И придет волчица…
Шрифт:
– Не напоминай мне о Витане.
– Хорошо, не буду, – кивнула женщина. – Но ты все равно должен вернуться, Лест. Война – это серьезно.
– Оставь, Талли. Тебе ли не знать, что есть вещи пострашнее войны?
Он умолк, и та, кого называли Талли, с тревогой подалась вперед:
– Что?..
– Черта, – мрачно выговорил эльф. – Она снова движется.
Эльфийка с силой зажмурилась, словно эта короткая весть причинила ей боль.
– Мы должны это остановить, Талли. Иначе… Иначе ты знаешь, что ждет этот мир.
Она
– Талли?
– Ты же понимаешь, что это не в нашей власти, – произнесла она медленно. – Только Рина могла… Но Рины больше нет.
– Мы должны найти другой выход.
– Мы найдем его. Время еще есть.
– Время не подчиняется нам, – горько проговорил мужчина. – Но я буду искать решение. Задержусь тут еще немного. На год… Может, на два…
– Но…
– Прости, Талли, войны, политика – это все не мое. А ты всегда прекрасно справлялась.
– Но ты нужен мне, Лест!
Он этого уже не услышал.
Снова оставшись в одиночестве, которого она так стремилась избежать, женщина опустила голову, закрыла лицо руками, и казалось, она плачет. Но когда дверь отворилась, пропуская золотоволосого эльфа в доспехах стража, она обернулась, и в голубых глазах не было ни слезинки.
– Все в сборе?
– Ждут только вас, – поклонился вошедший.
– Иди. Я сейчас буду.
Эльфийка поднялась, пригладила волосы и поправила платье. Открыла стоявший на туалетном столике ларец, вынула из него и водрузила на голову изящную корону из белого золота. Еще раз взглянула в зеркало и удовлетворенно кивнула: королева Аэрталь готова выступить перед лордами.
Глава 11
Прошло три месяца и те девять дней, что Ромар отвел в счет разницы между мирами.
Ничего.
Убийца не паниковал, но в душу нет-нет да и закрадывались сомнения. Что, если с самого начала все пошло не так? Не тот мир, не тот фон, не тот климат? На Эльмаре, в широтах, где жил Таскидар, не бывало таких холодных зим. Что, если он замерз? Или не стоило накрывать его ветками – вдруг ему нужен солнечный свет?
Орк коснулся кокона, но не ощутил знакомой пульсации – лишь лихорадочное биение собственного сердца. А в следующий миг почудилось, будто с той стороны оболочки к его руке прижалась чужая ладонь.
– Что у тебя там, мил-человек? – раздался за спиной незнакомый голос.
То ли Ромар настолько отвлекся на собственные ощущения, то ли незнакомец умел двигаться бесшумно. Но скорее первое – обернувшись, эльмарец увидел около десятка мужчин, и вряд ли они крались по лесу на цыпочках.
– Что прячешь, говорю, чернявенький? – нехорошо осклабился человек в куцем заячьем тулупе.
Идущий отметил, что люди вооружены, но мечей из ножен не вынимают.
– Ничего, что могло бы заинтересовать вас, тэр, – ответил он спокойно.
– Да ты что! – рассмеялся
– Да чего с ним говорить, с разбойником? – противным голосом затянул долговязый прыщавый парень в мохнатой шапке. – Дело ли – в чужое жилье лезть?
Видно, шли по следам от домика. Но странно – хибарка заброшенная, для жилья до вмешательства Ромара не приспособленная, а тут хозяева нашлись.
– Простите, тэры, я не знал, что это ваш дом. И готов возместить ущерб.
– Возместишь, милок, – ухмыльнулся тот, кого орк определил как главного. – Все возместишь…
Значит, добром не решится. Жаль. Несмотря на полученное когда-то прозвище, Ромар был против убийств, особенно бессмысленных и тех, за которые ему не платили.
– Я не хотел этого, досточтимые тэры, – извинился он, поднимая руки к плечам.
– Чего не хотел-то? – не понял вожак.
– Этого. – Орк выхватил оба меча.
Над поляной повисла ошеломленная тишина, но спустя секунду она сменилась диким хохотом.
– Так и мы не хотим, – развел руками мужик.
Оружия никто из подошедших не вынул, и Ромар удивленно огляделся. Люди продолжали смеяться, но смех этот был недобрым, как будто бы они знали что-то для него неприятное.
– Ты железки свои брось, мил-человек. Вдруг поранишься? Мы люди мирные, крови не любим.
– Мирные, так и уходите с миром.
Но Убийца уже понимал, что не может их отпустить. Иначе они вернутся и поднимут еловые ветки.
– Уйдем-уйдем. Только поглядим, что у тебя тут припрятано.
Ромару показалось, что из кустов к нему метнулась юркая птица. Но птицы не целят на лету в голову.
От первого камня орк уклонился, но следующий ударил в плечо, а третий угодил в висок, сбивая с ног.
– Мы люди мирные, – донеслось сверху. – За мечи без надобности не хватаемся. До поры и праща послужит…
Пращу на Эльмаре считали оружием низших. Прятавшиеся в скалах ночные метали с возвышенностей камни, но у шедших на них воинов были щиты и шлемы. А Ромар Меч привык обходиться только мечом, уже много-много лет… И теперь он лежал на земле, подбитый из примитивного оружия, и молил богов, чтобы не лишиться сознания. Но боги не слышали, и небо уже померкло над ним…
Нет, всего лишь люди обступили плотным кольцом.
– Свяжите-ка его, ребята. Пусть в сторонке полежит. А мы посмотрим, что у него тут. Человечек-то непростой.
– Ты погляди, что это?
– На мешок похоже…
Разбитый висок пульсировал, по щеке текла кровь, а в глазах рябило. Глупо вышло. Не стоило ждать, пока они сделают первый шаг, нужно было нападать самому.
Ромар попробовал пошевелить связанными руками, но пальцы онемели. А люди, которых он теперь видел движущимися темными пятнами, окружили кокон, сбросив укрывавшие его ветки.