Хроники ускоренного сердцебиения (сборник)

Шитуев Валерий

Никогда не нарушат их сон…

Или кто-то опять увлечен

И грызет теорему Ферма —

Доказали уже… Для себя

Он ее не решил… Ноутбук

Полирует клубок из двух рук,

Пока держит контакты «вай-фай»:

«Интернет дорогой, передай!.. —

Это пишет девчонка бойцу…

Даже матери, даже отцу

Никогда не доверит свой блог,

Где, рисуя, несет свой зарок —

Посылать каждой ночью строку:

«Я тебя и любовь сберегу…»

Я стоял и смотрел… Свет горел.

(Я бы этого очень хотел).

Мы

в благородство играли до одури…

Мы в благородство играли до одури,

Знали, что шансы как минимум равные.

Быстро растаяли верные козыри —

Карты крутые, да масти все разные.

Светят над нами с неверной дистанции

Тусклые звезды крамольного выбора,

В наши мозги – неизвестной субстанции —

Щедро плеснули как списанным киборгам.

Скошенной стернью, нечистою совестью

Мы закрываем прорехи душевные.

Наши устои подорваны корыстью,

Нас не пугают итоги плачевные!

Где блеск в глазах? Где разряды и молнии?

Этот ли мир на колени мы ставили?

В чем наша суть? Идеалы бесспорные —

Мы в маскхалатах на бойню отправили…

Образ

Я в копне утонул этих медных волос

Так, что сыпались искры из утренних роз.

А в душе сотворил из небесных молитв

Этот призрак себе же проигранных битв.

Я лепил образ твой из оплывших свечей

Из наплывшего воска дремучих ночей,

Из видений, ко мне приходивших во снах,

Интернетного спама компьютерных свах.

Я бродил за тобой по уснувшим дворам,

По рассветным аллеям, вишневым садам,

Собирая в траве хоровод лепестков,

Я огонь высекал из желаний и слов.

Я заглядывал в окна, подъезды, дворы,

Рестораны и бары вечерней Москвы

И в метро и в кино смутно верил и ждал,

Что однажды откроется мне идеал.

Обернусь и увижу тебя наяву,

В своей спальне услышу шаги поутру,

Задохнусь полупьяный в твоих волосах,

Чтоб навеки пропасть в этих искрах-глазах.

Сколько лет этот образ небесный со мной —

Моей женщиной стал, ненаглядной женой.

Только краски и кисть до сих пор я храню

И, не веря глазам, прикасаюсь к огню.

Он все так же пылает в твоих волосах

И улыбкой играет на жарких губах…

Двадцать лет это пламя волнует меня,

Двадцать лет я люблю этот образ огня!

Красный лист

Мне упал на плечо красный лист,

Тихий дар постаревшего клена,

И в своей первозданности чист —

Вещий дар из всколоченной кроны.

Старый друг, одногодка в летах,

Мы с тобою росли и братались —

Ты березу любил в своих снах,

Мы с женой под тобой обнимались.

Но один под могучим стволом,

Вспоминал под кленовой листвою,

Как шагал по земле напролом —

Как шагал, а не брел за судьбою.

Вспоминал своих верных друзей

И врагов, обратившихся тенью.

Всех

в архив положил, как в музей

И не стали они мне мишенью.

Я грехи закопаю в земле,

И забуду о вечной разлуке.

Здесь с любимой летали во сне,

Крепко взявшись за юные руки.

Мне упал на плечо красный лист —

Вещий дар постаревшего клена,

Как младенец пред Родиной чист,

Заберите меня из роддома.

Правда

Не кричи на глухого соседа,

Не свети фонарями слепцу,

Ты от них не дождешься ответа,

Ты оставь эту правду Творцу.

Ты поведай о жалости детям,

Да иконам, стоящим в углах;

Будь велик и для всех незаметен —

Возрождайся в своих сыновьях.

Нам от Божьего взгляда не деться,

Как траве от вечерней росы,

Потеплей бы в дорогу одеться,

И запомнить бы эти кресты…

Но от Божьей невидимой длани,

Что ведет по земле и воде,

Не уйти ни царям, ни охране —

Никому, никогда и нигде…

Оконный крест

Бросив старый рюкзак на горячем песке,

Упираясь всей грудью в коленки,

Пожилой человек в неизбывной тоске

Отдыхал на крыльце пятистенки.

Шелестел ветерок и струилась жара,

Билась муха в окошке, жужжала;

Потянулся старик и прищурил глаза —

Перед ним вся деревня лежала.

Два десятка избенок, колодцы, дворы,

А вокруг – тишина гробовая.

Неестественно громко пищат комары —

Не поймешь, что деревня пустая.

Только окна забиты крест-накрест в домах

Говорили, что здесь не случайно,

Поседевший старик целый день на ногах

Все хлопочет светло и печально.

Есть поверье у нас: когда бросил свой дом —

Не забудь до земли поклониться

И окошко закрой деревянным крестом,

Чтоб однажды сюда возвратиться.

И не счесть на России нам таких деревень,

Что погасли, как на небе звезды,

Раскидал всех живых этот шум перемен,

За собою оставив погосты.

Так идет из деревни в деревню старик,

Все окошки крест-накрест сбивает;

Где-то песню негромко припомнит на миг,

Где-то слезы в кулак собирает…

Может, кто-то захочет в родные края,

К вещей памяти предков вернуться,

И за давнишний грех свою душу кляня,

К этим доскам опять прикоснуться!

Неукротимость

На топчане в пустой палате

Осталась тень от старика;

Он точкою застыл во взгляде

И шевелится лишь рука.

Пока жива и не остыла —

Под воском кожи бьется кровь,

В запястье чуть набухла жила,

Пульсирует и гаснет вновь.

Рука, привыкшая к металлу,

К эфесу кованых клинков

Ни разу раньше не дрожала,

Вонзаясь в плоть своих врагов.

Без угрызений и сомнений

Хлестала плетью и кнутом,

Ласкала женщин с упоеньем

И чаши с медом и вином.