И верь в сей ладан
Шрифт:
Данила едва сдержал удивление от скорости принятого решения.
– Это хорошо, – проговорил он.
– Хотя подождите.
Данила насторожился. Придвинувшись к столу, руководитель надел очки и снова всмотрелся в анкету.
– Вы много кем поработали, – сказал он. – Почему вдруг решили пойти системным администратором?
Еще во время заполнения анкеты Данила обрадовался, что в ней требовалось указать места работы только за последние десять лет, а они занимали всего три страницы в трудовой книжке, которую, в случае положительного результата собеседования, увидят только в отделе кадров. Вдруг Семен Аркадьевич был
– У меня высшее образование в сфере информационных технологий, к тому же имеется опыт монтажа, программирования и пуско-наладочных работ разных систем безопасности, в том числе собранных на базе серверов. – Эту фразу Данила произнес на одном дыхании, так как подготовил ее заранее. – Хочу, наконец, начать работать по специальности.
Он подумал, что последние слова были лишними, так как в этом случае место ему в школе, однако Семен Аркадьевич, похоже, утомленный утром, одобрительно кивнул:
– Ну ладно, попробуем.
Компания, куда устроился Данила, специализировалась на оптовой продаже автозапчастей, имела склады по всей России и, наверное, поэтому называлась «Рим», позиционируя себя на рынке неким подобием великой империи, доминирующей на огромном пространстве. Головной офис занимал два этажа в высоком, обшитом разноцветным сайдингом бизнес-центре. К нему от дома Данилы всего за полчаса доезжала маршрутка без пересадок в другую, а главное в метро. На верхнем этаже располагались руководство и бухгалтерия, а на нижнем – отделы продаж, снабжения, логистики, информационных технологий и рекламы. Бесперебойную работу всей техники офиса, администрирование локальной компьютерной сети, а также настройку программных приложений и предстояло обеспечивать Даниле.
It-отдел состоял из руководителя и трех его подчиненных. В курс дела Данилу вводил небритый веб-дизайнер Алексей. Он был помоложе Данилы, одевался просто, смеялся чуть ли не над каждой шуткой, сам часто пытался сострить, правда, иногда получалось невпопад. От постоянного сидения перед монитором, чувствительные глаза Алексея быстро краснели, поэтому время от времени он закапывал их прямо на рабочем месте, за что получил прозвище «Накуренный».
– Ты не удивляйся, что тебя взяли так легко, – сказал Алексей. – Здесь сгодиться любой с минимальным опытом и пэтэушным образованием. В нашей конторе зарплата сисадмина невысокая, да и мозгов много не надо для такой работы.
Последнее предложение, которое можно было воспринять как хамство, он снабдил наивной улыбкой, но Данила разумно рассудил, что, по сути, так оно и есть, к тому же прозвучало все без издевки. Он непритязательно считал, что для начала новой карьеры должность вполне подходящая, а зарплата, так или иначе, будет расти. Если же нет, то он уволится, какие проблемы?
– В целом шеф нормальный и трезвый и пьяный. При желании с ним можно договориться о чем угодно, – как-то сказал Алексей в курилке. – Но иногда просто бесит. Бывает недоговаривает или вообще толком не объясняет, чего хочет. Размажет всё, как месячные по простыне, а потом вспылит, выставит дураками нас, типа и так все должно быть понятно. Бывает у него и семь пятниц на неделе. Всякое бывает.
– Он пьет на работе?
– Тоже бывает. Ну а что, живет недалеко, машину не водит, даже права, кажется, не получал
– Во дает. Семейный?
– В разводе.
Еще один сотрудник отдела, пожилой программист Батурин Виталий Анатольевич, откровенностью не выделялся и поначалу искоса посматривал на Данилу, но при этом, предупредил сразу:
– Леша парень хороший, добрый, забавный, но трусливый. Вину перекладывает на другого не задумываясь, и о последствиях в том числе. Жениться ему надо.
Последние слова были произнесены, как очевидная мудрость, но Данила так и не уловил связи между холостой жизнью и качествами коллеги, зато без труда заметил легкое раздражение голосе. Виталий Анатольевич был мужчиной серьезным, в целом неглупым, но, похоже, сам считал себя умнее, так как всегда уверенно высказывался на любую тему с профессорским выражением лица. Тем не менее некоторые его рассуждения удивляли своей расчетливой узколобостью.
– Помню, моему младшему сыну в школе, – сказал он как-то во время обеденного перерыва, – на пробном тестировании по обществознанию, попался вопрос: «Может ли человек быть счастливым, если он причиняет несчастья другим людям?». Это же непростой философский вопрос, взрослому сложно на него ответить. А тут детям задают! Я ему так и говорю: знаешь, сынок, на этот вопрос не может быть однозначного ответа, все зависит от ситуации.
«Какой же это философский вопрос? Это вопрос скорее риторический, если не провокационный. Любой нормальный человек, тем более верующий, по-настоящему верующий, ответит отрицательно. Все великие умы, мировые религии, философские системы на протяжении вот уже нескольких тысячелетий учат нас добру и состраданию. Вся нравственность и мораль на этом построена. Интересно вы воспитываете своих детей. Неприятно думать кем они вырастут», – примерно так хотел ответить Данила, но промолчал. В конце концов, вряд ли это что-то изменит, а ввязываться в дурацкий спор об очевидных вещах и обижать коллегу не хотелось. Черт с ним и с его детьми.
Данила быстро освоился на новом месте и вскоре получил более-менее внятное представление о коллективе. Поначалу все казались милыми, но именно это и настораживало. Часто некоторые люди сперва дружелюбно присматриваются друг к другу, чтобы понять кого можно игнорировать, на кого свалить часть своей работы, у кого взять взаймы и долго не отдавать или как-нибудь по-другому приспособить к себе; к тому же эти хитрые и наглые сослуживцы одновременно могут быть придурковатыми с разными видами проявлений своей индивидуальности. Нередко среди коллектива есть просто люди со сдвигом в голове без всяких примесей порочности, однако с ними от этого не легче. По-настоящему бескорыстных и разумных людей Данила встречал редко, и даже в дружбе сталкивался с бесчестием.
Наверное, во Вселенной что-то пошло не так, раз неведомые силы собрали в одном месте многообразие характеров с душком и психическими отклонениями. Через месяц работы Данила впервые столкнулся со странным поведением одной сотрудницы. Трижды он приходил в отдел рекламы, которым руководила Алина Евгеньевна, чтобы привести в порядок ее компьютер. Эта высокая несимпатичная женщина лет сорока, с кудрявой прической и пробивающимися усиками, имела лишь одно достоинство в виде огромного бюста не менее шестого размера. При виде Алины Евгеньевны, попадавшейся на глаза и в столовой и в коридорах офиса, Данила, как можно незаметней, невольно косился на большую грудь.