Хуан Дьявол 3 часть
Шрифт:
– За тем, что проще. Если бы я вправду думала, что ты такая всесильная, то никаким золотом нельзя было расплатиться за твое умение. Я пришла не за этим. Выслушай меня. Я знаю, ты помогаешь местным женщинам, когда приходит время родов; но я хочу, чтобы ты послужила мне свидетелем, сказала всем и хозяевам, что позаботилась обо мне после несчастного случая.
Прежде всего скажу: если все выйдет хорошо, я дам тебе еще десять таких же монет; если попытаешься предать, прогоню палками с земли Д'Отремон, не позволив даже открыть рот. Поклянись, что скажешь то,
Пока Кума покачивала головой, Айме резко сбросила вуаль, открывая лицо, сняла накидку с головы, и в свете красноватого факела блеснула красота ее белого лица. Темные глаза колдуньи распахнулись шире, в зрачках полыхнул красноватый блеск. Она на минуту задумалась, затем спрятала в юбке три золотые монеты, и наконец ответила:
– Я сделаю, что прикажешь. Как? Когда?
– Это случится очень скоро. Я и так потеряла время. Завтра, если можно. Я должна приготовиться, сделать все хорошо. Нельзя ошибаться.
Айме подошла к двери. Кума последовала за ней, поглощая каждый жест, движение, словно стремилась угадать прозорливым и живым сознанием ложь и обман. Наконец, проницательное выражение очеловечило ее негритянское лицо:
– Ты сеньора Айме. Я видела тебя в день свадьбы. Я не вошла в церковь, но видела тебя издалека, и скажу тебе кое-что. Говорят, ты родишь наследника хозяину Ренато.
– Так говорят. Если твоя мудрость не зашла слишком далеко. Тебе больше ничего не говорят твои тайны?
Кума ненадолго умолкла. Снова осмотрела с ног до головы прекрасную женщину, гордо стоявшую перед ней, и насмешливая улыбка заиграла на ее губах.
– Кума видит правду в огне, в ветре и в дыме горящего котелка, – подтвердила она. – Кума видит твоего наследника, красивого и сильного. Кума видит наследника дома Д'Отремон.
– Нет… – решительно отвергла Айме. – Кума и никто ничего не видит, понимаешь? Наследник Ренато Д'Отремона не существует, но нужно, чтобы все поверили в несчастный случай, из-за чего он не родится. Это случится недалеко от твоей хижины, я отблагодарю тебя за помощь. Ты хорошо поняла?
– У костра очень высокое пламя. Хочешь, чтобы Кума перепрыгнула через костер, который обожжет ноги? Кума ставит себя под удар. Если ты в силах выгнать меня палками из Кампо Реаль, то хозяин Ренато может гораздо больше. Возможно, он отошлет меня очень далеко, а десять золотых монет – не слишком большие деньги.
– Я дам двадцать! Дам сотню!
– Я помогу. Помогу, хоть и опасно. Скажи, что делать.
– Подожди! – указала Айме. И подойдя к двери, позвала: – Ана, Ана!
Бегом по тропинке поднялась худая, рослая служанка и весело воскликнула:
– Ай, хозяйка, как здорово на танцах! Внизу все танцуют, кроме хозяина Ренато, который уже ушел.
– Ренато уже ушел? Вернулся домой? Тогда возвращайся. Я еще поговорю с этой женщиной. Если Ренато вернется в спальню и никого не застанет, то пойдет нас искать, и кто знает! Иди и будь внимательна, как-нибудь
Неохотно Ана спустилась по тропинке, а Айме медленно возвратилась в развалившуюся лачугу. В ее хитром дьявольском сознании мелькала пока неясная мысль, обретая четкие очертания. Каждая деталь обмана сложилась в ее сознании, нетерпеливо она толкнула наконец ветхую дверцу и прояснила:
– Кума, я знаю, что делать. Я знаю, что нам сделать шаг за шагом.
– Ренато, сынок…
– А? Зачем ты поднялась, мама? Сейчас очень поздно. Не следует злоупотреблять здоровьем и силами. Ты должна отдыхать и…
– Дорогой сын, моя усталость не в теле.
Рядом с каменной лестницей открывался проход к крытой галерее состоятельного дома, где Ренато столкнулся с женщиной, которую не хотел видеть в эту минуту. Беспокойные глаза матери изучали его, в них отражалась такая болезненная и нежная мольба, что он невольно вздрогнул.
– Не хочу показаться назойливой, если спрошу, откуда ты пришел. Полагаю, раз не просил коня, значит не поедешь этой ночью.
– Нет, мама, я не уеду этой ночью. Я велел Янине сообщить тебе, но она забыла.
– Странно. Уверяю тебя, она впервые так повела себя.
– Да, весьма странно. Все странно в ней. Но я предпочитаю не говорить об этом. Не хочу расстраивать тебя, мама…
– Сказанного тобой уже достаточно, чтобы серьезно обеспокоиться. Не лучше ли рассказать наконец?
– Конечно. Знаю, ты сильно привязана к этой девушке, но я и так уже много сказал. Убери Янину от себя. Мягко и под любым предлогом, но…
– Ты так воспринимаешь ее из-за Айме. Это внушение твоей жены. Айме ненавидит бедную Янину и…
– Это Янина ее ненавидит. Ради спокойствия этого дома, ради покоя, которого ты сама желаешь, прошу тебя избавиться от Янины, или я сам это сделаю. Если мы живем в Кампо Реаль, так должно быть, мама.
– Хорошо. Нужно согласиться с твоим желанием. Ты прекрасно знаешь, это большая жертва для меня, но матери должны идти на жертвы. Могу ли я узнать, что произошло этой ночью с Яниной?
– Дело не только в этой ночи, это случается постоянно. Оставим эту тему, мама, прошу тебя. Это моя просьба и больше не спрашивай.
– Если не хочешь говорить, пусть она сообщит мне. Ты несправедлив к ней. Что поделать! Она станет еще одной жертвой, но я покажу тебе всю любовь, покорность и уважение, которое Янина испытывает ко мне. – И позвала: – Янина, Янина!
– Не зови ее, мама, она не придет. Ее нет в доме, и тебе нужно узнать правду. Она ушла ночью, как и другие, полагая, что ты не заподозришь. Она там наверху, у хижин. Жаль тебя разочаровывать, но ты не виновата. Ты хотела вытащить ее из ее среды, и думала, что поступаешь хорошо. Ладно, хоть она такая же, как и остальные. Ты дала ей свободу, и она проявила себя без маски лживости, которой очаровала тебя.