Хроники ускоренного сердцебиения (сборник)

Шитуев Валерий

Празднуя весеннюю капель.

И над тихим садом, как во Храме,

Разносился мелодичный звон.

Пели колокольчики ночами,

Разговор вели свой в унисон.

Словно зазывая на молебен

Плотоядных диких прихожан,

Ландыши оркестром белых фрейлин

Перепеть могли любой орган.

У меня под утро там, где ели…

Празднуя весеннюю капель,

Ландыши взволнованно звенели,

Вот такая в мире карусель!

Ты да я

И пляшет крик уплывших журавлей.

И в самогоне кружится бадья,

Как

много лишних на земле вещей,

За мусором не видно бытия.

И думаешь, кому же все отдать,

И ловишь незнакомцев в кабаке.

Все просто так отдать – и заново начать,

И душу расплескать на сквозняке.

И вновь вернуться в мир простых вещей —

Почуять, как весною пахнет тмин,

И в церковь кликнуть крестных сыновей,

И с дочками послушать Божий гимн.

Лицом к лицу – лица не увидать,

На дне стакана истина одна!

Я мог бы все на свете разгадать,

Но рассмеется ласково жена:

«Какую мудрость ты искал в вине,

Что ты нашел в пучине бытия?

Есть только свет в тебе, да и во мне,

И как мы встретим Солнце – ты да я!»

Багряные кони

Заросли водопои

Камышом и осокой,

И не плещутся кони

Под ракитой высокой.

И не видно тропинки

К одинокому плесу,

Не вплетают кувшинки

Нынче девушки в косы.

Только рыжий мальчишка

Все мечтает во сне.

И летает с друзьями

На багряном коне.

И багряное солнце,

Опускаясь в закат,

Метит алым лучом

Табуны и ребят.

Не гоняют скотину

На вечернюю зорьку,

Через луг и плотину

К тихой заводи в мойку.

Позабыли цыгане

В деревеньку дорогу:

Табуны разогнали…

Что там делать, ей-богу!

И конюшню закрыли

На околице дальней,

Что отцам обещали

То, увы, не сдержали…

И закаты речные

Сиротливы сегодня…

Где вы, кони родные,

Кто в ночное вас водит?

Гордыня

Нет судьбы, кроме той, что творили,

Нет иного исхода в пути,

Что хотели – уже, сотворили,

Нам осталось немного пройти…

Как я пел под летающей плеткой,

Так что в легких кружилась пурга,

Я не знал, что от крови так горько

И не ведал, что смерть так близка.

Не надеясь на тонкие жилы

Ждал последний, контрольный укол —

Или вздернут на ржавые вилы,

Или вставят осиновый кол.

Я хрипел, нарезая куплеты,

Под аккордные звуки небес,

Мы беззвучно гвоздили дуплетом,

Про достойный и славный конец.

И пьянил мою гордую волю

Запах свежей, древесной смолы

И с последней надеждой, не скрою,

Ждал, что там нам стругают… кресты!

Метели

Я не в силах валяться в постели

До утра… Ах, метели, метели

Остудили

мне душу и грудь,

Все тепло унесли, улетели

Навсегда… Не уснуть…

И в кромешной кофейной подливе

Мой пасьянс. Словно звезды в заливе

Пляшут карты в морской глубине;

Вот и мысли в едином порыве

Разом вспыхнули где-то на дне…

Все стучат и стучат молоточки

По вискам. И впиваются точки

Пулеметной морзянкой в мишень

Из телесной моей оболочки,

До утра… Каждый день…

Батяня

«Скажи мне батяня, развей мои страхи,

О жизни сермяжной своей.

Без ярких прикрас и надрыва рубахи

И сразу же стопку налей.

Плесни, расскажи мне, как лез ты из кожи,

Достоин ли славы мужей,

Гнетет ли на сердце, что ты что-то должен

Жене, сыновьям и душе».

«Не знаю, не знаю», – отец мой смеется:

«Не рано ли ставить вопрос?

Бутылка годами стоит и не пьется,

К ответу я сам не дорос.

Я много хочу в этой жизни устроить,

Деревьев еще посадить,

Тебе все наладить, домов понастроить

И внуков спокойно растить».

«Взгляни мне в глаза разве видишь там страхи

пред старостью, близкой бедой?

Как ты говоришь, без надрыва рубахи,

Скажу, что я молод душой!

Не днями прожитыми жизнь надо мерить», —

Сказал мне с усмешкой отец:

«А радостью к жизни и Ангелу верить, —

И стопку налей мне стервец».

Сказки природы

Настёне

Кисти рябины на скатерти белой —

Дочь собирала рукой неумелой:

Россыпь горошин незрелого цвета —

Жалкие капли роскошного лета…

Рыхлые шарики слеплены в «Лего» —

Это снежки из последнего снега:

Дочь принесла, от тепла ограждая,

Белую сказку из зимнего рая.

Сени засыпаны пряной листвою —

Осень пришла попрощаться со мною:

Добрая Настя, легко и влюбленно,

Сени украсила листьями клена…

Годы проходят, и дочь изменилась,

Сказка давно правдой жизни сменилась…

Только весной заскрипели ступени

Дочка вбегает с охапкой сирени…

Последний забег

Девяностые годы – раздолье идей,

Все теперь по плечу и надежды смелей,

Нам теперь по зубам быстротечный забег,

Добежишь, и он твой – наступающий век!

Много вышло на старт закаленных бойцов:

Старых, бритвы не знавших, еще удальцов,

Подарила нам жизнь полупризрачный шанс

Из отыгранных карт разложить свой пасьянс.

Сколько слез и беды в этой мутной волне,

Полной чашей испили – досталось и мне.

Кто-то в Бога поверил, а кто-то деньгам,

Кто-то в лучшую долю, а кто-то словам.