И мир погас
Шрифт:
— Конечно же известно, да и для мужчин иметь любовницу — норма жизни, ведь инстинкт продолжения рода в нас силен, — несмотря на уверенные слова, взгляд его позорно прятался.
— То-то развитие науки в империи так замедлилось, — я горестно вздохнула, — стоит ли ожидать он ученых мужей многого, коли они приписывают себя к псам, не способным отвернуться от течной суки.
— Ваше!..
— Однако, зачатки разума вас не оставили, от чего вы подали мне дивную идею: буду набирать в институт лишь кастратов! А может не стоит откладывать? Сейчас же издам указ, пусть всех ученых обратят евнухами! Вам больше не придется тратить время на любовниц, разве вы не рады?
Он
— Вы позорите звание ученого мужа института благородных ученых империи Халькопирит, — я приблизилась к нему, — ваша жена стерпела, но не я. Прекратите строить из себя героя-любовника.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — он опустил голову, ковыряясь в поисках носового платка, дабы стереть пот со лба.
— Я не закончила, — мужчина вновь выпрямился, — жду через 3 дня на своем столе приказ о принятии в институт женщин, получивших обучение в академии или монастыре.
— Но как же, с самого основания институт принимал лишь мужчин! Женщины…
— Я не желаю даже слушать про неуравновешенность, слабое тело и изливание кровью, — я вздохнула, — со всем этим дамы работают на полях, в прислуге и заботятся порой о десятке отпрысков за раз, так что и с книжками управятся. Если есть еще аргументы, то я внимаю.
— Мозг женщины не приспособлен для научной работы, это доподлинно известно.
— Я готова прямо сейчас отправиться с вами в храм и послушать, как вы повторите это перед статуей Морин.
Он замялся. Столько возмущения и неприятия скопилось в его пухлом теле, что он перетаптывался на месте как заведенный.
— Ваши доводы о женской неприспособленности сидят у меня в горле уже слишком долго. Мы обуздали диких лошадей, приручили волков и забили медведя, однако мужчины продолжают говорить, что отличаются от выпустившей их в этот мир женщины достаточно, чтобы командовать ей, как собакой, — я дернула его за ворот Сурми, вынудив прекратить крутиться и смотреть мне в глаза, — даже вы когда-то были несмышленышем, которого собственные ноги не слушались, а теперь — ученый. Неужели таланта не хватит обучить женщину?
— Х-хватит, Ваше Величество.
— То-то же, — расцепив пальцы, я прошла мимо, намереваясь вернуться во дворец, — за тебя уже сделали полдела — обучили их имперскому языку.
Теодор зачитывал ужасно длинный и нудный отчет о волнениях дворян, и из того, что я смогла вычленить, казалось, что все не так плохо. Видимо годы опыта все же дали некоторое понимание, что борьба с престолом невозможна.
Фракции, возникающие в случае нескольких наследников хоть и проблемны, но всегда смешны. Морин дала четкий свод правил для императорской семьи, который хоть и был изменен во благо мужчин в правлении, но все же работал: императрицей всегда будет женщина из трёх благословенных родов; приоритет наследования отдается наследнику предыдущего императора; пока в роду, хранящего кровь Богини, не будет рожден наследник, носитель крови будет убережен судьбой от самой себя. Так что не важно, сколько будет поддержки, сил, и денег у второго принца, шансов на трон у него не будет, как не будет и возможности у прочей дамы занять место рядом с императором.
И все болезни, случайности и иные невзгоды будут обходить стороной императора, принца, императрицу и главу одного из 3-х родов, пока не будет у них прямого наследника. Мой муж отдал долг империи и погиб. Я тоже больше
Были попытки изменить течение повторяющейся истории, хоть они и изначально обречены на очевидный финал. У прошлой императрицы была сестра, не способная смириться с судьбой, как и моя мать, но женщина все же была более отчаянной. На званном балу она споила отца Дориана и увела его в одну из комнат отдыха, опоив его настоями, дабы затуманить его разум, но иметь возможность воспользоваться его беспомощным положением. Стража была обучена не мешать контакту членов правящей семьи с кем бы то ни было, так как строгого запрета на измены не было. Через 9 месяцев она родила ублюдка, не признанного ни императорской семьей, не семьей матери. Отец непутевой дамы принял решение отдать дитя на воспитания своей тетке, дабы не сгубить жизнь, однако семья, воспитавшая мальчонку, даже не бастарда, лишь глупую ошибку, выказала желания выдвинуть его в качестве претендента на престол. Неслыханная глупость была расценена за оскорбление, но даже это мне пришлось стерпеть для сохранения терпимости сената. Но более причин не было.
— Тео.
— Слушаю, Ваше Величество, — камергер оторвался от своего доклада.
— Этот ублюдок должен умереть.
— Ублюдок? Вы о бароне Аврил?
— Ну конечно, что за вопрос? — я вздохнула. — Мы же оба понимаем, что это затишье перед бурей. Нельзя давать этому выродку набраться сил и поддержки.
— При всем уважении, Аннабель, но с большой вероятностью ведущей фигурой для твоего свержения сделают кронпринца.
— Верно, но оставлять даже крохотную лазейку нельзя. В любом случае, Аврил не представляет из себя никакой важной политической фигуры, ему лишь выпала доля родиться выродком двух благородных семей. О нем даже плакать некому.
— Хорошо, я займусь этим.
— И да, подготовь изменения кодекса. Нужно внести правки в закон о престолонаследовании, — я потерла руки, смотря на друга.
— Что конкретно?
— Впредь наследнику нет необходимости участвовать в сражении, если он обучается в академии. Империя все реже устраивает завоевательные походы, лишь обороняемся и то изредка, так что нужно соответствовать времени.
— Что ж, если это все, то я откланяюсь…
— Нет, — закусив губу на секунду, я еще раз обдумала, стоит ли это делать, — я напишу приказ о передаче трона Адаму. Если со мной что-то случится, то поставь мою печать и объяви его императором.
Теодор, все время до этого стоявший, присел со мной за стол.
— Анна, ты же понимаешь, что такой документ нельзя хранить, даже если он без печати? Что, если его выкрадут?
— Мне уже и в своем доме бояться надо? — я нахмурилась. — Но ты прав. Поэтому бумага будет храниться в марке. Марке Бедфорд. Уж прости, но мы с тобой первые мишени в Халькопирит, так что если не ты, то твоя жена должна озаботиться восхождением моего сына.
Мой майордом откинулся на спинку кресла, пожевывая губу с напряженным лицом. Оглянувшись, словно искал шпионов, он достал из-за пазухи портсигар и предложил мне сигариллу, которую я приняла.
— Чего ты боишься? По отчету все хорошо, неужели есть то, чего я не знаю?
— Паранойя, наверно, — я пожала плечами, — дурное предчувствие мучает. Все так хорошо, словно мне в «21-о» удачные карты раздают, но если чуть пожадничаю, то будет перебор.
— Да, это действительно паранойя, — Тео кивнул, выпуская густой дым.
— Дориан тоже ощущал себя каждый день так, словно по тонкому льду ступает?
— Не припомню за ним подобного. Кстати, ты так и не рассказала ему о том, что случилось через пару дней после известия о его болезни?