Хронос

Valdemar Lunar

— Откуда же наконечник? Полубогов в той местности не было? — спросил Зевс, четко зная, что никого из греков, кроме посланного им отряда, там не было.

— В том и дело, отец, что они не могли там появиться. Просто так не могли.

— Они? — произнес верховный бог.

— Да, отец. Наконечник не один. Всего их было найдено пятьдесят шесть. На некоторых из них были найдены капли крови Геракла.

— Геракла? — тут же глаза Зевса осветились яростью. По его незримой команде из пола начал быстро извергаться поток бронзы, потоки которого быстро наслаивались друг на друга, и через пару секунд перед Зевсом стояла точная копия тела Геракла, отлитая из чистейшего металла.

— Ясно. Теперь я могу понять почему у него настолько глубокие рваные раны. — произнес Зевс, вспоминая его

разговор с Аресом, в котором тот клялся, что видел как ведьма, выцарапала Гераклу грудь до мяса, а после проткнула его деревом. Наконечник не мог попасть к врагу. И даже если подумать, что Арес использовал оружие полубогов, то тогда откуда на наконечниках следы крови Геракла. Только если… Арх, ты мерзкое отродье, промелькнула мысль в голове бога, но вслух он сказал.

Глава 27

— Гефест, явись ко мне, — и через секунду прямо перед верховным богов появился кузнец, который, замахнувшись, чуть было не ударил своим молотом по полу олимпийского зала. Но он смог вовремя заметить смену пространства и тут же склонился перед отцом, аккуратно поставив молот на пол.

— О великий Зевс, что я могу дать тебе? — промолвил тот почтительно.

— Я хочу знать, кому ты отдал эти наконечники. — сказал Зевс и кинул кузнецу наконечник стрелы, принесённый его дочерью. Тот ловко поймал его и стал часто перебирать в руках, на ощупь определяя не только день изготовления, но и какой это был по счету наконечник.

— Я отдал куб с этим орудием Гермесу два года назад, — ответил Гефест, — возвращая наконечник Зевсу.

— Ты в этом уверен? — спросил Зевс, кинув ему наконечник вновь, который тот, конечно, поймал.

— Абсолютно, — ответил бог.

— Ясно. В таком случае у меня к тебе есть всего один вопрос.

— Какой, о, великий Зевс?

— Как ты смеешь мне врать в лицо?! — проговорил бог, и тут же, разрывая мраморный пол, словно пергамент, из него вырвались цепи, от которых исходил погребальный холод. Цепи тут же связали Гефеста и стали тянуть его вниз, вскоре поставив на колени. Бог пытался высвободиться, но ничего не получалось и вспухавшие мышцы не помогали, становясь с каждой секундой все меньше и меньше.

— Как видишь, не один ты великий кузнец, — презрительно произнес Зевс. В этот момент из обломков пола показались черные оскаленные пасти собак, из которых и тянулись оковы.

— Архх, отпусти меня, Зевс. Освободи меня! — говорил все бледневший Гефест, пытаясь вырваться, но ничего не выходило. Цепи натягивались, но не лопались и вскоре пасти собак захлопнулись, зажав кисти рук великого кузнеца. — Я тебе не вру Зевс! Не вру!!!

— Не врешь?! Не врешь?! — громыхал Зевс, и тут в его руках образовалась плеть из молний, которая была похожа на те, которыми били одни смертные других смертных. — Гермес уже десять лет служит моей воле в землях Египта и неустанно находится там. Прогремел голос Зевса. При этих словах Гефест непонимающе посмотрел на отца глазами, обведёнными темными кругами. С каждой секундой в кузнеце уже нельзя было узнать прежнего Гефеста. Худощавая фигура, осунувшаяся спина и то и дело выпадающие волосы, вместе со стремительно стареющим лицом, которое испещряли все появляющиеся и появляющиеся морщины.

— Великий Зевс, я не вру. Я не смею обманывать тебя! — взмолился Гефест. — Я не знаю как, но это был Гермес, я лично видел его своими глазами.

— Своими глазами? — произнес злобно Зевс и, подойдя к голове сына, направил свои резко заострившиеся, как перья у гарпии, пальцы ему в лицо. Гефест успел лишь сглотнуть, когда пальцы его отца впились ему в глаз, выскабливая его из божественной головы. Взревев, Гефест пытался освободиться, но цепи были крепки. Через пару мгновений Зевс держал в руке окровавленное глазное яблоко.

— Но ведь ты видел его обоими глазами. — сказал хищно Зевс и так же вырвал и второй глаз Гефеста, окропив пол своего зала божественной кровью. Держа в руках глаза Гефеста, Зевс сжал их в кулак и сосредоточился. Тут же через его пальцы стал литься серебряный свет, и вскоре глаза бога вовсе растворились в руке Зевса. Сам же верховный бог внезапно открыл глаза и вместе привычных

зрачков из его глаз полился все тот же серебряный свет, за которым не было видно ничего. Смотревшая на это, стоя чуть в стороне, дочь восхищалась своим отцом, который не жалел никого, ни врагов, ни союзников и карал за преступления всех одинаково. Верховный бог же, сосредоточившись, стал перебирать воспоминания Гефеста. От момента его рождения, создания золотого трона для Геры и заканчивая видом самого Зевса, который склонился над ним, готовящийся вырвать ему глаз. Проходя по его воспоминаниях, Зевс не нашёл момента, когда Гефест отдавал чужакам оружие. Но он все же нашел Гермеса. Бог перенесся в тот день, когда к Гефесту пришел Гермес. Не слушая бессмысленные разговоры, Зевс сосредоточился на самом Гермесе. Тот, кто выдавал себя за него, был похож внешне идеально. Ни одной лишней детали. Но что же с его силой, подумал Зевс, и стал внимательно рассматривать Гермеса, особую жизненную энергию богов. Что-то подобное было и у смертных, но их энергия не шла ни в какое сравнение с энергией богов, и если энергию смертных могли увидеть любые боги, то энергию самих богов могли увидеть лишь поистине сильнейшие боги. И вскоре вокруг его тела стало появляться еле видная аура божественной силы, которая у каждого бога была уникальна. Смотря на нее, Зевс с непониманием осознал, что это и есть аура Гермеса. Но как такое возможно? У меня достаточно шпионов средь богов Египта, и они мне постоянно докладывают, что Гермес всегда находится там, не понимал Зевс. Всматриваясь в ауру Гермеса в тот момент, когда он исчез с деревянным кубом, Зевс заметил какую — то странность в его ауре. Повернув время вспять, он вернулся в тот момент еще раз, и куда более внимательно стал всматриваться. И тут он понял, что его смутило то, как на короткий миг аура содрогнулась, и в ней показались следы ярости и сильной злобы. Это была воинствующая аура. Даже, скорее, сам дух войны. И тут Зевс увидел появившегося Ареса, аура которого была именно аурой войны, яростной, жестокой и бушующей. «Арес!» — подумал Зевс и, закрыв светящиеся глаза и открыв их вновь, увидел свой зал с Гефестом и свою дочь Артемиду.

— Что ты увидел, отец? — тут же спросила она.

— То что следует, дочь моя, — ответил он и, посмотрев на своего сына, он прикоснулся правой рукой к его голове. Тут же его глаза, которые все же стали постепенно восстанавливаться, в одно мгновение появились, и он вновь смог видеть.

— Великий Зевс, я никогда бы не предал и не обманул тебя. Поверь мне! — взмолился кузнец и, было, хотел поклониться, но цепи не позволили ему и шевельнуться.

— Отец, что же ты увидел?

— Дочь, приведи ко мне Ареса, — потребовал холодным голосом Зевс.

— Ареса? Неужели мой брат? — с содроганием проговорила богиня.

— Верно, — кивнул греческий бог. — Похоже, твой брат и мой сын решил предать нас, предать весь Олимп!

— Арес — предатель? — произнес непонимающе Гефест. — Нет, Зевс! Арес никогда бы не предал Олимп. Он бы никогда не предал его.

— Если он предал меня, значит, он предал и Олимп, поскольку я и есть Олимп, — сказал властно Зевс, но все же частичка сомнения поселилась в нем. И не потому, что Арес был бравым воином. Нет, Зевс давно заметил в нем опасность для себя. С каждой битвой коллекция Ареса все пополняется и пополняется, и Зевс понимал, что рано или поздно она обратится против него самого. Хотя такого исхода не смогли предсказать три сестры, но из-за того, что даже сам верховный бог не знал способа повторения божественной энергии такого бога, как Гермес, откуда же такое знание могло взяться у Ареса? Артемида же, подойдя, стала шептать на ухо Зевсу:

— Не слушай его отец, они с Аресом очень дружны, и он никогда бы не выдал своего друга. Не верь ему, — прошептала дочь.

— Ты уверена? — спросил Зевс.

— Полностью, о, великий Зевс, — произнесла она, склонившись перед своим отцом.

— Что ж, Гефест, ты не врал мне, что видел Гермеса, но до тех пор, пока не станет ясно, кто украл орудия, и кто же убил моего сына, ты будешь прикован к морскому дну, — проговорил он, и как только прозвучало последнее слово, черные головы собак стали погружаться в мраморный пол, утягивая с собой и Гефеста.