i f36931a51be2993b

Admin

А если аббатиса пошлет за подтверждением к вышеупомянутому барону? В Тенмар! На это уйдет не один месяц.

Да и барон - темная лошадка, очень темная. И еще тот, говорят, упрямец.

– Сын не может распоряжаться матерью. Но может предложить ей выйти из монастыря, - попытался подъехать с другой стороны Эдингем.

Бабка продолжила сверлить собеседника въедливыми глазками. Но пока не вспомнила ни о каком тенмарском дяде. И Алан слегка перевел дух:

– Я - капитан личного гарнизона графа Ревинтера. А Бертольд Ревинтер, как вы знаете, - член

Регентского Совета. И он подтверждает разрешение Карлотте Гарвиак покинуть монастырь.

Сама узница наверняка вцепится в подобный шанс зубами и когтями. Но, чтобы добраться до бывшей графини Таррент, нужно уломать эту упрямую старуху.

– Молодой человек, Карлотта Гарвиак приняла монашество еще год назад. И отныне мирские власти не в силах ни заточить ее, ни освободить...

– В таком случае я забираю послушницу Эйду Таррент. По приказу ее брата, - быстро сказал Алан. Моля Творца и всех агнцев и голубей Его, чтобы хоть девчонка не успела стать монашкой.

Иначе, чтобы вытащить ее отсюда, не поможет даже личное присутствие Леона Таррента и Ива Криделя сразу. Добровольно готовых помочь. Бабка отлично знает свои права.

И Эдингем не ошибся.

– Конечно же, заберете. Если сестра Эйда не предпочтет стать невестой Творца. В этом случае она сегодня же примет монашеский обет...

Алану стало еще холоднее. Совсем не обязательно девушку постригут по ее собственному желанию...

– Но я могу хоть поговорить с сестрой Эйдой и... сестрой Карлоттой?

– Сестрой Валентиной, - поправила старая ведьма, откидываясь на спинку высокого узкого стула. Действительно устала или притворяется? Если она еще и сильна как семь быков, Эдингем ничуть не удивится.
– Можете. Поговорите. Лучше начать с младшей из смиренных сестер. Если дочь согласится уехать, и мать захочет ее сопровождать - я отпущу обеих. Материнский долг в глазах Творца свят и для монахини.

Что? Что?!

– У вас ведь есть и приказ о доставке в Лютену государственной преступницы Карлотты Гарвиак, не так ли?
– хитро прищурила бабка выцветшие голубые глазки-бусины. С угольными зрачками-кинжалами.
– И за пределами монастыря он вступает в силу?

Она сама хочет избавиться от Карлотты?! Или... или здесь какая-то игра. И нужно держать ухо востро.

– Неужели у капитана личного гарнизона одного из Регентов может быть два совершенно разных приказа?
– пожал плечами Алан. Прямо под насмешливым взглядом старухи.

Если хотела раскусить наивного офицера - ничего не вышло. Если аббатиса - враг, то очень хитрый и расчетливый. А уж если советует идти к Эйде... Не разумнее ли начать с Карлотты?

4

Следовало послушаться мать-настоятельницу! Эдингем явно переоценил собственные способности. Или мало пообещал.

Карлотта оказалась крепким орешком. Практически неразгрызаемым! Даже на обещание (угрозу!) увезти дочь и бровью не повела.

Бертольд Ревинтер опять абсолютно прав. А Алан - зеленый юнец. Решил, что материнский инстинкт есть у любой женщины.

У Карлотты Таррент, урожденной Гарвиак, его отродясь не водилось.

И что теперь?

Эдингем практически провалил задание! Предположим, он даже уговорит и привезет Ревинтеру Эйду Таррент. Что дальше? Девчонка - никто, даже не жена Джерри. И наверняка не знает ничего.

Сестричка сопляка Леона не слишком-то и нужна. Нужна - подколодная змея Карлотта. Но змею не вытащить из ее логова!

Открывал тяжелую дверь в келью "сестры Эйды" Алан в самом препаршивом настроении.

И келья, и дверь - безлики, как все их товарки в этом склепе. А послушница Эйда Таррент - очень юная, очень хорошенькая и очень печальная.

Впрочем, нет. Насчет крайней юности - преувеличение. Ровесница Леона, просто выглядит младше...

Золотистые локоны трогательно выбиваются из-под мрачного глухого убора. Грустные серые глаза, правильные черты, нежное личико...

Кукла. Хорошо воспитанная кукла. Обычная "послушная дочь". В будущем - "хорошая жена и мать". Тихая, кроткая, в меру романтичная...

С такой застрелишься со скуки! Через пару месяцев.

И на этой пресной курице собирались женить Джерри? Да ей в монастыре самое место!

– Сударыня.
– Эдингем всю сознательную жизнь избегал именно таких девиц. И теперь плохо представлял, как вести себя с теми, кто чуть что - в слезы. Наверное - как угодно. Всё равно разревутся.
– Сударыня, у меня приказ вашего брата. Вы должны отправиться со мной в Лютену.

– Зачем?
– тихим невыразительным голосом произнесла послушница. И вновь склонилась к пяльцам с вышиванием.

– Что?!
– опешил Алан.

Курицы и послушные сестры вопросов не задают. Они повинуются.

– Зачем?
– повторила девушка. Вновь поднимая на него серые глаза - большие и печальные. Действительно красивые.
– Брату совсем не нужно мое присутствие в Лютене. А вы - не из его людей.

– Совершенно верно, сударыня. Тем не менее, у меня приказ доставить вас в столицу. И разрешение на это вашего брата, - поправился Эдингем. Решил взять сухой, официальный тон.

Люди обычно повинуются такому. Особенно те, кого дрессируют с детства. Вроде Эйды Таррент.

– Вас прислал Регентский Совет.
– В огромных серых глазах - не вопрос, а утверждение. Она отложила пяльцы и встала.
– Я готова еще раз повторить мои слова.

Какие слова? Она что-то знает? Хорошо бы! Тогда Карлотта, может, и не понадобится...

– Ирия - невиновна. Я уверена, что нашего отца убила мачеха, Полина Кито.
– И всё это Эйда Таррент произносит тем же тихим, кротким голосом!
– Я готова повторить это перед кем угодно. Даже если меня тоже приговорят к смерти. Я готова, едем.

Она что - серьезно?! Эта курица, глупая овца, которую семнадцать лет приучали к покорности?!

Алан чуть зло не рассмеялся. Прямо аллегория - жаль, он не художник! Прелестная мученица с кроткими глазами. И злодей, готовый вести ее на казнь! Злодей, конечно, - он.