И пала тьма
Шрифт:
— Держитесь подальше! — крикнул он.
Языки пламени летели к Тилару.
Он отходил последним и все еще стоял в дверном проеме. Когда огненная волна ударила по нему, его выбросило спиной вперед в коридор. Эйлан подхватила его, не дав упасть, а Геррод с силой захлопнул дверь.
Звероподобные бились и царапали ее изнутри. Герроду пришлось навалиться на нее плечом, и дверь сотрясалась под ударами.
Тилар поднялся на ноги. Снова целый и невредимый. Он вытер потный лоб, уколол палец об острие кинжала.
— Отойди, —
Тилар приложил окровавленный палец к одной из дверных петель. Хрустнул морозный иней. Железо приобрело голубоватый оттенок. Он проделал то же самое с двумя другими петлями.
— Заморожены, — удовлетворенно кивнул Тилар.
Отступил на шаг и жестом приказал Герроду отойти.
Звероподобные все еще ломились, но петли больше не прогибались.
— Не знаю, как долго дверь выдержит, но лучше нам не задерживаться здесь.
Тилар повел спутников к лестнице. Катрин заметила, как он побледнел. Хотя возвращение демона исцелило его, он вступил в схватку после тяжелого ранения. Любое тело, даже благословенное богом, имеет предел. И Тилар быстро приближался к нему.
До лестничной площадки они добрались благополучно. Там их поджидал Яэллин, он стоял спиной к повороту лестницы. Два тела лежали на ступеньке над ним, и груда громоздилась на ступеньках ниже.
— Осторожнее, — предупредил он.
Арбалетный болт чиркнул по каменной стене и рикошетом улетел вверх.
— Никто не осмеливается подойти ближе, — пояснил Яэллин. — Но и вниз они нас не пропустят.
Геррод оглядел коридор.
— А девочки?
Дарт не двигалась с места. Она смотрела, как Палтри подходит все ближе. В этот миг ее обуяло странное ощущение завершенности. Как будто ее предназначение — оказаться здесь, в птичнике, именно сейчас. Ее охватило спокойствие, наполняя те уголки души, что до сего дня оставались пустыми.
Но Лаурелла не разделяла ее безразличия.
— Ты… тебе лучше держаться подальше, — предупредила она лекаря.
Губы Палтри растянулись в улыбке.
— Чудища либо растерзают ваших защитников, либо заставят их бежать из школы. В любом случае ваша песенка спета.
Лаурелла отступила к стене. Дарт шагнула за ней, но через три шага остановилась.
— А потом я брошу ваши тела к ногам Чризма, — продолжал Палтри. — Какая разница, праведный он бог или нет? По большому счету имеет значение лишь то, чтобы ему угодить. И тогда ты будешь осыпан милостями.
Капля помета шлепнулась на щеку Палтри. Он дернулся — видимо, несмотря на похвальбу, ему было все же не по себе. Но меч в его руке не дрогнул.
Дарт не двигалась с места. Она помнила, где стоит. На этих самых половицах у нее отняли все: невинность, спокойную жизнь, веру в себя. Над головой, на темных балках, светились глаза воронов — молчаливых зрителей тогда, молчаливых и сейчас.
Палтри, выставив перед собой меч, наступал.
— Кого
Дарт молча, в упор смотрела на него. Она почувствовала, как ослабла внутри ее прежде до отказа натянутая нить. Ее охватило ощущение спокойной, надежной уверенности. В свое время она ушла отсюда пустой, оставив позади часть себя, но сейчас у нее появилась возможность вернуть ее… С небольшой помощью.
Она глянула Палтри в глаза. Тот почуял алмазную твердость ее взгляда, жесткого и холодного, потому что споткнулся на ровном месте.
Дарт подождала, пока струна внутри не провиснет окончательно, и заговорила. Всего три слова:
— Ко мне, Щен.
Он ворвался на чердак, пройдя сквозь дверь, словно призрак. Наверное, он наконец-то нашел брешь или калитку в ограде. Возможно, он даже вернулся в замок и уже оттуда добрался до школы. Но девочка знала, что именно привело его сюда сейчас.
Она потянулась к раненому плечу и смочила пальцы в крови.
Кровь.
Он мчался к ней пылающим угольком в темноте. И вот снова они стали единым целым. Кровью от крови.
Палтри остановился. Он явно не понял, к кому Дарт обращается, но его встревожила ее уверенность.
Дарт припала на одно колено. Совсем недавно она размышляла, кто она: девочка, богиня или чудовище. На данный миг она определила это с точностью.
Чудовище.
Ее окровавленные пальцы коснулись Щена. Она успела почувствовать жар его шкуры. Его очертания разгорелись ярче, и тогда девочка смазала его кровью и подняла взгляд на лекаря.
Тот в ужасе уставился на существо из пылающей бронзы, покрытое острыми шипами. Языки пламени плясали в глазах Щена, облизывая его морду.
Палтри отшатнулся.
Дарт молча ждала.
Наконец Палтри встретился с ней глазами.
Дарт даже не улыбнулась. Она произнесла последнее слово.
— Вперед.
Тилар услышал крики за два лестничных пролета. Он вбежал по ступенькам, а на пятки ему наступали Эйлан и Катрин. Роггер, Геррод и Яэллин остались внизу.
Крики наверху сменились воплем ужаса. Но кричал не ребенок. Вопль вырывался из горла мужчины.
Перед Тиларом возникла дверь, и он ринулся к ней.
— Осторожней, — предупредила Катрин. — Может, там звероподобные.
Пальцы Тилара нащупали задвижку, но дверь оказалась заперта изнутри.
— Дарт! Лаурелла! — позвал он, а вопль внутри сошел на стон.
Тилар забарабанил по двери.
Ему ответил сдавленный, полный ужаса крик — на сей раз безошибочно девичий:
— Мы… мы здесь!
Послышались торопливые шаги. Задвижку отперли, но прежде чем Тилар успел протянуть руку к двери, ее распахнули и из комнаты вылетела заплаканная темноволосая девочка. Она бросилась к Тилару и крепко прижалась к нему.