И восходит луна
Шрифт:
Маделин засмеялась:
– У меня есть версия. Одна из убийц - Олайви, это в ее стиле. Расходимся.
Ноар хмыкнул, а потом продолжил очень быстро:
– Они хотят добраться до нас.
И не смог сдержать улыбки.
Олайви вскинула бровь. Кайстофер сказал:
– Но если еще не добрались, может быть, не имеют на это смелости. Иначе зачем сублимировать таким образом?
– Запугивают?
– предположил Дайлан. Лаис снова поднял руку:
– А про тех, кто не жрецы что-то говорилось?
– Да!
– сказал Ноар.
– Что вы тоже достойны мучительной смерти за предательство, однако худшие
– Все-таки это Олайви.
– А я все-таки не понял, это значит, что нас тоже хотят убить или нет?
– Я откуда знаю?!
– Ты - коп.
Олайви подняла руку, и Ноар взял паузу. Она сказала:
– Синхронный перевод затруднен, поэтому приступаю к последовательному. В городе орудует некоторая группа людей, считающая личным оскорблением способность богов размножаться, используя для этого людей, происходящих из определенных семейств. Ублажать богов с точки зрения данной категории лиц так же является не совсем этичным. Для убеждения в правоте собственных взглядов, группой используется насилие, которое, возможно, постигнет не только символические цели, но и вполне реальные.
У Грайс перехватило дыхание. Она друг нащупала под столом теплую руку Кайстофера. Он коротко сжал ее и отпустил - это было неприлично. Она искала у него защиты, но не знала, хочет ли он защитить ее.
– Так давайте их убьем, - сказал Дайлан.
– Следующий!
Аймили засмеялась, Кайстофер только вскинул бровь.
– Сначала стоило бы найти их, - сказал Кайстофер.
– Полиция с этим не справляется?
– Работает над этим. Но я знаю кое-что получше. Мне нужны напарники. Мне нужна моя кузина, ведь она знает наш культ, и Аймили, чтобы наложить иллюзию.
Грайс облизнула губы. Ей не хотелось и в то же время хотелось участвовать в этом. Сегодня утром она чувствовала себя такой наполненной и важной, и одновременно с этим ей было страшно.
– Заинтриговал, - промурлыкала Маделин.
– Продолжай.
– И мы пойдем к Охотникам?
– поинтересовалась Аймили.
– В Аргентину?
– спросил Лаис. Но Ноар только покачал головой, Грайс увидела на его лице тень стыда.
– Я был среди них. И да, мы пойдем к ним. Точнее, к кое-кому, кто был Охотником. Если сможем втереться к нему в доверие.
Грайс вспомнила, как яростно Ноар доказывал, что Охотники непричем. Что заставило его изменить свое мнение?
Олайви чуть заметно улыбнулась, остальные молчали.
– Да! Да! Когда меня выкинули отовсюду, как щенка, мне некуда было больше идти. У меня остались контакты. Некоторые. Там я могу узнать больше. Может, это охотники-ренегаты. Но я не могу заявиться туда, как я сам. Теперь-то. Мне нужна Аймили. А Грайс могла бы сыграть девушку, погибшую в аварии два года назад.
– Мертвую?
– Лаис, ты идиот. Живую. Подстроившую свою смерть, чтобы присоединиться к Охотникам или им сочувствующим. Она - жрица, там на нее обратят внимание. А мы с Аймили ее прикроем.
– Без меня Аймили никуда не пойдет!
– О, Лаис, ты мой герой, - сказала Аймили.
– Никогда не бросишь девушку в беде.
– В общем, мы проберемся туда и узнаем, как жрецы попали в среду Охотников. По крайней мере часть группы совершенно точно принадлежит нашей семье. И таким образом мы обезопасим себя, а я, кроме того, получу повышение. Кто за?
Маделин
– Я!
– Да, я тоже за, мы ведь не участвуем!
– И я!
– сказал Лаис.
– Да, мне нравится идея. Давайте мы типа агенты MИ-6, а они советские шпионы.
Олайви сказала:
– Глупый план. Но я не имею ничего против. Он меня не касается.
Какая же она холодная, подумала Грайс. Сама она молчала, ей было неловко, и она правда не знала, что ответить.
– Грайс никуда не пойдет, - сказал Кайстофер. Он встал из-за стола, протянул Грайс руку, не схватил ее, а предложил. А Грайс ужасно испугалась, представив что могут сделать с ней Охотники. Она вложила в руку Кайстофера свою и подумала, что так все будет кончено, не придется ничего решать.
Часть ее жалела, но другая часть чувствовала себя очень спокойно.
Кайстофер сказал:
– На этом наше участие в семейном совете завершено.
Как только они вышли за дверь, кто-то, Грайс не рассмотрела, кто именно, швырнул об косяк двери что-то стеклянное.
Глава 4
Разумеется, Грайс потеряла к себе уважение, и еще три недели ей пришлось прожить с этим неприятным чувством. Ей стоило бы согласиться, в конце концов, дело было серьезное. Ей стоило бы проявить себя, как ответственного, взрослого, готового к сотрудничеству человека, а она была напуганной девочкой.
Ноар при каждой встрече, а встречались они не так часто, как могли бы, слава богам, называл ее трусихой, Аймили говорила ей забить на это и жить дальше своей робкой, правильной жизнью.
– Приключения просто не для всех, - рассуждала она.
– Мы справимся и без тебя, поверь. Прими себя такой, какая ты есть, расслабься. Я бы посоветовала тебе потянуть косяк, но не буду нарушать твоих ригидных принципов.
Лаис сказал:
– Ну, чего ты переживаешь? Просто ты скучная, но мы тебе все расскажем.
Маделин вещала, слизывая карамель с конфет из шоколадных бутиков.
– О, милая, сегодня он решает за тебя, пойдешь ты на сверхсекретное полицейское задание со своим кузеном или нет, а завтра будет решать, выйдешь ли ты вообще из дома. Неужели ты этого хочешь?
Дайлан, когда рассказывал в своей программе о референдуме в Брейтании по поводу выхода из Евросоюза, сказал:
– В отличии от многих моих коллег, я далек от мысли, что население Брейтании отказалось от членства в ЕС, не зная, что такое ЕС, и теперь срочно пользуется преимуществами информационного общества, чтобы узнать, откуда же страна вышла. Думаю, так они пытаются подтвердить свою правоту, оправдать принятое решение в своих глазах. Одна моя родственница, чрезвычайно милая девушка, настолько сильно сомневается в принятых решениях, что не находит себе места, и теперь история ее браузера полна психотерапевтических запросов, ответы на которые он давно уже знает, однако ей нужно подтверждение того, что она поступает правильно. Она - форменная невротичка, кроме того сидит на антидепрессантах. Фактически, интегральный психический статус населения Брейтании в данный момент выглядит именно так. Чувство вины за совершенный выбор, свойственное обсессивно-компульсивным людям, проявляется в судорожных поисковых запросах о том, что будет, если выйти из ЕС.