И летели наземь самураи...
Шрифт:
Ничего не могло остановить его сейчас. Никакие потери — ни свои, ни иранцев, ни повстанцев, ни японцев, ни даже русских.
Он снял наушники и встал с кресла. Он хотел поговорить с Козловым. Этому сукину сыну придется ответить на его вопросы.
Звук голоса Кребса остановил его.
— Твою мать, — с отвращением сказал старый уорент-офицер. Он посмотрел на Тейлора. Но Тейлору не нужны были дальнейшие объяснения. На экране появились яркие вспышки, и Тейлору все стало ясно.
— Насколько я понимаю, они хотели
— Бандиты, — сказал Тейлор по командной связи. — Вверх на девять часов.
Кребс начал разворачивать "М-100" вверх и влево.
— Я сам поведу машину, — сказал Тейлор, взяв в руки рычаги ручного управления. — Ты будешь стрелять.
На индикаторе боевых действий было видно, как остальные четыре машины последовали за ним. Но боевой порядок был слишком очевидным, слишком предсказуемым.
— Один-один, Один-два. Я Фокстрот Одинноль. Идите вверх. Идите один над другим. Один-три, Один-три. Оставайся со мной. Конец связи.
По внутренней линии связи раздался голосМередита.
— Мы их засекли. Я даже слышу их. — Затем он на минуту замешкался.
— Какие это машины? — требовательно спросил Тейлор.
— Японские боевые вертолеты. Последняя модификация "Тошиба".
— Вас понял. Начинайте осуществлять программу мер радиопротиводействия. — Боевые машины противника быстро приближались. Сорок миль. Тридцать миль. — Что еще, Мерри?
Опять наступила минутная пауза.
— Голоса, — сказал Мередит, — похоже, это южноафриканцы.
Тейлор схватил рычаги управления. Время сыграло с ним злую шутку. Прямо здесь, над Каспийским морем.
"Ну что ж, так тому и быть", — подумал он.
— Подтверди осуществление всех мер радиопротиводействия, — сказал Тейлор. Он решил сохранять выдержку. Ничего особенного в том, что это были южноафриканцы. Но он никак не мог до конца отделаться от возникавших в памяти воспоминаний. Дерзкий молодой капитан, парящий над скудной африканской растительностью. Тот же молодой капитан, охваченный ужасом. Пистолет, приставленный к голове мальчишки с перебитым позвоночником. Муравьи, ползущие по глазам мертвого человека. Путешествие по реке в самом центре умирающего континента.
Да. Тейлор помнил южноафриканцев.
Вдруг изображение на мониторе стало нечетким.
— Сволочи, — сказал Кребс. — У них какие-то новые сволочные штуки.
— Мерри, — почти выкрикнул Тейлор, с трудом сдерживаясь. — Хэнк, ударь по ним во всю силу. Уничтожь их к чертовой матери.
— Двадцать восемь миль, — сказал Кребс. — Сближаемся.
Изображение на мониторе цели стало еще менее четким.
— Перевести боевой комплект на автоматическое наведение, — сказал Кребс. — Будем надеяться, что это сработает.
Тейлор чувствовал, как холодные капельки пота выступили по всему телу. Он ожесточенно начал крутить ручки,
— Двадцать пять миль.
Тейлор пытался разглядеть хоть что-нибудь через ветровое стекло. На экранах мониторов ничего видно не было. Он изо всех сил старался увидеть вражеские самолеты.
— Я вижу их, — выкрикнул Мерри. — Изображение четкое.
— Передай его на системы управления оружием, — приказал Тейлор.
Другие вертолеты доложили об искажении изображения на электронных экранах их мониторов.
"Помни, — сказал сам себе Тейлор. — Твое состояние передается другим. Они так же напуганы, как и ты. Сохраняй спокойствие. Сохраняй спокойствие".
— Этого сделать нельзя, — доложил Мерри. — Боевая система не позволяет переключить изображение на другой источник.
— До цели двадцать миль, — объявил Кребс.
Вдруг "М-100" пошел носом вверх, и Тейлор почувствовал сильную вибрацию под сиденьем. Это начала стрелять главная пушка.
"Что сейчас видит противник? — думал Тейлор. — Если системы работают нормально, то противник видит сотни смазанных, одинаковых изображений, бесчисленное количество имитированных целей, за которыми скрывались "М-100". Или же на экране у противника будут только помехи и рябь".
Тейлор опустил защитный козырек шлема.
— Лазерная тревога, — сказал он по командной связи. Кребс, стоящий рядом, тоже повернул защитный козырек вниз.
Защитные линзы сделали небо более темным, а из-за того, что, двигаясь вперед, "М-100" поднял нос вверх, получить четкое изображение стало еще труднее. Тем не менее Тейлор верил, что он сможет сфокусировать те темные точки, которые и были самолетами противника.
— Полная боевая скорость, — приказал он. — Мы их догоним.
— Тринадцать миль, — сказал Кребс. — Мы их не найдем.
— И они нас тоже, — сказал Тейлор. Под кабиной вертолета, имеющей специальную виброизоляцию, главная пушка продолжала расстреливать драгоценные боеприпасы, но с каждым выстрелом точность стрельбы падала.
— Я их все еще хорошо слышу, — сказал Мерри. — Они растеряны. Они нас потеряли. Они ведут стрельбу из всех имеющихся орудий.
— Десять миль.
Тейлор всматривался в черные точки. Он насчитал десять точек. Но он не видел ни одного вражеского вертолета. Небо было заполнено множеством снарядов и лазерных лучей. Но снаряды, выпускаемые "М-100", имели гораздо большую скорость, чем мог уловить человеческий глаз, а современные лазеры противника не были настроены на спектр видимого света. Небеса вокруг смертоносных пуль и лучей буквально сотрясались от электронного насилия. Тем не менее он видел только серое небо и линии черных точек, идущих встречным курсом в сторону его уступающего по численности подразделения.