Художник
Шрифт:
– И ты, братец, меня сюда отправил отдыхать!
– Я повторяю, что хоть я и не верю во все эти легенды, - он потряс папкой, - но мне не нравится то, что происходит вокруг тебя. Видимо, есть кто-то еще, претендующий на герцогскую корону. Мы не знаем, были еще дети у Иштвана, не знаем, сколько внуков появилось на свет. Не знаем ничего. Давай забудем эту ерунду и все оставим, как было?
– Конечно, оставим. И я ни на что не претендую. Мне нравится быть Иржи Измирским и, с твоего позволения, им и останусь. Но прошу, дай мне хотя
– Брось, они получают вполне приличную зарплату. Если бы желали учиться - всегда можно было бы это устроить. Не тяни людей туда, куда они сами не хотят идти. Бесполезно. Пять дней - не больше! Помни, ты обещал!
Иржи немного задумался, переваривая информацию.
– Скажи, а в легендах описаны хоть какие-нибудь внешние приметы всех этих людей?
– Только первой жены Иштвана.
– И?
– У нее были длинные белые волосы.
Глава восьмая. День рождения.
К восьми часам вечера Бернат и Иржи Измирские, наряженные в смокинги и фамильные драгоценности, в сопровождении переживающего свою первую роль охранника, явились на банкет по случаю очередного дня рождения мэровой старшей дочки госпожи Линды. Наконец-то природа смилостивилась над заждавшимися тепла людьми, и довольные распорядители настежь открыли стеклянные двери на террасу, впуская в зал свежий вечерний воздух. Поэтому никому из самых чувствительных гостей не грозили слезотечение и насморк, вызванные последней дизайнерской разработкой парфюмеров фирмы "Алло", коей была облита добрая половина присутствующих на торжестве женщин.
За столиком у самой сцены сидел довольный мэр в окружении домочадцев: дородной и плодовитой жены Эржбет, трех пышных дочек в коктейльных разноцветных платьях, изумительно подчеркивавших их излишние достоинства, а также собственной матушки и тещи. На сцене развлекала и развлекалась модная мальчуковая поп-группа "Вайлд". Приглашенные гости, заходя в зал, сразу попадали на красную ковровую дорожку, облепленную с двух сторон представителями прессы, освещающими столь ответственное мероприятие и пристающими к входящим с самыми животрепещущими вопросами типа "скажите, а вы давно делали пластику декольте?". Тем ничего не оставалось, как только лететь вперед, в ужасе оглядываясь на алчущих сенсаций репортеров, и с бесконечно счастливым лицом поздравлять именинницу.
– Послушай, Бернат, мне кажется, мэр задался целью вполне легальным способом собрать коллекцию ювелирных изделий. Не находишь?
– Слава Богу, нас еще не приглашают на дни рождений к младшеньким!
– Вероятно, он понимает, что это уже чересчур...
– Кстати, - Бернат нагнулся к уху Иржи, - они никак не оставляют надежды заполучить тебя в зятья...
Иржи притормозил:
– Может, я - обратно?
– Тогда сожрут
– Так ты хочешь меня отдать на заклание? Уйду в герцоги...
– Смотри, какая у тебя охрана! Не дрейфь, отобьем!
У столика выстроилась небольшая очередь из вручающих подарки людей. Под руку с высоким седым человеком стояла прелестная женщина в платье с обнаженной спиной. И, пока мужчина произносил речь и вручал пенал с очередным браслетом, женщина повернулась и взглянула в зал.
– И все-таки нашла!
– негромко произнес Иржи.
– Кто и что?
– тут же поинтересовался Бернат.
– Красотка Юдифь нашла очередного "папика".
Йожеф, услышав имя, вытянул шею, рассматривая женщину, с которой у него, он так и не понял, не было или было. Но, как бы то ни было, чулочек он припрятал в родительском доме в своей старой комнатке.
– Наконец-то она от тебя отстала!
– довольно сказал Бернат.
– Она слишком часто мне изменяла... Мое сердце не смогло перенести стольких расставаний, а за ними встреч, что мы окончательно расстались.
– Это кто кому изменял...
– пробурчал Бернат.
– Но женщина, безусловно, красива.
– А не хочешь ли ты, дорогой Бернат, утешить ее печаль, нанесенную твоим жестоким и беспринципным братом?
– Ты опять предлагаешь мне свою бывшую...
– Сегодня к нам за столик я пригласил совершенно постороннего для меня человека!
– Ой ли!
– Бернат нагнулся и заглянул в кристально честные очи младшего. Тот, не сморгнув, выдержал взгляд и улыбнулся.
Наконец, мужчина и Юдифь отошли от столика мэра, и Бернат рассмотрел ее спутника:
– Жаль девушку. Эрих Штоссер - карточный игрок, шулер, авантюрист. Скорее, он попользуется ее кошельком, нежели она сможет хоть что-то из него вытянуть.
Юдифь, тем временем, увидела Иржи и, шепнув на ухо сопровождающему пару фраз, бросила локоть своего друга. Кокетливо поправила прозрачный шарфик на плечах и неспешно направилась к Измирским.
– Несравненная!
– Иржи первым ухватил ее пальчики и поцеловал.
– Здравствуй, Юдифь.
– Довольно холодно поздоровался Бернат.
– Приятно видеть тебя такой цветущей и привлекательной.
Охранник из-за спин братьев пожирал глазами свою несравненную диву.
Дива проигнорировала всех, кроме Иржи.
– Я так рада тебя видеть, мой сладкий! Ты здесь с кем? Не вижу твоей спутницы.
– Юдифь жадно заглядывала в лицо графу, надеясь, что он пригласит ее за свой стол. Но тот смущенно улыбнулся и взял за руку Йожефа.
– Мы сегодня вместе. Мой мальчик захотел немного погулять.
– Иржи похлопал ресничками и улыбнулся Фаркашу. Тот, не долго думая, поднял их сцепленные руки и поцеловал пальцы Иржи.
У Юдифи вытянулось лицо. Она растерянно смотрела то на Йожефа, то на Иржи. А потом с ненавистью прошипела в глаза Берната: