Хуан Дьявол 3 часть
Шрифт:
У балконных перил, откуда виднелась последняя и ужасная решающая битва Хуана и Ренато за жизнь, Моника пребывала в полуобморочном состоянии. Порывы воздуха ошпаривали кожу и волосы, но глаза, на миг ослепшие, теперь уже видели, и она воскликнула, указав рукой:
– Там! Там!
– Моника, дочка! Ты потеряла рассудок? – встревожилась Каталина де Мольнар.
– Там, в воде, рядом с лодкой, рядом с «Люцифером», есть люди! Они шевелятся! Есть живые, они плавают!
– О, да, это правда! Кто-то остался жив! – подтвердил Педро Ноэль.
– Бежим,
Жители горы Парнас пришли на помощь немногим оставшимся в живых после крушения в заливе: кто-то из экипажа «Рораима», четверо или пятеро из всех рыбаков, намеревавшихся бросить сети на рассвете, большая часть пассажиров «Люцифера». Безоружные женщины и дети, находившиеся внутри корабля, спаслись. Еще кое-кто из экипажа «Люцифера»: Мартин, Угорь, Хулиан, Хенаро. Раненые, обессиленные, обожженные воздухом и водой жалкие тела образовали длинный ряд носилок у пляжа. К ним добавились многочисленные жертвы с горы Парнас, куда смог дотянуться огненный жар. Моника бледной тенью ходила от раненого к раненому и впервые ее благочестивые руки не исцеляли и не утешали.
– Его нет! Хуана нет среди них! Нет среди спасшихся! Он оторвал меня от себя, не дал умереть рядом с собой! Почему? Почему?
– Дочка, успокойся, – умоляла Каталина. – Ты потеряешь рассудок…
– И не только она, – заверил Ноэль. – Чудо, что мы живы и можем поведать об этом, уже заставляет сходить с ума. Жить после такого. Возможно ненадолго! Чудовище еще рычит! Послушайте только этих несчастных, особенно двух кочегаров «Галиона».
– Вы говорили с ними? – с надеждой спросила Моника. – Спросили их?
– Они говорят, море поглотило «Галион», словно засосало.
– Но Хуан… люди с «Люцифера», сказали что-нибудь? Вы говорили с ними?
– Двое из них уверили меня, что он нашел лодку и греб к берегу. Я не верю. Эти люди помешались. От ужаса им привиделось. Как может Хуан, не взяв никого в лодку, грести на ней? «Галион» утонул, а от «Люцифера» не осталось ни одной целой доски, словно Бог наказал за преступное смертоносное сражение двух братьев. Потому что они братья. Братья! Та же кровь, несмотря на их ошибки, жестокость и ожесточенность, то же сердце и доблесть. Не могу отрицать этого.
– Но эти люди видели Хуана! – упорствовала Моника с отчаянной надеждой.
– Они не могли видеть его, Моника. Они обманулись. Хуана уже нет на этом свете.
– О! – Моника зарыдала. – Хуан, Хуан!
– Вы плачете по нему, Моника? По нему?
– Разве вы не знаете? Хуан был всей моей жизнью! И если он умер, зачем мне жить и дышать? Но нет, я не умру! Не могу умереть! Море ему друг и не причинило вреда. Он вернется!
Обезумевшая от горя, она побежала к узкому пляжу, открывавшемуся золотой раковиной в черных скалах, теперь покрытых пеплом и разоренных, бежала к морю, где видела, как Хуан удаляется и запрыгивает в лодку. Как тогда, она протянула руки, и в ее глазах, ослепших от слез, было минутное помешательство, воображаемая лодка, уносившая Хуана:
– Хуан! Не оставляй меня, не уходи. Забери меня с собой… Я умру с тобой! Найди меня! Вернись ко мне, Хуан!
– Капитан! Он не умер! Он шевелится! Из раны течет кровь, много крови.
Взгляд
– Сколько крови! – проговорил испуганный Колибри.
– Быстро! Нужно остановить ее! – последним куском рубашки Хуан заткнул ужасную рану, сдерживая обильное кровотечение. – Раздень его, Колибри, помоги мне! Принеси что-нибудь, чем можно перебинтовать его!
Резкими движениями, с привычностью моряка, Хуан перебинтовал обнаженный торс Ренато.
– Капитан, посмотрите, он открыл рот.
– У него жажда. Он потерял много крови. Но даже глотка воды не даст эта земля Ренато Д'Отремону.
Он снова посмотрел на окружавший его ужас и на человека, умиравшего у его ног. По всей лодке разбросаны бумаги, которые Ренато получил прошлой ночью из Епархии, а одну плотную бумагу с печатью и сургучом в странном порыве схватили руки Хуана.
– Что это, капитан? – спросил Колибри с любопытством.
– Полагаю, право убить меня, как пса, когда разыщут. Это печать губернатора, его подпись. Еще вчера он выносил приговор кому жить, а кому умереть.
Он скомкал мокрую бумагу – бесполезный символ земной силы, печати губернатора и подпись Папы. Теперь это имело ту же цену, что теперь перед глазами: обожженная равнина, превратившийся в пепел город. Бумаги выпали из его рук. Сквозь воздух, теперь прояснявшийся, различался серый холм Морн Руж, покрытый золой, но дома деревни оказались нетронутыми. Орлиный взгляд различил крыши и обломанные деревья, и как караван насекомых, черные точки спускались по склону к месту, где стоял город.
– Там, в деревне Морн Руж, есть живые. Они движутся, просят помощи, идем!
В отчаянном порыве Хуан повел было Колибри за собой, но вздрогнул и снова посмотрел на Ренато. Затем молча поднял его руками Геркулеса.
– Вы понесете его, капитан?
– Не стоило вытаскивать его из моря, чтобы оставить на дороге, Колибри. Начатую работу нужно завершать. Подбери эти бумаги и иди за мной.
– Бумаги? – бормотал ошеломленный Колибри. – Бумаги с разрешением убить нас?
– И другие тоже, Колибри. Для Ренато они могут оказаться важнее жизни. В путь!
Тем же вечером прибыла бригада помощи из Фор-де-Франс и никого не обнаружила. Новые извержения и разлив лавы заставили выживших переместиться из горы Парнас ко второму городу острова, а новости о катаклизме разлетелись до самых отдаленных краев. Чудовище Карибов продолжало рычать, выбрасывая смертоносные испарения. Сотрясалась и двигалась земля, стекали реки и потоки лавы. Население планеты алчно читало рассказы о катастрофе и следило с беспокойной тревогой за ужасным явлением, разразившемся катастрофой. Фор-де-Франс пережил недели общего ужаса, и испуганные жители лишь страстно желали сбежать с земли, которая раньше была счастливой.