И грянул град
Шрифт:
– - Да, все мы со школы знаем, что среди белых людей разбойником быть почётнее, чем свинопасом. Но я и не думала, что разбой можно считать честным заработком.
– - Ну, если англичанин грабит англичанина, это у них противно закону, и за это виселица, но если жертвами разбоя стали даже белые люди из другой страны, то это корсарство, это допустимо. Ну я уж не говорю о нас или о чёрных людях из Африки. Их грабить и обращать рабство можно. И англичане не просто считают это честным заработком. Они считают, что человек должен стремиться к такому состоянию, чтобы можно было больше не работать, а нажитых сокровищ хватало на обеспеченную жизнь. Тех, кто так не делает, они считают глупцами или ленивцами. Они не способны понять, что богатство может быть общим, или что богатым можно
– - Я всё-таки не до конца понимаю, -- сказала Заря, -- допустим, твой родной народ они ещё могли приравнять к животным, но инков-то они считают потомками ангелов! А ведь ангелы у них считаются выше людей. И одновременно видят порочность в их нечеловеческой природе. И я не понимаю, как из природы может следовать неправота. Мы знаем, что Манко Капак был прав, а Айяр Враг неправ, но это не зависит от того, были ли оба людьми или потомками богов...
– - Да ничего тут странного нет. Они считают, что Христос умер за людей, точнее, за таких правильных людей, как они, и если кто-то не человек или не совсем человек, то за него Христос не умирал. А значит, он порочен. И его можно убить без угрызений совести.
Возможно, Лань хотела ещё что-то прибавить, но тут её отвлекли дети.
– - Унау, Тамарин, -- закричала она, -- ну-ка прекратите! Зачем вы лезете в грязь! Как я вас отмывать потом буду! Тамарин, ты уже большой, должен за братиком следить, а сам в грязь лезешь!
Она ещё долго отчитывала малышей. Заря тоже встала, услышав, как в хижине заплакал проснувшийся Томасик. Скорее всего, он укакался, и надо было его подмыть как можно аккуратнее и экономнее, воды в водопроводе точно не будет до вечера, а маленьким детям этого и в самом деле не объяснишь. Но вот почему взрослые люди, видя такую грязь, как эта брошюра, не могут сразу понять, что это грязь? Заря знала уже, что скажет её мать на любые её замечания на этот счёт. "А ты выбирай из неё полезное". А на остальное можно якобы не обращать внимания.
– - Ну как, поняла?
– - спросила мать после того как они подмыли и покормили Томасика.
– - Не поняла. Политика -- это ведь решение на масштабном уровне, то, что касается всех. Допустим, христиане не могут решать, быть или не быть рабству в законах, но ведь на уровне, быть или не быть рабовладельцем самому, христианин сам решает, и что делать, если попал в рабство -- тоже сам решает. Сейчас Новая Власть ввела рабовладение, и в Куско пытались продавать рабов, и я не могу поверить, что те, кого они продавали, какие-то не такие, хуже других и заслужили свою ужасную участь. Ведь попасть под полную власть другого человека ужасно!
– - Ничего ужасного, если это другой человек добродетелен и желает своим подопечным добра!
– - Но может ли рабовладелец быть добродетелен? Можно ли будучи хорошим человеком с чистой совестью держать раба, зная, что ещё недавно тот был свободным и обращён в рабство силой! Почему, если такой хозяин добродетельный, он не отпустит несчастных на свободу? Я не могу представить себе такого человека.
– - Ну а если рабу некуда идти? К тому же всё равно есть вопрос внутреннего рабства. Ты знаешь о судьбе бывших рабов в Тумбесе? Хотя им создали идеальные условия, а они оказались неблагодарными тварями и ведут себя ужасно, приставая к местным женщинам. Есть люди, по природе не годные к нормальной жизни, таких если не убивать, то лучше держать в рабстве и кастрировать как животных, чтобы они не оставляли потомства и кровь народа очистилась бы от них! Их не перевоспитать, они безнадёжны.
– - Даже если некуда идти... можно ведь приютить человека, не лишая его свободы. А что касается бывших рабов в Тумбесе, то ведь дурно ведут себя лишь некоторые, зачем же карать по этому поводу всех?
– -
– - сказала Уака с возмущением.
– - А почему надругаться должен именно чёрный, а не белый?
– - Ну, белые же культурные люди, как ты не понимаешь! Они христиане и к женщинам относятся по-рыцарски. А вот вы с мужем не умеете обращаться с людьми по-рыцарски, вы меня даже угостить обедом не подумали. А вот в Евангелии...
Уака бы ещё долго распиналась, но тут вдруг её перебила Лань (Заря даже не заметила, как та подошла). Лань властно крикнула:
– - Прочь отсюда, старая ведьма! Знаю, зачем ты пришла! Проваливай!
Заря подумала про себя, что Лань вполне могла слышать рассуждения её матери о рабах и не на шутку оскорбиться.
– - А это вообще кто такая?
– - спросила Уака у дочери.-- И как она смеет так разговаривать со мной?!
– - Это бывшая рабыня, которую ты оскорбила своими рассуждениями про рабство. Ты-то не думала, что они для кого-то оскорбительны.
– - Это лишь доказывает, что я была права! Чему ей оскорбляться, если я дурным тоном не говорила и ругательных слов не произносила? А она меня ведьмой обзывает!
Лань опять крикнула:
– - Потому что ты ведьма и есть. Уходи! Или я отца позову!
– - Хорошо, я уйду, -- сказала Уака, собирая вещи.
– - Но потом, Заря, ещё поплачешь и извиняться передо мной будешь! Ты ведь моя должница за молоко, которое я Томасику принесла. Благодаря мне он жив, ты должна мне за сына! Подумай об этом на досуге и книжку почитай!
Уака ушла, и Заря с одной стороны вздохнула с облегчением, с другой -- понимала, что это просто так не кончится.
– - Ты её прогнала, потому что она тебя оскорбила своими рассуждениями про рабов?
– - спросила Заря.
– - Да, но не только. Она действительно ведьма и отбирала у тебя силы, а тебе завтра в дальний путь... Да и вообще, если у человека много сил отобрать, он умереть может. Я расскажу тебе одну тайну, которую узнала от старой шаманки из племени моего дяди. Ты никогда не задумывалась, почему ведьмой называют и колдунью, и просто сварливую женщину? Или почему колдуны живут обычно долго? В некоторых племенах шаманов правда убивают после того, как они прошаманят 21 год и у них кончатся все данные при посвящении бубны, но и там они стараются хитростью продлить свой век, пользуясь воровскими бубнами. И что всегда и везде шаманы живут на отшибе, хотя это опасно: если человек живёт один, он может попасть в беду, к примеру, подвернуть ногу, и ему некому помочь. Но шаман для колдовства пользуется силой, а силу он может брать только от других людей или животных, которые от этого слабеют. Потому если шаман может уйти в лес и черпать силу от зверей, то он может не причинять вреда людям, а если колдун живёт там, где много людей и нет лесов, то жди беды. Он, сам того не желая, ослабит других людей, и те легко подцепят ту или иную заразу и могут умереть. Так колдун становится убийцей, пусть нередко и невольным, но с того его жертвам и их близким не легче. Вот почему везде, где люди уже не охотятся и нет лесов поблизости, колдовство вне закона и преследуется властями. А шаман в охотничьем племени может собрать немного силы от соплеменников или животных и спасти жизнь тяжелораненому или больному... То, что в одних условиях несёт добро, в других причиняет зло.
– - И моя мать....
– - Она, конечно, напрямую колдовать не умеет, но когда пристаёт к тебе, она просто черпает из тебя силы. Ты можешь вести себя как угодно, но если ей нужна твоя жизненная сила, то она будет тебя мучить и обвинять в различных грехах. Точно так же вела себя моя хозяйка в Новой Англии, хотя она и знать не знала, что она ведьма, и считала себя благочестивой христианкой. Но мои жизненные силы подрывала так, что если бы она не умерла, она бы через несколько лет свела меня в могилу. Так мне объяснила старая шаманка. И она сказала, что у меня тоже есть колдовские задатки, но так как я буду жить в основном в Тавантисуйю, к тому же у меня семья, то мне учиться их искусству нельзя, потому что я волей-неволей стала бы высасывать и губить людей, даже сама того не желая. Потому тавантисуйцы должны лечиться от болезней иными способами, чем это положено в моём родном краю.