Хватайся за соломинку. Жар бабьего лета
Шрифт:
Я даже не стала останавливать его, вновь ударившегося в пустопорожнюю болтовню, поскольку была занята – пыталась осознать, как этот удивительный прибор действует. Потом не выдержала и спросила об этом автора. Но он состроил хитрую физиономию.
– Вы ж не технарь по образованию, Танечка. Я не смогу вам объяснить на пальцах. Если коротко, в общих словах, я сканировал план города и заложил его в программу. Тот электронный прибор, который вы обнаружили на кузове своей машины, является мощным радиопередатчиком. А вот это, – Виктор Иванович ткнул в какую-то штучку внутри кейса, – пеленг. Именно
Я действительно не технарь, и хоть всякими-разными приборами пользуюсь постоянно, такого еще не видела. От удивления я даже перестала слышать то, что неслось из динамиков. А когда первое изумление прошло, меня заинтересовало другое:
– И сколько времени вы меня слушаете?
– Недолго, – несколько смутившись, ушел от ответа Валентинский. И тут же вновь оживился: – Зато я услышал то, что вам очень поможет. Вот, послушайте: вас остановил гаишник. А сейчас вы обнаружили устройство. Судя по тому, что замолчали. Даже встречу с гаишником обсуждать со своим другом не стали. А это ведь необычно. Все водители после встречи с гаишниками не меньше пятнадцати минут плюются вслух и поливают стражей порядка отнюдь не лестными для них словами. Я сразу догадался и молился, чтобы вы мое драгоценное изобретение под колеса не закинули. И кинулся вам звонить. Но мой телефон молчал – он же спаренный, соседи, наверное, болтали.
А потом понял, что прибор вы куда-то пристроили. Слушайте.
Точка светилась в одном и том же месте, больше не перемещаясь по экрану. И я услышала шелест бумаги и звон стекла. Затем надсадный кашель заядлого курильщика и хриплый голос:
– Привет, Федорыч. Промышляешь?
– Здорово были, Сергееич. Промышляю. Жить-то на что-то надо. Зинка моя вчера литр спирта у соседки купила, мы с ней навернули. Так с утра башка раскалывается. А опохмелиться нечем. И пенсию не скоро дадут. Вот и ковыряюсь тут. Ну ниче, на мерзавчик уже нарыбачил.
Послышался харатерный звук высыпаемого мусора, и голос неизвестного Сергееича произнес:
– Ну-ну, копай дальше. Может, и повезет.
– Да уж так, как тому лоху около аптеки, не повезет. Только дуракам и пьяницам по-крупному везет. А я ни то, ни это, – невидимый «скромный» Федорыч хихикнул.
– Нет, по-моему, ты как раз и то и это, – хохотнул в ответ приятель. – Тебе должно повезти. Ты про Ваську, что полтинник около магазина чуть ли не на ступеньках нашел, что ли?
– Про Ваську ничего не знаю. Я про другого.
– Про какого такого другого? Кто-нибудь пятисотку нашел?
– Так ты не знаешь?
Непродолжительное молчание. Видимо, Сергееич в недоумении пожал плечами.
– Да ты че! Неужто я тебе еще не рассказывал?
Опять молчание. О жестах Сергееича оставалось лишь догадываться.
– Ну-у, тут позавчера такое было. На углу около аптеки бывшей семнадцатой, – продолжил Федорыч и замолчал, явно ждал поощрения собеседника, когда тот заинтересованно спросит, что же такое там произошло.
Но Сергееич не торопился узнать про приключение около аптеки. Однако Федорыча безразличие
– Слышь, Сергееич. Стою я на углу. Коньки продавал, фигурные. За бесценок просто. За пузырек, словом. А коньки очень даже ничего, приличные. Они у нас от Катьки остались. Я б за них на базаре приличные деньги выручил. Но мне охота была их сбагрить поскорее да пузырек купить. Голова болела.
– Так она у тебя завсегда болит. Пошел я, Федорыч, а то моя меня заругает. Опять разорется, что я на минуту уйду и на полчаса пропаду.
– Да ты дослушай. Интересно.
Сергееич, видимо, смилостивился и остановился, приготовившись слушать, поскольку Федорыч продолжил свой монолог о везении для дураков и пьяниц.
Но я не стану пересказывать подробно беседу возле мусорки двух приятелей-алкашей, остро приправленную непечатными выражениями, означавшими и восторг, и зависть, и удивление. Не знаю, что заставило Валентинского дослушать ее до конца. Разве только его чрезмерное любопытство. В этом с моим странным приятелем ни одна женщина не сравнится, хоть везде и всюду, в том числе в литературе любого жанра, именно женщину принято называть излишне любопытной. Но его любопытство сослужило нам хорошую службу В общем, дело было так…
Около аптеки остановился крутой джип. Из него выскочил как оглашенный водитель и юркнул в аптеку. Пассажир приоткрыл дверцу автомобиля и наполовину свесился из него. Мимо в это время проходил видный парень, одетый весьма и весьма прилично. Парень наклонился к мужчине, видимо, намереваясь узнать, не стало ли плохо пассажиру джипа. Только тот не реагировал. Парень поколдовал над ним, потом осмотрелся и быстрым шагом удалился.
Вскоре вернулся водитель. Кто-то из прохожих кинулся вызывать «Скорую». Любопытствующий Федорыч подошел поближе.
Оказалось, что у пассажира джипа прихватило сердце. Водитель кинулся в аптеку за сердечными средствами. Когда приехала «Скорая», выяснилось, что мужчина уже мертв, а с его руки пропал дорогостоящий перстень с бриллиантом и из кармана бумажник с приличной суммой в долларах.
…Вот такую занимательную историю я узнала с помощью гениального изобретения моего чудаковатого приятеля. Но кидаться искать Федорыча, ставшего свидетелем случайной кражи, на данном этапе глупо.
Вряд ли «близнецы» намерены отпустить мою подругу. Даже если найдут перстень. Для них выгодно, что Ленка оказалась подозреваемой в смерти Кости. Ее исчезновение только подтвердит ее вину для стражей правопорядка. Таким образом, «близнецы» себя обезопасят.
Короче, я сомневалась, что, отыскав и вручив перстень гонявшимся за ним людям, тем самым спасу свою подругу. И отведу беду от себя и от Кортнева.
И я решила…
Глава 7
Да, придется идти ва-банк. Только применив совершенно неожиданную и непредсказуемую тактику, я собью моих противников со следа.
Виктор Иванович – человек хоть и скупой, но для меня сделает все, что попрошу. Он одолжит мне прибор. Купить эту чудо-технику я, пожалуй, пока не смогу, сейчас мне это не по средствам.