i f36931a51be2993b
Шрифт:
"Никогда не бросай друзей в беде!" Храбро погибай рядом - за компанию...
Девушка едва не заплакала - от отчаяния. Дуэтом с ветром!
– Вит, хоть один из нас должен добраться до Аравинта!
Один, без оружия, без провизии. Зимой - через всю страну! Витольд скажет именно это - и будет прав. Но...
Не сказал. Молча подставил руки.
Как туго затянуты узлы! В Аравинте "дети Прекрасной Кармэн" справлялись с таким на скорость. И Элгэ в последний раз быстрее всех распутала напарницу.
Давай, Элгэ! Если не успеешь - конец всему!
3
Ледяной ветрище завывает стаей оборотней. Будто не вьюга колотится в хрупкие ставни, а огромные, страшно голодные звери. Вот-вот разнесут. Доберутся до теплой крови!
"Луна видит тех, кто ее не боится".
Если открыть ставни - глянет ли с ночного неба всевидящий серебряный глаз? Или за окном - только метель?
И сквозь нее по-прежнему где-то летит одинокая черная птица. Вне времени и пространства.
А вокруг - ничего, кроме холода и снега. И льда - застывшего в вымороженном воздухе...
Луна, метель или голодные оборотни - какая разница? Сегодня Ирии точно не придет в голову любоваться сиянием звезд на агатовом небе! Она от искушения не гасить свечи едва удержалась. И теперь борется с желанием зажечь...
Почему-то в темноте - всегда страшнее! Особенно - в старинном многовековом замке. Где просто обязаны бродить призраки тех... об этом лучше не думать!
Здесь вырос Анри. И он первым посмеялся бы над глупыми страхами начитавшейся романов девчонки.
Как Анри прожил здесь целых шестнадцать лет? И не сошел с ума, не взвыл с тоски?!
Впрочем, может, и взвыл. Об этом не узнать. Даже если удастся встретиться вновь. Разве сын старого дракона в таком признается?
Что-то тяжелое грохнуло за окном. В вой ветра отчетливо вплелись голоса волчьей стаи. А на непроглядно черной стене начал вырисовываться смутный силуэт...
Ирия рванулась к подсвечнику - у изголовья. С третьей попытки комната осветилась тусклым, чадящим огоньком. Колеблющимся.
Вторым, третьим...
Даже пламя этой ночью какое-то жутковатое!
Прекрати! Возьми себя в руки...
Не сегодня.
Да что происходит?! После Воцарения Зимы Ирия спала плохо. Но свечей ночами не жгла.
И уж точно - не тряслась от ужаса при свете. Тем более, призрак неизвестно кого на старинном гобелене всё-таки примерещился. Да и за окном попросту свалило ветром очередное старое дерево. Завтра в саду Ирия в этом убедится! Просто еще один по-зимнему беззащитный вяз или клен не выдержал злобной атаки метели.
Стук. В дверь, а не в окно. Призраки не имеют привычки стучать. Но кого принесло к баронессе Ирэн ночью?
Всхлипывания... Души чьих-то жертв?
Совсем ошалела?
–
Мари. Плащ поверх рубашки. Мертвенно-белой, как платье призрака. Любого, кроме лиарских.
В дрожащей руке тоже чадит свеча. В круге света на полу колеблется тень.
Мари - живая. Но когда же Ирия перестанет испытывать облегчение при виде чужих теней?
– Госпожа, я боюсь! Такая ночь! Сегодня страшно!..
– Ложись со мной.
Вот-вот, а если старику что-то не нравится - это его трудности. Глубоко личные.
Шорох одеял. Живое ровное дыхание рядом.
– Тепло?
– Да, госпожа...
– Спи.
И всё хорошо. Мари не страшно. И Ирии - больше не страшно. И спасительные свечи можно не гасить. Даже если никому не признаешься, что горят они не только ради испуганной служанки.
И уж точно не признаешься старому герцогу Тенмару!
"Здесь древнее место, здесь спит древняя кровь. Здесь злой старик, что будит мертвых!.."
Как у такого отца мог родиться такой сын?
Глава восьмая.
Эвитан, Тенмар - окрестности Лютены.
1
Кто кричит?! И - главное!
– где? На том свете или еще на этом, сто змей и один Темный?!
И почему так темно?
– Люсьен! Люсьен!..
Это - реальность, свечи таки погасли. А столь ощутимо двинуть Ирию в бок могло только существо из плоти и крови!
– Мари, проснись!
Старый герцог - опять прав. Боящаяся темноты служанка - действительно любовница покойного Люсьена. Была ею.
Да, Ирии прислуживает и рядом спит сейчас девушка, любившая Люсьена. Застреленного ее госпожой в Ночь Воцарения Зимы.
И сделать для несчастной девчонки Ирия не в силах ничего. Не в силах и не вправе. Разве что вновь зажечь свечи и прервать ее ночной кошмар.
И помешать старому герцогу избавиться от бедняжки.
Проснулась. Заплаканные глаза, виноватое лицо.
– Не плачь, Мари. Или поплачь. Ты любила его?
– Да, госпожа... Простите, госпожа!
Вот так. А почему - нет? Может, кто-то любил даже Роджера Ревинтера? И этот "кто-то" - не его отец, мать или братья.
А что никто так и не полюбил Ирию - не значит ровным счетом ничего. Другим просто повезло больше.
– Тебе не за что просить прощения.
Что сделала бы Мари - узнай она правду? Перерезала бы горло спящей госпоже? Ирия бы на ее месте перерезала.
Нет уж - больше никаких перепуганных служанок, врывающихся посреди ночи! От рук привидений умирают только в легендах. А вот от кинжалов собственных слуг...
Большие, полные слёз глаза на миловидном простеньком личике. Остается надеяться, что Мари не беременна от Люсьена. Или что беременна. Кто знает, как лучше?