Хроники Сергея Краевского
Шрифт:
Серж удивленно взглянул на Гора.
Тот все понял без слов:
– В нем живут две сущности, волчья и человеческая. Кормить их следует привычной пищей через день.
– Сделав небольшую паузу, немного подумав и решив ничего не пояснять, добавил: - Такова воля Великого.
Разбуженный словами Первосвященника монстр поднял голову, показав огромные белые клыки, злобно зарычал. В зеленых глазах кровью отразились блики светильников.
Серж впервые за долгие годы почувствовал, как липкий страх холодом просочился в душу.
Гор,
Стражи Храма бросились его поднимать. Пошатываясь, жрец встал и оскалился не хуже оборотня:
– Проклятая тварь, - словно змея прошипел он, - будь моя воля, заморил бы тебя голодом и жаждой, а из шкуры сделал бы бурдюк для испражнений...
Ответом ему стал страшный рев, заставивший вспомнить о злобных демонах, прилетающих в мир людей за душами смертных.
Первые месяцы после возвращения из Священных земель Серж не расставался с кинжалом, ожидал с минуты на минуту битвы со смертью. Но пока ничего не происходило. Зверь, за-ключенный в волшебную клетку, большую часть времени особой агрессивности не проявлял. В основном, лежа на сплетенной из камыша подстилке, дремал.
Каждый день молодой граф спускался в подземелье, чтобы еще разок взглянуть на свою смерть. А та, похоже, пребывала в великой тоске и печали, казалась лишенной жизненных сил, способности и желания сражаться. Но случались и другие часы, когда пробудившийся волк выл и бесновался.
Понемногу Серж привык к необычному заключенному и даже стал ему сочувствовать и, что уж особенно странно, ощутил необъяснимое душевное родство.
"А может, так и должно быть?
– думал он, - смерть-то ведь моя. Значит мы - близкая родня. Да и пострадала она также, как и я от козней Горуна. Наверно, потому мы похожи".
Тогда же молодой граф решил съездить к Дрилле. Может быть, ведьма даст ответы на мучившие его вопросы.
И вот однажды утром неожиданно даже для самого себя, никому не сказав ни слова, Серж отправился в лес.
В тот день его вела сама судьба. Укрывшийся за пушистыми розоватыми облаками Гелеос не донимал мучительным зноем, а попутный ветерок торопил одинокого всадника к виднеющемуся в дали лесу. Словно волосы юной девы, перебирал, колыхал высокие луговые травы, гнал волны по пестреющему разноцветьем зеленому морю. Граф свернул с мощеной дороги на едва заметную тропу.
Гул больших серых пчел, кропотливо выискивающих сладостный цветочный нектар, трели птиц поднебесных, щелканье, свист, скрежетание невидимых глазу насекомых, - все слилось в единую степную симфонию. Благоуханье тысяч цветов, сохнущей под лучами Гелеоса травы дурманили голову сладостно-чарующим ароматом.
Серж любил степь, напоминавшую невиданное им море. Не отдавал под беспощадный плуг арендаторов. Иногда по утрам вместе с Райзой купался в росе или же грустил по ночам в одиночестве, глядя на зовущее звездное небо.
Миновав распаханную защитную полосу, въехал под сень вековых дубов.
Ведьму Серж нашел у самой кромки воды пристально глядящей в озеро. Почуяв чужого, она повернулась, подняла глаза. На мгновение в ее грязно-сером затуманенном взоре сверкнула искра разума, но быстро погасла, уступив место полному безразличию.
Спешившись, граф подошел к старухе. Мельком взглянув на него, Дрилла недовольно нахмурила мохнатые брови и, тряхнув седыми космами, отвернулась.
– Почтенная, - начал было граф, протягивая золотую монету, - скажите, что ждет меня впереди.
Не желая говорить и еще больше пригнувшись к земле, она сделала шаг в сторону.
– Дрилла, прошу тебя. Ты не можешь так просто уйти! За-клинаю всем святым, что осталось в твоей душе!
– воскликнул Серж и бережно взял за руку.
Ведьма вздрогнула, по ее телу пробежала волна.
Вновь подняла глаза на графа. На этот раз взгляд Дриллы был неожиданно пронзительным и разумным, проникающим в тайную суть вещей. Усилием воли граф сдержал нахлынувшие тошноту и головокружение. Переборов слабость, устоял на ногах, вслушался в путанное и странное пророчество.
– ...Игрушка.., орудие мести в руках Богов... Жизнь, смерть, причина, следствие - все поменялось местами. Исполнив предначертание Великого, победив смерть, ты уничтожишь един-ственную причину своего существования... И не только своего... но жены и сына. Горун сразу заберет их жизни. Устранит возмущение пространственно-временного континуума.... В твоей смерти - их жизнь, а также их великая печаль... В твоей смерти - угроза Великому... L-Dox может выиграть, а Горун просчитаться... А-ха-ха-ха-ха...
Жуткий, словно брачная песня птицы Гоор, смех разорвал тишину летнего дня, погнал прочь от озера лесных обитателей, заставил отшатнуться и Сержа. Ведьма уже ковыляла к избушке, а он все еще стоял на месте.
"Да она и вовсе рехнулась! Безумная, безумная старуха, - твердил словно молитву про себя граф.
– Словечки-то выискала какие: причина, следствие, возмущение пространственно-временного континуума. Сплошная несуразица, чушь. И откуда только взяла? Колдовство, чистой воды колдовство!"
Вернувшись домой, Серж еще долго продолжал обдумывать услышанное. Хотел доказать себе бессмысленность речей Дриллы, но не смог. Пусть непонятными, бредовыми словами, но старуха подтвердила его догадки! По-прежнему оставалось непонятным, почему по меркам Богов ничтожный смертный, женщина и ребенок должны стать орудием мести в битве титанов. Как могут их жизни, брошенные на чашу весов, изменить равновесие в ту или другую сторону. Сможет ли он, человек, противопоставить свою волю Божественной, словно вышедшая из повиновения марионетка, укусить за палец хозяина-кукольника!