И пала тьма
Шрифт:
Геррод уставился на лекаря пронзительным холодным взглядом:
— А после этого Мирра присылала тебе приказы или какие-либо известия?
— Нет, она пропала. Мне не оставалось ничего, кроме как привести ее план в исполнение и убить выродка. На благо всей Мириллии.
При последних словах Палтри немного надулся от гордости.
Мастер умерил его пыл:
— Скорее потому, что ее смерть играла тебе на руку. Ты же не хотел, чтобы правда о ее изнасиловании вышла наружу? А вдруг бы она кому-нибудь рассказала?
У Дарт голова шла кругом.
— Но она уцелела, — подхватил Яэллин. — А история с осветильниками не ускользнула от внимания госпожи Нафф. Наверняка она
— Трудно поверить, что он ничего не знал ранее, — заявил бородач, поворачиваясь к Дарт.
— Скорее всего, так, — согласился Геррод. — Вспомни, что ее выбрал оракул. Тот, кто избрал Дарт, вполне мог следовать тайному желанию Чризма заполучить кровь бога-ребенка. Особенно если принять в расчет, что оракул искал Длань крови.
И снова повисла тяжелая тишина.
Роггер потянул себя за ус:
— Если верить древним текстам, Чризм прибыл в Мириллию с мечом богов. И мы прилетели сюда в надежде, что меч все еще хранится у него или же он знает, где спрятан клинок. Но вдруг обнаруживается, что он не только предал свое царство и состоит в Кабале, но, скорее всего, возглавляет его. — Он повернулся к Яэллину. — Когда ты начал подозревать Чризма?
— Всего семь дней назад. Несколько лун назад я начет замечать необычные события в Высоком крыле. Длани стареют и сгорают слишком быстро. Всех их преследуют странные сны. Поначалу я приписал это недугу, что распространяется по Мириллии. Но потом я обнаружил, что все больше заговорщиков вьется вокруг кастильона и они ведут себя смелее, почти не скрывая принадлежности к Кабалу. Их излюбленным местом служит сад Чризма. Я исследовал глубины сада — до самого Срединного дерева. Будучи Дланью черной желчи, несложно запастись подходящими алхимическими составами и преодолеть охранные чары. И там, к своему ужасу, я убедился в его испорченности. Со смертью отца и исчезновением Мирры я не знал, кому довериться.
Яэллин бросил быстрый взгляд на смотрительницу Вейл.
— А когда Аргент сир Филдс, давний враг отца, сделал тебя смотрительницей, я испугался, что ты перешла на его сторону. Мне везде виделись заговорщики. Я следил за Чризмом, тайно следовал за ним буквально по пятам. Я надеялся обнаружить, где спрятан меч богов, и по возможности выкрасть его. Дважды я обыскивал покои Чризма, но безуспешно. — Он покачал головой.
Дарт вспомнила, как он украдкой выходил из покоев Чризма. Значит, он искал там меч. Если бы они с Лауреллой не пошли за ним…
Мастер Геррод методично расхаживал по комнате.
— И наконец рассказ подводит нас к смерти Мирин. Должно быть, она тоже узнала о предательстве Чризма и он наслал на нее отродье наэфира, чтобы заставить молчать. Но как демон сумел ее убить?
Ответ пришел с неожиданной стороны.
— Мечом богов, — откликнулся раненый, приподнимаясь на локте. Как долго он притворялся спящим?
Дарт взволнованно отступила.
— Тилар! — облегченно воскликнула смотрительница Вейл.
Он ответил ей кивком — безмолвным заверением, что все в порядке.
— Демон держал меч, — продолжал Тилар. — Я видел его. Призрачный, но полный мощи.
— Ривенскрир, — произнес Яэллин. — Видимо, Чризм все-таки сумел его перековать.
— С помощью крови того мальчика, — сказал Тилар, тем самым показывая, как много он услышал. — Наверное, у них остался запас.
— Но недостаточный, чтобы действовать открыто, — добавил Геррод.
— Пока недостаточный. — Взгляд Тилара уперся в Дарт. — Думаю, именно поэтому сир Генри сохранил этой девочке жизнь и прятал ее. Он мог убить ее, чтобы не дать ее крови попасть в руки заговорщиков, но понимал,
Дарт все сильнее охватывал страх. Тилар продолжал смотреть на нее — с грустью, но в то же время с уверенностью.
— И что же нам делать? — спросила смотрительница Вейл.
— То, что должны. Меня назвали богоубийцей. Пришло время оправдать прозвище. — Он повернулся к остальным. — Мы должны убить лорда Чризма.
Часть пятая
Война богов
И раскололось небо. И повалились все на колени от громового удара. Вздрогнули вековые деревья. Птицы небесные пали на землю, а земля содрогалась и ревела, как раненое чудище. Воды вышли из берегов и затопили сушу. Светило вспыхнуло пламенем яростным. И затянулось голубое небо черной раной.
И в том трепещущем свете пал он на колени — великий бог из плоти и крови, а в руках он держал меч из тени и света. И молвил он: «Пришел конец всему».
Глава 22
Под оком ворона
Тилар потягивал подслащенный медом отвар кровяного корня. Он пил уже третью чашу, но ему еще приходилось держать ее в обеих руках. Дрожь начиналась где-то в костях и грозила сотрясти все тело. Пока он сдерживал ее.
Катрин сидела на соседней койке. Он ощущал на себе ее неотрывный взгляд, словно девушка ожидала, что он вот-вот лишится чувств. Когда Тилар очнулся, она попыталась помочь ему ласковыми поглаживаниями и словами утешения, но попытка оказалась невыносимой для обоих: воспоминания о былой нежности вызывали только неловкость.
К тому же требовалось заняться более прозаическими делами.
Близился полдень, а они все спорили, как пробраться в кастильон лорда Чризма, который охраняют бесчисленные звероподобные, а по тревоге поднимется и весь городской гарнизон? И даже если они доберутся до него, то как убить развращенного темной Милостью и владеющего несказанной мощью бога?
Их слишком мало: вор, воительница-вира, мудрец в бронзовых доспехах, двое рыцарей теней… И две перепуганные девочки.
Геррод устроился на коленях рядом с Дарт. Он рассматривал ее глаза через темные линзы. Ранее он уколол ей палец и капнул кровь на хрустальную облатку. Потом при помощи лекаря обследовал девочку, пока колокол за колоколом извещали об уходящем утре.
Наконец он опустил оптический прибор.
— Спасибо, Дарт.
Девочка кивнула и передвинулась к другому концу койки. Ее подруга тотчас уселась рядом. Они прижались друг к дружке, как два затравленных зверька, и смотрели прямо перед собой застывшими стеклянными глазами. Тилар представил себе их ужас. Его детство в сиротских приютах было ох каким нелегким, но не выдерживало никакого сравнения с тем, что приходится на долю девочек.
Геррод подошел к нему и покачал головой.
— Очень странно. В ее крови выделяется совсем немного Милости, хотя определенно она там есть. Но Милость упорно не желает просыпаться. Не реагирует ни на какие составы. Я полагал, что она хоть как-то проявит себя — свечением в глазах, наполняемостью гумором каких-то участков тела, — но ничего не обнаружил. Как будто Дарт не имеет способности осенять и использовать Милость — ни для себя, ни вовсе.