И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ–ПОЖИВАТЬ
Шрифт:
- Продвижение армии замедляется? — Граненыч уже вскочил, сдвинул нетронутый ужин на край стола и извлек из шкафа огромную карту.
- Пока максимум на день–полтора, — огорченно поджал губы и с сожалением покачал головой библиотечный. — Но если удастся задумка Обдерихи и водяницы из Позими, то, возможно, мы сможем выиграть еще столько же. А пока Костей спешит, по–прежнему сам расчищает завалы и ровняет дорогу, хотя и лешие, и дорожные стараются вовсю…
- По–прежнему колдовством? — угрюмо уточнил
- Колдовством, — невесело вздохнул хозяин библиотеки. — Краков передает — стволы толщиной в три обхвата так в стороны и летят… Будто соломинки…
- Я в одном трактате читал, что в средневековье нормальные люди устаивали охоту на ведьм и колдунов, — задумчиво пробормотал Граненыч, оторвавшись на минуту от важного занятия — высунув язык руке в помощь, он старательно наносил на карту пометки синими чернилами. — И никогда не мог понять, зачем. Но теперь, кажется, понимаю…
И снова принялся за свое дело.
Судя по тому, что его тонкие пальцы были пока однообразно–синего цвета, на очереди еще стояли зеленые, красные и черные чернила — каждые для своей цели.
- Митроха?.. — дождавшись, пока все изменения в оперативную обстановку будут внесены, библиотечный отвлек внимание замглавкома Лукоморских войск на себя.
- Что, Дионисий? — промокнул зеленые чернила на последнем пере и отложил его в общую кучу бывший истопник.
- А… ты действительно веришь, что мы сможем его победить?
Казалось, библиотечный был полностью сосредоточен на разглядывании разноцветных чернильных пятен на скатерти, и задал свой вопрос исключительно для поддержания несуществующего разговора, будто хотел узнать мнение Митрохи о чем–то абстрактном, незначительном, отстраненном… Но, проговорив его, не в силах был больше притворяться, напрягся и замер в ожидании.
Граненыч нахмурился, скосил глаза на хозяина библиотеки, беззвучно пожевал обветренными губами и, наконец, выдохнул:
- Тебя успокоить, или правду сказать?
* * *
Утром, едва засветился край неба над бесконечными елками, Костей в полутьме пропахшего недоброй магией шатра вынул из груди нового умруна покрасневший Камень, презрительно, мимоходом посмеялся над своими вчерашними страхами и отдал приказ армии выступать.
Торопливо дожевывая на ходу завтрак, солдаты под рев труб за несколько минут собрались, и войско мерной поступью, от которой содрогалась земля и облетали последние листья с трепещущих веток, тронулось вперед…
Надо ли говорить, что едва на свежеотремонтированном мосту оказался свежеотремонтированный же воз, вчерашний разлив повторился с точностью до литра и метра?
Правда, в этот раз Костей не успел далеко отъехать, и успел пресечь водное безобразие пока оно опять не охватило
Царь снова кипел и был готов плеваться кипятком от ярости: второй день подряд на этом вонючем ручье с ним обращаются как с сопливым мальчишкой! С ним, с самым великим магом всех времен и народов, занесенных когда–либо в летописи! Водит за нос какой–то паршивый водяной, для которого заставить мужика бросить в воду кусок своего обеда — уже достижение!..
Ну, нет.
Он этого так не оставит.
Не на того напал.
Он еще покажет этой тухлой старой рыбе, кто здесь теперь хозяин, даже если ему придется провести на этой мерзкой речке неделю!..
Надо просто успокоиться и подойти к задаче профессионально. Ведь что ни говори, а он всегда будет в первую очередь колдуном, и только потом — правителем, царем, императором и прочая, прочая, прочая…
Итак.
Проблема: внезапные наводнения.
Эпицентр: мост.
Подозреваемый: водяной.
Решение: подкараулить подлеца, поймать и устроить ему… устроить… устроить…
Как же это?..
Последний день Пнёмпеня?..
Эх, жаль, книжку с цитатами выкинул…
Ладно.
Приступим.
Костей в предвкушении забавной охоты раздвинул губы в гаденькой улыбочке и передал коня вместе с инструкциями Кирдыку. Стараясь — на всякий случай — смешаться с охраной обоза и возницами, он прокрался к ставшему за два дня знакомым до ненависти мосту, нырнул в придорожные, плавно переходящие в прибрежные, кусты и затаился, впившись взглядом в камыши под опорами моста.
Как и условились, досчитав до десяти с того момента, как его величество скроется из виду [132], генерал подал трубачу знак играть сигнал выступать.
Хриплый резкий рев трубы огласил задремавший (или затаившийся?) лес, и войско, опасливо косясь себе под ноги, неторопливо двинулось вперед.
Первый воз с той стороны заехал на притворяющийся безобидным и ручным мост.
Колдун напрягся, напружинил скрюченные пальцы и вытянул шею, стараясь единственным имеющимся в его распоряжении оком охватить как можно большее пространство и не пропустить самое интересное.
Не прошло и минуты с момента сигнала, как под средней опорой злополучного моста вода слегка заволновалась, медленно закружилась едва заметной воронкой, и на поверхности показались длинные мокрые спутанные космы…
Остальное произошло синхронно, что значит, параллельно, как, без сомнения, смог бы прочесть в своей синенькой книжице царь, если бы она сейчас не находилась в километре отсюда в старой барсучьей норе.
Под многострадальным мостом вскипела и выросла, брызнув в разные стороны досками настила и возами, водяная гора.