Хронос
Шрифт:
Жидкость тут же почернела и вскипела. Смерть богам, понял полубог и, убрав склянку, посмотрел на наконечник. Расставаться с такой вещью он не хотел. Средь слуг богов, которые заботились о том, что оставляли после себя боги, есть закон, будто орудие, плоть или свой внешний вид, увиденный людьми, они должны защищать, а то, что находили из оружия, отдавать Гефесту. Но вот уже пятьдесят лет средь его братьев ходили слухи, что другие, вражеские боги готовы были озолотить любого, кто принесет им оружие греческих богов, и чем опаснее будет это оружие, тем будет лучше.
Посмотрев еще раз на наконечник, способный убить бога, полубог аккуратно убрал его за пазуху, решив отложить этот вопрос на потом. Пока еще рано, думал он. Но не прошел он и сажени, как в пепле увидел еще один наконечник.
Когда же символ был написан, он взял пергамент и начал медленно выводить на нем одну за другой буквы всё той же кровью. Вскоре, когда сообщение было составлено, он вставил его в центр символа и быстро произнес молитву. По ее окончании пергамент вспыхнул и рассыпался в пепел. Все, теперь я уж точно не виновен, подумал он и продолжил идти по полю боя, которое уже мало походило на тот лес, что был тут всего несколько дней назад.
На огромном холме, который омывался солнечным светом, лежали бревна. Несшие мертвое тело Геракла вверх по холму каменные исполины, созданные Гефестом, не чувствовали усталости и лишь молча брели вперед. Чуть поодаль от холма в шелковых шатрах за этим наблюдали все боги Олимпа. От самых слабых до великих трех братьев, Зевса, Посейдона и Аида. Мертвое тело Геракла, заключенное в его боевые одеяния, поднесли к огромному костру, на котором он должен был уйти из всех миров. Смотря на тихую процессию, никто не смел сказать и слова. Все понимали, что смерть Геракла — это сокрушительный удар по Олимпу и всей греческой армии. А тем временем тело погибшего бога донесли до костра. Скрипя своими конечностями, каменные великаны стали медленно укладывать тело бога на костер, собранный из деревьев леса самого Атласа.
При взгляде на своего мертвого сына Зевсом одолела сильная ярость, которую он желал сорвать, но не знал, на ком. До сих пор не было известно, кто именно убил Геракла. Ни один известный Олимпу бог не был похож на ту старуху, что описал Арес. Посмотрев на бога войны, Зевс заметил в его взгляде какое-то чувство спокойствия, словно его не волновало появление бога, способного убить самого Геракла.
«Неужели ты посмел?», — промелькнула мысль в голове Зевса. Нет! Отбросил он такую мысль. Арес конечно же, не лучший сын, но он бог войны, и он должен понимать, что без силы Геракла воевать станет куда сложнее. А тем временем бога уложили на костер. Внезапно каменные гиганты стали рассыпаться и падать каменными глыбами на землю. Но только, достигнув черной земли, которая поблескивала в свете звезд, настолько ярко сверкавших на небе, что освещали все вокруг не хуже солнца, они просачивались в нее, словно вода и когда от них не осталось и следа, из той же земли вверх взметнулись каменные стены, которые тут же заключили кострище с Гераклом в каменную пирамиду с несколькими отверстиями.
Как только это произошло, Зевс резко выкинул руку вперед. Боги вокруг него отступили в разные стороны, но не Аид и Посейдон. Те также подняли правую руку вверх, и, сжав кулаки, они резко опустили их вниз и лишь Зевс, опустив его, разжал пальцы. Тут же небо над Олимпом потемнело и заволоклось тучами, став чернее самой ночи. И резко его прочертила молния. Молния, которой никогда еще не бывало, ударила в каменную пирамиду, и та вспыхнула изнутри. Пламя вырывалось потоками из тех дыр, что были в стенах, и буквально испаряло
Из земли стала появляться вода и невесомыми потоками взлетала вверх, обволакивала каменную пирамиду, погружая ее в водный шар, от которого стали исходить потоки раскаленного пара. Пламя же внутри пирамиды стало медленно потухать. Когда же он полностью исчез, вода полностью заволокла пирамиду, и та стала взлетать над землей, все время обволакивающаяся потоками воды, образуя огромный шар, который стремительно чернел от того пепла, что был в пирамиде. Вскоре, когда весь шар почернел, Посейдон разжал кулак, и вода стала уходить внутрь пирамиды. Когда снаружи не осталось и капли, а в дырах пирамиды поблескивавшая парящая вода резко покрылась льдом, запечатав прах Геракла, вторая печать была поставлена. Теперь же пришел черед Аида, и бог подземного мира разжал кулак.
Пирамида стала медленно опускаться на землю. А там из нее стали вылезать полусгнившие скелеты великих греческих героев, у которых виднелись обрывки белых одеяний. Подняв руки вверх, они стали тянуться к медленно опускающейся пирамиде. Как только она полностью легла на былые могучие плечи, послышался треск костей, но никто из бывших героев не упал. Взвалив на свои плечи каменную пирамиду они, не двигаясь, стали медленно погружаться в землю вместе с самой пирамидой и вскоре ее макушка исчезла в чуть обуглившейся земле, уйдя в подземное царство. Последняя, третья, печать была поставлена, и теперь никто не сможет воспользоваться прахом Геракла, чтобы с его помощью сделать оружие. Как только каменная пирамида скрылась из виду, этим ознаменовалась окончание погребения.
— Боги Олимпа! — громогласно произнес Зевс, и в то же время небо стало стремительно светлеть. — Сегодня из нашего мира ушел мой великий сын Геракл. Я клянусь, что уничтожу тех, кто убил его!!! Но сегодня мы должны почтить его память вином и яствами. Мы должны понимать, что враги желают нам смерти, и они готовы пойти на любую подлость! Но мы не позволим им сделать это! Сколько бы они не убили наших славных воинов, победы им не получить! — произнес верховный бог, и все олимпийцы в гробовом молчании стали уходить в свои сверкающие дворцы, которыми был щедро усеян Олимп.
— Великий Зевс, великий Зевс! — произнесла забежавшая Артемида.
— Что, дочь моя? — спросил Зевс, делая очередной глоток вина, и со скукой смотря, как какой — то один из множества его сынов сражался с Минотавром на потеху отцу.
— Мои слуги нашли на месте смерти Геракла оружие, которое не могло там быть!
— Что за оружие? — спросил тут же оживившийся Зевс, и махнул рукой, отчего его сын и Минотавр вмиг стали расплавляться, словно золото в печи, просачиваясь сквозь мраморный пол. Уже несколько дней Зевс хотел понять, кто же убил его сына. Арес не смог толком описать божественную энергию той старухи, и особых символов не было найдено на поле боя. Зевс думал, что может что-то проявиться, если уничтожить лес, какие-то тайные символы, которые не видны в спокойном состоянии, но нет.
Одним взглядом он спалил весь тот вековой лес, оставив лишь древесный прах и ничего более.
— Вот, — произнесла дочь и преподнесла наконечник отцу. — Это наконечник стрелы, который выплавил Гефест для полубогов.
— Взглянув на него, бог встал со своего трона и взял наконечник. Как только он прикоснулся к нему, то сразу почувствовал частичку своей крови. Создание наконечников, которые могут убить богов, было сложным делом, и чтобы создать их достаточное количество, ему пришлось пойти на некоторые жертвы. Три дня и три ночи Зевс отдавал всю свою кровь Гефесту, что бы тот вскоре смог начать выплавлять наконечники с частицей крови Зевса, а значит, и частичкой его силы. Ведь кто еще, кроме бога, может убить другого бога, верно? Но все же был у наконечников один недостаток. Они не могли убить любого бога, а лишь того, кто был слабее самого Зевса. Но никто, кроме Зевса и Гефеста не знали об этом, ведь кто тогда станет сражаться, не зная, победит он или нет?