Центр не указывал на необходимость выехать, но спрашивал, есть ли такая возможность.
<Такая возможность нашлась.>
«Джек» имел в Лиссабоне большой круг общения, так что, когда он говорил, что едет в Гвинею, многие просили его прихватить с собой письма – сыну, мужу, другу… Объясняли: «Почта туда в лучшем случае доходит через три месяца – если доходит». Разумеется, «Джек» никому не отказывал, а в результате ему не пришлось искать какие-то связи, продумывать «подходы» для знакомства: на аудиенцию к нему выстраивалась целая очередь офицеров. Тогда он ещё не знал, что те самые капитаны, которые к нему приходили, вскоре будут делать в Португалии «Революцию гвоздик».
«Джек» вспоминал:
«Условия для работы были великолепные! Познакомился я с одним человеком, очень сведущим, который фактически держал весь секретный архив Гвинеи-Бисау. “Слушай, – говорю, – тут ненадёжная ситуация! Если я вложу деньги…” – и рассказываю ему ту историю, что якобы была у моей семьи в Бельгийском Конго, когда в 1960 году эта колония провозгласила независимость. “Не хочу я такого повторения! Правду скажи, что здесь будет?” – “Да нет, ну что ты! Ничего подобного…” Я нажимаю: “Я думал, ты настоящий товарищ и друг! Ведь это для меня жизненно важно! Это мои деньги! Как ты потом мне в глаза посмотришь?” Разведка – это искусство! Надо человека к себе расположить, завоевать его доверие и показать ему, как он может тебе помочь. И самое главное – быть правдивым.
Он говорит: “Слушай, ты хотя и молодой человек, но проницательный! Как ты увидел? В общем, здесь наше время сочтено! Вот я – личный друг Спинолы [66] …” И он мне сливает компромат: что будет революция, и вот эти ребята, которых я знаю…»
Вскоре нелегалу пришло приказание прибыть в Центр. Архитектор возвратился в Лиссабон, попрощался со всеми – мол, нужно срочно лететь в Саудовскую Аравию, там у меня гостиница строится, надо посмотреть, возникли некоторые вопросы… Несколько дней спустя он был в аэропорту Шереметьево.
66
Антониу Себаштьян Рибейру ди Спинола (1910–1996) – португальский политический и военный деятель, губернатор Португальской Гвинеи в 1968–1973 годах, президент Португальской республики в 1974 г.