Хуан Дьявол
Шрифт:
– Отпустите меня… оставьте! Ничего…! Лекарство…!
– Ложь! Грязное пойло. Уверен, это настойка колдуньи. Только этого тебе не хватало, чтобы завершить все! Я был прав, когда сказал матери. Я всегда был прав насчет тебя, что мне показалась с первого же дня. Теперь ты не уйдешь, а вылетишь из этого дома навсегда, и знай, что обманывала мою бедную мать, но меня никогда не могла обмануть.
– Нет! Вас обманывала только она! – выплюнула Янина бешено, уже вне себя. – Она, она, да. Но ей вы простите все, потому
– Боже мой, Боже мой…! – крича, ворвалась Ана. Увидела Ренато, и преувеличивая фарс, воскликнула: – Ай, сеньор Ренато! Где сеньора София? Сеньора Айме убьется…! Сеньора Айме убьет ребенка!
Ренато резко выпустил запястья Янины и повернулся к туповатой служанке, которая жестикулировала и кричала. Секунду он глядел не понимая, напряженный от негодования и злобы, усиленно сдерживая порыв ударить ее кулаком, и освобожденная от удерживающих ее рук Янина воспользовалась моментом, чтобы сбежать.
– Ай, сеньор Ренато, не позволяйте ей уезжать! – взывала Ана, притворяясь, что громко плачет. – Она сказала, что поедет с вами на лошади, ее не волнует, что она убьется и потеряет ребенка.
– Какую чушь ты несешь?
– Она словно обезумела, хозяин. Она оделась, надела ботинки, шпоры, юбку и села верхом, приказав Баутисте оседлать ее лошадь, на которую сеньора София не хотела, чтобы та садилась, а теперь… она сказала, что ее не волнует умереть, что никто не обратит внимания, никто, а вы тем более, сеньор. Потому что вы обидели ее. И вы знаете, как будет плохо сеньоре Софии, если та потеряет ребенка. Потому что сеньора София…
Ренато не стал больше слушать заученные причитания служанки, и быстрыми шагами вышел искать жену, крича:
– Айме… Айме…!
Айме слышала, видела, но не ответила. Она предвидела это и знала, больше летела, чем бежала, добралась до заднего двора дома, перед которым стоял оседланный гнедой жеребец Ренато. Она запрыгнула на седло, овладев мимолетным ужасом, и схватилась за гриву, вырвав поводья из рук Баутисты, который торопливо выкрикнул:
– Сеньора Айме! Это конь сеньора! Минутку…
– Отпусти! Отпусти, идиот…!
– Схвати лошадь, Баутиста! – приказал Ренато, приближаясь поспешно. – Айме… Айме…! Ты сошла с ума? Ты же убьешься! Держи поводья! Не скачи так! Айме…! Быстро, другого коня! – крикнул Ренато. – Эта дура убьет себя!
– Будет хуже, если вы последуете за ней, – заметил Баутиста. – Оставьте ее, сеньор! Если вы поедете на другом коне, позади жеребца, то он понесется!
Ренато подбежал к другому жеребцу, который чуть не ускользнул от рук, которые пытались его оседлать; держась за гриву, он проворно прыгнул на голую спину. Яростно ударяя по животному, схватив узду, он заставил благородного жеребца лететь за другим, который был только облаком пыли, различимом на пути в гору.
В дверях
– Донья София, что там происходит?
– Я бы сама хотела знать. Отец… Бежит конь… Взбирается в гору… Видите пыльное облако на дороге с плантаций? Он кажется бежит необузданно…
– А наездник, наездник, клянусь, что… Да, действительно… Это дама, женщина взбирается на гору на коне. Вы не видите юбку, донья София?
– Женщина? Но это невозможно! Если только Моника…
– Моника в монастыре, донья София, – заметил отец Вивье. – Но юбка… Возможно, это ваша невестка…
– Она должно быть обезумела. Моя невестка носит ребенка…
– Лошадь кажется очень решительной. Будь это хоть кто, но это настоящее безумие. О, посмотрите, другой конь! Другой всадник… Там…!
– Да, кажется, он преследует ее. Это Ренато! Мой сын! Он едет ей вслед! Посмотрите! Он выехал на поле!
– Но она уклоняется. О, какое сумасшествие! Она едет по откосам скал… что это? Она должна потерять рассудок, чтобы…!
Они скакали туда, где скалы заканчивались вершиной, где была площадка над пропастью. Она была уже близко, чтобы ее могли видеть вытаращенные глаза Софии.
– Айме…! Это Айме, да! Она выпустила поводья, отец! Посмотрите, посмотрите. Не может справится с конем! Она схватила его за шею, за гриву! – отчаянно крича, она воскликнула: – Догони ее, Ренато, схвати коня, останови его…! Не беги, а отрежь ей путь… отрежь путь…! – настоящий вой ужаса исторгся из ее горла, замечая: – Он едет рядом с пропастью…! О…! Ренато… Ренато…!
У края скал, чудом сдержав коня, грубо рванув поводья, удвоив вчетверо усилия, Ренато остановился, спрыгнув на землю в порыве ужаса, и дрожа, выглянул в глубину пропасти.
Издали казалось, что вся долина Кампо Реаль кипит. Отовсюду, со всех дорог возникли темные лица, поднялись потрясенные головы, пришли в движение потные тела, бежали торопливые шаги. Все глаза пытались увидеть, все были у голого ущелья, каменной стены, срезанной почти до пика, у края острых, как кинжал, камней, перед краем которого, словно из камня, неподвижно стоял Ренато Д`Отремон.
– Ренато… Ренато…! – позвала донья София, подойдя в сопровождении священника.
– Не смотри, мама, не смотри!