Хуан Дьявол 3 часть
Шрифт:
– Прощай, Моника, моя жизнь, моя душа!
– Нет, они не разлучат нас снова!
Хуан удалился с солдатами. Моника задумалась на миг, а затем стремительно последовала за ним.
– О, Ноэль, они снова арестовали Хуана!
– Уже видел. Потому и бросился туда, как только понял, что он идет между двух солдат! Я хотел схватить Ренато за руку. Но, к сожалению, не смог…
– Где Ренато? Вошел? Разве возможно, что Ренато…?
– Успокойтесь, дочь моя, успокойтесь. Ренато вошел раньше всех, и эти проклятые двери охраняются хорошо. Но хуже
– Не могу поверить, что Ренато способен…!
– Я тоже не хочу верить, но однажды я видел, что он хуже бенгальского тигра. Он ослеп от ревности и ярости.
– Нужно спасти Хуана, сбежать, спрятать его!
– Именно об этом я подумал. Если мы воспользуемся замешательством, что еще царствует в эти минуты. Если вытащим его отсюда…
– Эта решетка закрылась за ними, его заставили войти…
– В таком случае, все будет поспешно. Там его посадят прямо в зал, который новый губернатор сделал кабинетом. Может, они столкнулись с Ренато. Пройдемся, с другой стороны, где разрушенные стены.
– Я скажу Ренато, что возненавижу его навсегда, если он сделает что-то Хуану! Скажу, что жизнь принадлежит мне, что я всегда любила и буду любить его, пока бьется сердце!
– С каким удовольствием я жму вашу руку, сеньор Д'Отремон! Среди этих новостей, одинаково печальных, я уверился, что ваша семья погибла. Но окажите любезность, присаживайтесь. Вижу, вам нехорошо. Понимаю, как вы страдали.
– Все страдали, сеньор губернатор.
Бледный и дрожащий, в жестокой борьбе чувств, Ренато Д'Отремон присел на сиденье, предложенное Херардо де Воклен. Образованный, утонченный, статный, новый губернатор Мартиники, которому было не более тридцати пяти лет, смотрел с интересом и сочувствием на молодое истощенное лицо кабальеро Д'Отремона, посуровевшее и возмужавшее после прошедшего горя и боли.
– Не хочу говорить о несчастьях, которые все-таки прошли, сеньор Д'Отремон. К тому же, время идет. Уверяю, я обременен огромной работой, на которую согласился. Даже не знаю, с чего начать. Мне нужно заручиться поддержкой лучших, и в первую очередь, вас…
– Мне жаль вас разочаровывать. Лично я не думаю, что могу чем-нибудь помочь.
– Не говорите так. Конечно же, вы измучены, истощены. Мне уже рассказали о вашей опасной ране, едва не ставшей смертельной. Должен вас обрадовать. На этой карте мне только что показали места, где есть усадьбы. Долина Чико и Кампо Реаль имеют выгодное положение. У них все условия, чтобы снова их использовать.
Ренато встал, отягощенный невыносимой болью. Дрожащая рука трогала бумаги в жакете, а взгляд уставился на широкий стол, нагруженный бумагами. Новый глава посмотрел на него удивленно:
– Вам плохо? Что с вами?
– Что это за список?
– А! В нем указаны мужчины и женщины, которые отличились тем, что помогали ближним. Сеньора де Мольнар, к которой вы проявили такой интерес, среди первых. Вы встретили ее, наконец? Смогли поговорить? Я еще не поприветствовал ее.
Ренато не решался. Дрожащая белая рука поднялась вытереть потные виски и лоб. Через разрушенную стену он видел искаженное лицо Моники, глаза, полные упрека. Он видел круглую
– Сеньор губернатор, вы позволите представить вам сеньору де Мольнар? Кажется, ей не терпится поприветствовать вас. Позволите мне впустить ее? – и не ожидая ответа главы, он чуть отошел, приглашая: – Моника, Ноэль! Проходите! Сеньор Жерар де Воклен, новый губернатор Мартиники. Моника де Мольнар…
– Ваше Превосходительство… – поздоровалась смущенная Моника.
– Целую вашу руку, – ответил галантно губернатор. – Мне говорили о вас, как об ангеле милосердия; но я и представить не мог, что вы такая молодая и красивая.
– Педро Ноэля тоже нужно представить, – продолжал Ренато. – Самый верный помощник Франсиско Д'Отремона, моего покойного отца. В последнее время мы были в ссоре из-за семейных разногласий, с которыми сегодня я хочу покончить.
– Сегодня! – порывисто воскликнула Моника.
– Прости, что еще не дал тебе слова, Моника, – извинился Ренато. – И простите, Ваше Превосходительство, что злоупотребляю вашей добротой. Почти все время я говорил за сеньору де Мольнар, попросив отыскать человека у крепости Сан-Луи.
– И вы приказали солдатам, – подтвердил губернатор. – Уверен, он не опоздает.
– Они недавно прибыли. Позволит Ваше Превосходительство привести их? – и чуть удаляясь, с согласия губернатора, Ренато распорядился: – Введите задержанного, сержант! Подойди, Хуан.
Удивленный губернатор повернулся. Взгляд пробежал с любопытством и изумлением по гордому мужчине, разглядывая от обнаженной груди до босых ног:
– Кто этот человек? Неужели…?
– Немного терпения, – любезно попросил Ренато. – Я объясню Вашему Превосходительству через минуту. Прежде я сделаю заявление. Мне сказали, что ваша большая программа поможет оставшимся на Мартинике, не так ли? Вы говорили о предоставлении всем условий.
– Да, конечно. И даже распределить земли, оставшиеся без хозяина. Среди них считался Кампо Реаль. Теперь, к счастью…
– К счастью, все изменилось. Вы ведь хотите, чтобы самые богатые на острове земли снова использовались, не так ли?
– Конечно, пытаюсь вас обрадовать, чтобы вы остались.
– Говорю вам лично – не рассчитывайте на меня. У меня другой на примете. Я не останусь на Мартинике, сеньор губернатор. Я уеду, предпочту сбежать. Я из трусливых.
– Я так не думаю, сеньор Д'Отремон, но…
– На первом же доступном корабле я вернусь во Францию. У меня там осталось наследство Валуа, принадлежащее матери. Я лично его заберу.
– Но… я не понимаю… Этот человек…?
– Позвольте объяснить. Я по случайности сохранил бумаги. Они в моем портфеле, рядом с большим количеством денег, которые кое-кто вернул и спас мне жизнь. Надеюсь, с этим свидетельством, подписью нотариуса Ноэля, мы восстановим имя человека, который в катастрофе потерял все документы.
Он медленно посмотрел на Хуана. Возможно, ожидая слов с его суровых сжатых губ, теперь побледневших. Растерянные Моника и Педро Ноэль замолчали, и Ренато вздохнул, словно хватая воздух, чтобы закончить: