Хронос
Шрифт:
— Анна, ну, как он?! — спросила подошедшая Лика.
— Все с ним хорошо. Успокойся, — ответила Анна, посмотрев на Лику.
— Ага, успокойся. Легко сказать! — сказала та и провела ладонью по ноге брата. — Думаешь просто вот так вот каждый раз стоять в стороне, когда твой родной человек рискует жизнью, чтобы сохранить твою, — произнесла она и чуть было не заплакала.
— Лика, все хорошо! Все будет хорошо. Моя кровь уже переливается ему, так что все будет хорошо! — продолжила успокаивать ее Анна.
— Сейчас да. Но потом… — сказала сестра. — Знаешь, я не говорила это Тиме, и ты не говори. Но тогда, когда мы в первый раз переместились в ледниковый период… Ох! Тогда, он, вернувшись с улицы, был весь синий, словно мертвец, — прошептала она, и каждое слово ей давалось все сложнее и сложнее. — Весь синий, особенно пальцы! И знаешь, что он сделал в первую
— Но ты не могла ничего сделать! — говорила Анна.
— Ну да, конечно! Вот прям ничего не могла! — саркастично закивала Лика. — Ни одной вещи за все те недели, что мы провели в путешествиях. Ага! Кого я обманываю?! Я просто бесполезна, и все тут, — удрученно уронила голову Лика и, тяжело вздохнув, закрыла глаза. Смотря на все это, Анна не знала, что сказать, ведь и она сама пока что не сделала для Тима больше, чем он для нее. Ведь кто знает, если бы она не переместилась с ними, то выжила бы она во взрывающемся ковчеге? Хорошо, что родители были на другом, подумала она. И даже тогда, когда его укусил паук, не она спасла его. Да, она воспользовалась лекарствами из будущего, но они не вылечили Тима. Нет. Анна не знала, заметили ли это Лика и Тима, но после того перемещения из мира динозавров во времена Второй мировой нога Тима зажила мгновенно. Словно и не было никаких ран. Говорить об этом никто не захотел, и в особенности Тима, словно не заметив этого. И Анне оставалось лишь гадать, знают ли об этом брат с сестрой и если знают, то почему молчат.
Внезапно Тима шевельнулся, и Анна с Ликой тут же припали к нему, но ничего, кроме этого, не произошло.
— Ну, хоть живой, — выдохнула Лика, но печаль из ее глаз так и не исчезла, а сдерживаемые слезы все же стали побеждать, и одинокая мокрая полоса расчертила ее лицо.
— Лика, — серьёзно произнесла Анна. — Ты можешь думать, что угодно, но ведь ты должна признать, что ты не просто вещь для своего брата, верно?
— Я не понимаю, о чем ты, — ответила та.
— Я о том, что ты оцениваешь себя как инструмент, пригодился или нет, и если не пригодился, считаешь, что бесполезна. Но ты ведь не инструмент. Ты человек! — сказала она и закрыла глаза. Просидев так пару мгновений, собираясь с мыслями, она продолжила. — Ты даже не просто человек, ты его сестра, а это гораздо, гораздо важнее. Он ведь ради тебя все это делает. Спасает и себя и меня ради тебя. Ведь ты его сестра, которую он любит, и если бы тебя с ним не было, то он бы остался совсем один. Один в холодном прошлом. Совсем один. Но это не так! Ты рядом с ним. А значит, он не один! Это значит, что он не замерзнет, — закончила она.
Посмотрев на нее, Лика смахнула набежавшую слезу и чуть облегченно произнесла: «Ты в кое в чем ошиблась».
— В чем же? — с интересом спросила Анна.
— Не только я рядом с ним. Ты тоже… рядом, — проговорила она. И тут уже Анна не сдержала эмоций и также пустила одинокую слезу, которую все же победила появившаяся на ее лице улыбка. Внезапно Тим снова заворочался, и его губы стали шевелиться.
— Что Тима, что?! — тут же произнесла Лика, поднеся свое ухо к его рту. Анна так же хотела услышать, что он говорит, но не могла из-за переливания. Лика же, слушая слова Тима, меняла выражение своего лица, словно калейдоскоп, от счастливого до наполненного ужасом. Но когда Тима закончил, она отпрянула от него и с улыбкой подошла к Анне.
— Что он сказал?! — волнуясь, спросила девушка.
— Он спросил, все ли с тобой хорошо, — ответила Лика и улыбнулась. — И еще он просил передать, что никогда не бросит ни тебя, ни меня, — тут Анна покраснела, смущаясь от таких слов.
Но счастливые мгновения, словно гром средь ясного неба, разорвали автоматные очереди, раздавшиеся на улице.
— Что это? — проговорил один из солдат, прислонившись к стенке, держа в руках автомат, одновременно давая знак, чтобы все спрятались. Но через мгновение дверь дома распахнулась и в проеме появились две темные фигуры в немецкой форме. Прокричав что-то на немецком, они открыли огонь, превращая все, что находилось в доме, в труху, а людей в решето. Лика и Анна, было, уже простились с жизнью, но несколько пуль, выпущенные прямо в них, застыли в воздухе, не двигаясь с места. Непонимающе посмотрев вокруг, Лика поняла,
— Ха, путешественники! — произнес Саша, усмехнувшись, и, закинув винтовку на плечо, направился к задней двери дома.
*****
— Это и есть нужный нам инструмент? — спросил Зевс Геракла.
— Да отец, все именно так, — кивнул он, и показал взмахом руки на стол перед несколькими богами, собравшимся на созванное верховным богом, Зевсом собрание. — Это изготовили Египетские боги по моей просьбе. Благодаря этому хитроумному орудию мы сможем отыскать того самозванца, что выдал себя за Аполлона, — тут же все глаза богов устремились на созданное египетскими богами необычное орудие. Оно представляло собой покрытую золотом маску с прорезями для глаз, изображавшую какого-то бога, лицо которого больше походило на лицо смертного. Сама же поверхность была испещрена письменами египетских богов.
— Лучше бы попросили сделать нечто подобное у Гефеста, — проворчал Асклепий. — Египтянам не сравниться в мастерстве с ним.
— Сейчас Гефест находится под моим пристальным наблюдением, — произнес Зевс, недобро сверкнув глазами на бога врачевания, которого он воззвал на совет лишь из-за его чуткости к божественной энергии, но не более. — И до тех пор, пока мы не найдем полные доказательства его невиновности он останется в заточении.
— И тебе стоит сказать на этом спасибо, врачеватель, — сказал неожиданно Геракл. — И не только моему великодушному отцу, который не убил Гефеста, но и египтянам за то, что они так быстро смогли создать для нас это орудие.
— Думаю, пора бы уже приступить к поиску вора, — проговорил молчавший Арес. Сам он, показывал свое привычное недовольство тем, как медленно идут обсуждения богов Олимпа, дабы не привлекать внимания к полному наблюдению за любыми действиями Геракла, а в особенности за его божественной аурой. Бог войны все ждал момента, когда она дрогнет или измениться на мгновение, ведь никто в мироздании не способен вечно поддерживать полное обличие другого бога, вплоть до таких мелочей. Даже Локи, искуснейший бог обмана и перевоплощений, не мог находиться в обличии другого бога с полным повторением божественной энергии те несколько недель, что прошли с момента внезапного появления Геракла на олимпе и разнёсшейся удивительной истории его спасения. И все то время, пока проводились в честь этого пиры, Арес внимательно наблюдал за ним, пытаясь найти хоть что-нибудь, что бы указало, кто это. Кто сейчас выглядит как его брат, но не есть он? И сказать о своих мыслях он не мог по многим причинам, но главная была бы одна. А точнее, вопрос, который неизбежно будет ему задан. Почему Арес так уверен в том, что Геракл не настоящий, раз даже сам Зевс объявил, что это его истинный сын? И ведь весь Олимп знает, что Зевса не обмануть в таких вопросах. Но тогда почему же Арес ему не верит? Какое бог войны имеет право усомниться в словах самого верховного бога?! Так рисковать раскрыть свой поступок Арес не мог, потому ему пришлось затаиться, благо, богу войны не впервой выжидать, чтобы нанести сокрушительный удар. И вот сейчас, сидя за столом вместе с Зевсом, Гераклом, Асклепием и Артемидой, которая так же, как и Арес почему-то пристально следила за Гераклом. А ты что задумала, сестра? — промелькнуло в голове Ареса. А тем временем, Асклепий, бог врачевания взял золотую маску и, было, хотел надеть ее, но тут Геракл остановил его.
Глава 31
— Послушай отец, прошу, примерь ее ты сначала. Ты знаешь лучше всех энергию того божка-вруна, и ты сможешь как никто другой, точно описать ее маске.
— В твоих словах есть смысл, — кивнул Зевс и принял из рук бога-врачевателя маску и прислонил ее к своему лицу. Орудие тут же застыло в воздухе, двигаясь одновременно с движениями головы бога. Сам же Зевс, закрыв глаза, замолчал, а после поднес руки к лицу и убрал маску. — Теперь ты сможешь как можно детальнее ощутить энергию того бога, или, по крайней мере, того, кто более всего похож на него.