И пала тьма
Шрифт:
— Впечатляет, правда? — спросил Роггер, пока второе запястье затягивалось на глазах. — Милость в его крови может защитить от многого. Но даже она не восстановит саму кровь, которую он потерял.
— Благословенный кровяной корень, — выпрямляясь, откликнулся Геррод. Он со вниманием следил за чудесным исцелением. — Его целебная Милость напоит костный мозг и поможет новому гумору наполнить сердце и вены.
Палтри кивнул:
— Но только он…
Острием меча Яэллин предложил ему помолчать. Лекарь все понял. Он подошел к шкафчику, приподнял хрустальную крышку
— Откуда этот корень? — спросил Яэллин.
Палтри тем временем начал толочь стебли стеклянным пестиком. Над ступкой поднялось бледное голубоватое сияние, которое сопровождали запахи меди и мяты.
— Из сада Чризма. Я сам его собирал в тени священного мирра.
Яэллин тыльной стороной ладони сбил со стола ступку. Она ударилась о стену и разбилась.
— В чем дело? — нахмурилась Катрин.
— Корень может быть испорчен, как и само дерево. Не думаю, что будет мудро опробовать его на богоубийце.
Яэллин уже успел вкратце поведать о лорде Чризме и их бегстве. Катрин взмахом руки приказала лекарю остановиться.
— Ладно, — проворчал тот. — У меня есть более старый корень из Девятой земли. Это достаточно далеко от сада Чризма?
— Принеси, — приказал Яэллин. — И поторопись.
Пока лекарь снова принялся за работу, на сей раз над маленькими, сильно усохшими кореньями, Яэллин объяснил:
— Все гораздо хуже, чем мы подозревали. Даже мой отец не сознавал размеров опасности, грозящей Мириллии.
— Пожалуй, всем нам нужно поделиться тем, что мы знаем, — присоединился к разговору Геррод. — Иначе мы до конца не поймем, что же происходит. Кто начнет?
Катрин кивком указала на Яэллина.
— Думаю, что его история начинается раньше других.
Яэллин вздохнул.
— Да, ее корни уходят во времена до нашего рождения. Но то, что известно мне лично, началось двенадцать лет назад.
— Что именно?
— В Ташижан для встречи с моим отцом втайне прибыл посол из окраинных земель. Он привез просьбу о помощи.
— От кого? — спросил Геррод.
— От одного из бродячих богов, что скитаются по ничейной земле.
— Бродячий бог?! — встрепенулась Катрин.
Боги окраин мало чем отличались от бешеного зверья, что бросается на всякого, кто попадется им на пути. Немногие уцелели после встречи с ними. Орден рыцарей теней и был основан затем, чтобы охранять границы от этих бродяг. С какой же стати тогда один из них вздумал искать помощи у врага?
Внимательно слушая, Катрин не прекращала наблюдать за лекарем. Тот закончил растирать корни и залил их водой. Затем Эйлан помогла ему приподнять раненого, и лекарь вылил содержимое чаши ему в рот.
Половина лекарства пролилась на подбородок и грудь. Эйлан снова опустила его на кровать.
Катрин присела на край койки.
Яэллин умолк. Все наблюдали за раненым.
— Я больше ничем помочь не могу, — заявил Палтри, когда эликсир не возымел никакого действия. — Нужно доставить раненого в лекарский квартал на Булыжном берегу. Там держат осененных свиней для
Катрин наблюдала, как поднимается и опускается грудь Тилара. Вроде бы он начал дышать глубже? Или она видит то, чего желает ее сердце?
— Продолжай, мы слушаем, — предложил Геррод, оборачиваясь к Яэллину.
Тот согласно кивнул:
— Итак, посол пробрался в покои отца и принес тревожные новости.
Все придвинулись поближе к рассказчику. Даже две девочки в углу с интересом слушали его.
— Кстати, послом бродячего бога был один из виров. — Яэллин кивнул в сторону Эйлан. — Только виры отваживаются контактировать с бродягами. Посол сообщил отцу тайну, которую хранили почти тысячелетие. Тайну, известную лишь бродягам. В отличие от наших богов, что привязаны к земле и не могут оставить свои царства, бродячие ведут кочевой образ жизни. Именно отсутствие корней и приводит их в конце концов к безумию. Милость сжигает их изнутри, для нее не находится выхода. Отсутствие земли, где Милость обретает дом, сводит их с ума.
Катрин кивнула, не отрывая глаз от Тилара.
— Но так случилось, что бродяги хранили секрет, о котором никто в Мириллии и не подозревал. Свободно передвигающиеся боги мужского и женского полов рожали детей.
Катрин бросила недоверчивый взгляд на рассказчика:
— Это невозможно. Милость сжигает семя в женском лоне.
Яэллин покачал головой:
— При совокуплении богов со смертными — да. Но не у двух богов. Их дети порой выживают, хотя очень редко. Двое-трое в тысячелетие. Последний такой ребенок родился четыре сотни лет назад. Но своих детей боги всегда убивали при рождении — сперва от страха, а потом из зависти.
— Из зависти? — удивленно переспросил Роггер.
— Они рождались уже после Размежевания, поэтому не прошли через него. И рождались более чистыми, чем их родители. Они — создания из плоти и крови, но в то же время несли в себе то, что все другие боги утратили в эфире и наэфире. В каком-то роде они более полноценны.
— Неделимы… — прошептал Геррод. В его голосе слышались восхищение и страх.
— Можно сказать и так, — согласился Яэллин. — Этого оказалось достаточно, чтобы их уничтожали при появлении на свет. Но четыреста лет назад одного из младенцев, мальчика, похитили прежде, чем дело дошло до убийства. Целый год потребовался бродячим богам, чтобы узнать, какая судьба ожидала ребенка. Препарированную мумию мальчика нашли в окраинных землях, неподалеку от Четвертой земли. У останков отсутствовало сердце.
— Кто это сделал? — спросила Катрин. — Кто осуществил темный ритуал?
Поневоле ей вспомнился юный рыцарь в круге крови и со взрезанной грудной клеткой.
— Все, что удалось выяснить бродягам, — это его имя. Кабал.
— Чего они хотели от мальчика? — спросил Геррод.
Яэллин покачал головой.
— Точно никто этого не узнал. Но у богини, что послала доверенного человека к моему отцу, имелись подозрения. Она полагала, что убийство ребенка связано с мечом богов.
— О, опять этот Ривенскрир, — протянул Роггер.