Хроники ускоренного сердцебиения (сборник)

Шитуев Валерий

Обет

Наверно, я устал… И рюмка коньяка

Уже не радует и не нужна,

Да и кровать моя не так важна.

Попробуй отлежать себе бока

В коротком сне… нет сна без коньяка!

А черно-белый цвет моих родных берез

Стал основной палитрой… Как доска

Для шахматных баталий. И тоска —

Остался след от непролитых слез,

Похмельный сок застенчивых берез.

Весну проспал

я. Видимо, прошла,

Но снег, как грязный и тяжелый ком,

Лежит в душе и окружает дом,

Чуть теплится луна, и чуть дыша,

Как та любовь, взяла да и прошла!

Дохнет болотной тиной взгляд врагов,

А мне милей вериги, чем корсет,

Я до весны суровый дал обет —

Не пить, не петь и не писать стихов,

Как скучно жить! Как тошно без врагов!

Истина

Отсыревшее марево ночи

Расползлось по далеким кустам.

Что рассвет мне к утру напророчит

По своим непонятным часам?

Что сулит мне встающее солнце,

Чем грозят заголовки газет?

Отразится ли свет на червонце

Даст ли гуща в кофейне ответ?

Так заманчиво знать все прогнозы

И расклад по грядущим годам.

Я плюю свысока на угрозы,

Показав средний палец врагам.

Но стихает бурление крови,

Наливается тяжесть в ногах.

Нет причастности к этой любови

И соленого вкуса в губах!

Книга судеб лежит одиноко —

Отведу ли измученный взгляд,

Не нужны мне виденья пророков,

Ни к чему ваш грошовый расклад.

Не хочу абсолютного знанья,

Разбудить бы тяжелую кровь.

Дай мне Боже простого незнанья,

Дай мне веру, надежду, любовь!

Я как лишенный магии голем

Я как лишенный магии голем

Сижу в глуши в закрытом кабинете.

Убрал доспехи, спрятал мятый шлем,

Замазал липким воском эполеты.

Рисую на бумаге сущий бред,

Читаю Канта, Кафку и Монтеня —

Без интернетной грязи и газет…

Все суета сует… – и жизнь лишь суета на время.

Все перемелется… и только тлен

Подарит новый перегной погосту,

И ложный запах ложных перемен

Опять затянет свежий шрам в коросту.

Все в этом мире стало суетой,

Имеет смысл, клянусь водой и хлебом —

Лишь только звезды в небе надо мной…

И я один под этим звездным небом.

Бахус

Закосел я братцы – охмелел,

Точно конь хожу я мимо стойла,

Бахус что-то в уши мне напел

И подкинул целый ящик пойла.

Я сидел – распахнутый такой,

Не теряя над собой контроля;

Рассуждал нетрезвой головой

О вреде и пользе алкоголя.

Я плевать хотел на важность дел,

Разгулялась стать моя хмельная —

Я сегодня, братцы, опьянел

И писал стихи, проблем не зная.

И скрипит размашисто перо,

Стонут рифмы, не влезая в рамки.

Выть с волками стало западло —

Пусть напомнят о себе подранки.

Ну а мы умеем горло драть

Для души понятным четким слогом,

Я готов всю правду вам сказать

Матерным глаголом и предлогом.

Закосел я, братцы, охмелел

Стоит ли судить меня превратно.

Столько дней писал, что… ох…

Завтра трезвый…

в жизнь сбегу обратно.

Кукушка

…И хрипит, надрываясь, кукушка,

В том далеком зловещем лесу,

Смотрит злая судьба на «игрушку»,

Взявшей право пророчить судьбу.

Не вводи в заблуждение птаха,

Не тревожь понапрасну солдат,

Под промокшей нательной рубахой

Снова сердце стучит невпопад.

Пятый день по нехоженым тропам,

В кошки-мышки играем с судьбой,

Пятый день наш спецназ по болотам

Все никак не покончит с войной.

На гражданке учили, как надо,

Все мишени я мог расстрелять.

На войне все сложнее, ребята,

Нелегко на войне убивать!

Мы храним за душой талисманы

И не счесть у разведки примет,

Лишь кукушка наводит туманы

И кукует на весь белый свет.

А седой лейтенант на пригорке

Троекратно свой лоб обложил,

Прикоснулся губами к иконке,

И молитвой себя оградил.

Улеглась мурава

Улеглась мурава наших давних страстей

А у бывшей моей – новый друг «соловей»,

Мой модельный отряд из потрепанных «кур»,

Превратили наш сад в клумбы преданных дур.

И река бытия пудрой, смытою с лиц,

Унесла подлецов, посмывала подлиз,

Разнесла по кустам подгулявших друзей.

А иных я прогнал, на три буквы, взашей.

Бьет ознобом меня от партийных вельмож,

Стойкой зеленью рвёт от чиновничьих рож,

А ночной фейс-контроль своры клубных служак —

Гонит нас от дверей, как бродячих собак.

Улеглась мурава, сдулся огненный пыл,

Раньше выл на луну, а сейчас подзабыл,

Раньше был вожаком, одиночка теперь…

Раньше дом сторожил, а теперь только дверь.

Дорога

Откуда я пришел, уже не помню,

Куда затем пойду, еще не знаю,

Еще вчера я упивался скорбью —

Сегодня снова о любви мечтаю.

Речные воды отразят надежды,

С теченьем унесет мои невзгоды;

Я отстираю здесь свои одежды,

Отмою мысли, отслежу все годы.

Откуда я пришел, уже не важно,

Где завтра окажусь, пока не знаю,

Я к самому себе иду, и мне не страшно,

Когда страницы бытия листаю.

Я долго брел к себе своей дорогой,

Такая уж дорога мне досталась,

Молюсь и тихо заклинаю Бога,

Чтобы она хотя бы не кончалась!

В полный рост

Почему на небе звезды

Перестали мне мигать,

А в ночном кошмаре звери

За собою стали звать?

Почему старушки с лавок

Не кивают мне в ответ,

Даже семечек не дали

На улыбку и «Привет!».

Почему таджикский дворник

Перестал картуз снимать —

Было время о погоде

Мог часами лепетать…

И болезни тихим скопом

Атакуют в полный рост,

Медицинская Европа

Довела меня до слез.

И теперь лишь только мысли

О волшебных скакунах…

Мысли, мысли – вы б не скисли

На издерганных мослах.

Может, все же рано, парни,

Мы скостили свой полет?

Забинтуем туже раны

И уйдем на новый взлет.