И в болезни, и в здравии, и на подоконнике
Шрифт:
– Там, сбоку, около спальника, – видишь здоровенный болт с гайкой? Это регулятор. Навинтишь гайку поглубже – температура упадет, ослабишь – подогреешь землю.
Стэн поднял болт – совершенно настоящий: холодный, железный и тяжелый.
– Понял. Спасибо. Хорошая работа, - упершись ладонями в траву, он оттолкнулся и выпрыгнул из окопа. – Такой усердный труд заслуживает награды. Пошли в дом.
Пока Стэн подогревал кофе, добавлял сахар, сливки и немного соли – совсем чуть-чуть, на кончике ножа, – Делла медленно бродила
– А эта штука что делает?
– Еду греет. Электромагнитные волны проникают в продукты и… разгоняют молекулы, - как мог объяснил Стэн. И честно добавил: - Но лучше всего греется тарелка.
– О! Я про такое читала! – Делла еще раз открыла дверцу и внимательно осмотрела металлические внутренности старенького «Самсунга». – Если в микроволновку посадить мышь, она взорвется.
– Ну… в общем, да, - оторопел перед неожиданными познаниями Стэн. – Но я не пробовал.
– Ага… - Делла медленно закрыла дверцу микроволновки. – Я тоже.
– Отвлекись от убийства мышей. Пей, - Стэн сунул ей в руки самую нарядную чашку – белую, со сложным ажурным орнаментом, опутывающим бока монохромной вязью. Делла сделала глоток, зажмурилась и покатала кофе на языке.
– Да, ты прав. Ничего общего с картоном. А твоя комната где? – без всякого перехода спросила она, и Стэн, окончательно смирившийся с обрушившимся на него стихийным бедствием, махнул в сторону лестницы.
– Там.
– Можно мне?..
– Да, вперед, не стесняйся. Отличная разминка перед проникновением со взломом.
На лице у Деллы мелькнуло смущение, и Стэн тут же раскаялся.
– Просто шутка. Пошли, проведу экскурсию.
Он поднялся по скрипучим ступеням, мысленно вознося благодарственную молитву, что вечером убрал грязные носки.
– Вот. Тут я и живу.
Делла медленно пошла по периметру – так же, как в окопе, - и Стэн увидел свою комнату со стороны. На полках – книги, хоккейные кубки и тщательно проклеенные пластиковые модельки. В углу – старая клюшка с надколотой рукоятью, между нитями обмотки залег толстый слой пыли. На стенах – глупые детские плакаты, вырезанные из журналов картинки и медали начальной школы, обманчиво-золотые, но на самом деле пластиковые. Никаких новых вещей, никаких новых фотографий.
Это была комната, в которой когда-то жил мальчик. Потом он ушел в армию. И, кажется, не вернулся.
Делла остановилась перед полкой, погладила пальцем модель старфайтера.
– Это же самолет, правильно?
– Что?! – вынырнул из тоскливого философствования Стэн. – Это Z95! Космический истребитель!
– Космических истребителей не бывает, - озадаченно нахмурилась Делла. – Я бы такое не пропустила. Ты меня разыгрываешь?
– Та-а-ак… - протянул Стэн. – Ты не видела «Звездные войны».
– Что я не видела? – морщинка между рыжими бровями стала еще глубже.
– Да ты, блядь, шутишь. Этого не может быть.
– Чего не может?!
–
Стэн сбежал по лестнице, не слушая, идет ли за ним Делла, и выдернул ящик с кассетами. Аккуратно протертый верхний слой сиял глянцевыми обложками, но внизу скопились залежи пыли, окрасив коробки в тусклый мышиный цвет. Стэн протер ладонью кассету – «Легенды осени». Скукотища, но маме нравилось. «Матрица». А вот это было круто! «Роки». Папа его постоянно включал. Стэн выкладывал на пол кассеты, стремительно воздвигая из них бастион.
– Что ты делаешь? – Делла возникла сзади бесшумно, как привидение.
– Ищу. Сейчас увидишь. Садись на диван и жди.
«Доспехи бога» - Стэн раз двадцать смотрел это фильм. «Ниндзя-черепашки». О боже, они все еще здесь. «Крепкий орешек». «Матрица». «Когда Гарри встретил Салли». Это снова мама. «Спасти рядового Райана» - папа. «Зеленая миля». Мама. «Храброе сердце». Папа.
Вот! Вот оно! Осторожно, двумя руками, Стэн вытащил из ящика реликвию – кассету в затертой до белизны обложке. «Звездные войны. Эпизод 4. Новая надежда».
Бережно обтерев коробку от пыли, Стэн подключил видеомагнитофон и вставил в него кассету. Щелкнул приемный механизм, зажужжали приводы, разматывая бобину пленки. И по черному экрану поплыли слова.
Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике…
Стэн задернул шторы, подняв облако душной пыли, и тыкнул пальцем в Деллу.
– Сиди и смотри. Я попкорн сделаю.
Вернувшись, Стэн обнаружил С-3РО, бредущего по пескам Татуина – и Деллу, сосредоточенно наблюдающую за этим действом. Плюхнувшись на диван, Стэн поставил посередине здоровенную миску попкорна, заправленного маслом и солью, и сунул Делле колу.
– Вот. Теперь все идеально. Откинься на спинку, расслабься и получай удовольствие.
Не оборачиваясь, Делла нашарила несколько хлопьев и забросила их в рот, воровато облизав пальцы.
– Спасибо.
На лице у нее застыло оторопело-очарованное выражение, словно у ребенка, услыхавшего дудочку Гаммельнского крысолова.
Развалившись на диване, Стэн в три тысячи первый раз смотрел, как Оби-Ван втягивает Люка в большую игру – и постоянно косился на Деллу. Наблюдать за ней было так же интересно, как за смятенными порывами Скайвокера. Делла смотрела фильм, приоткрыв рот. Она ерзала и вздрагивала, нервно вскрикивала и что-то возмущенно бормотала. Голубоватые отсветы экрана бежали по ее лицу, придавая картине сюрреалистическое очарование.
Когда Люк, вернувшись домой, обнаружил обгоревшие трупы родных, Делла зажала рот рукой и ошеломленно пискнула. Это было и смешно, и глупо, и невозможно мило.
В какой-то момент Стэн понял, что он давно не смотрит фильм. Он таращится на Деллу. Как она пьет колу – и горло вздрагивает в такт глоткам. Как ест попкорн – и слизывает с пальцев соль розовым кончиком языка. Как возбужденно прикусывает нижнюю губу, когда на экране завязывается очередная нелепая перестрелка.
О боже. Он пялится на напарника, как гребаный маньяк.