И возмездие со мною (Человек боя)
Шрифт:
В помещение вбежали двое парней в камуфляже, за ними сержант милиции, и дело приняло другой оборот. Крутов отскочил к стене, выставил вперед ладони.
— Все, все, сдаюсь, давайте поговорим спокойно…
Но его схватили за руки, надели наручники и по команде лейтенанта начали избивать: один омоновец имел дубинку, второй — электрошокер.
Зажатый в угол, Егор сопротивлялся некоторое время, разбив омоновцу лоб, а второму сломав нос, однако силы были не равны, в схватку вмешался лейтенант и, выждав момент, ударил Крутова по затылку
Затем, упавшего, его с минуту били ногами, пока он не потерял сознание окончательно…
— Они что же, не поверили, что ты полковник? — помолчав, спросил Ираклий, когда Егор закончил рассказ.
Крутов качнул головой.
— Им нужен козел отпущения, на кого можно многое свалить. Они будут из кожи лезть, чтобы доказать мою вину.
— А ты действительно был на складе?
Крутов встретил заинтересованный взгляд магистра Ордена чести и вдруг под влиянием импульса, поверив в его искренность и достойное отношение, принялся рассказывать историю своего появления в Жуковском районе.
Закончив, тут же пожалел о своей откровенности, не понимая, чем она была вызвана, но реакция Ираклия его несколько успокоила. Магистр Ордена чести остался задумчиво-спокойным и в глазах его не было сомнений и недоверия.
— Да, влип ты крепко, — сказал он. — Им будем легко доказать, что ты был на складе, свидетелей — хоть отбавляй. И ты слишком много знаешь, чтобы они тебя выпустили.
— А ты случайно не интересовался, что за воинская часть прячется в лесах за колючей проволокой? И воинская ли?
— Кое-что слышал, — уклончиво ответил Ираклий, — но это лишь слухи.
Говорят, что там находится какой-то военный полигон, оружие новое испытывают. Но сам я в тех местах не бывал и свидетелей испытаний не встречал.
— Понятно, — разочарованно пробормотал Крутов. — Действительно, солидная вывеска — полигон… если только не фальшивая. А я думаю, что фальшивая, потому что те, кто сидит в зоне, действуют слишком по-бандитски, келейно, оглядываясь по сторонам. Настоящие армейские профи вызвали бы меня к себе или приехали бы ко мне и спокойно дали бы понять, что охраняют гостайну, я ведь не хрен с бугра, а все-таки полковник ФСБ… хотя и бывший. О чем мато кто знает. Ладно, разберемся. Знаешь, что меня поразило после нападения бандитов на деревню? — реакция сельчан. Как-то народ воспринял случившееся слишком просто, будто ничего особенного не произошло. Ну, постреляли, пошумели, избили кого-то, ну ранили… и все!
Посудачили и разошлись.
— Привык народ к беспределу.
— Но ведь это страшно! Страна становится не просто криминальным «раем», но государством террора! В последнее время нас вызывали для захвата тер… — Егор осекся.
Ираклий смотрел на него с улыбкой, хотя взгляд его оставался строгим и оценивающим.
— Договаривай, хотя я и так догадался, что ты в пятом управлении работал, спецподразделение «АТ». Угадал?
— С умным человеком и поругаться приятно… — Крутов закрыл глаза, полежал
— Не из вашей, — засмеялся Ираклий, — Но из родственной. И тоже полковник… в отставке.
Засмеялся и Крутов.
— Родственные души, значит? Жаль, О.Генри умер давно, а то написал бы о нас новеллу.
— Еще найдется литератор, напишет.
— Если выживем. Рассказал бы ты о своем Ордене, все же любопытно, чем вы там занимаетесь.
Раздался звук зевка. Беседующие оглянулись.
Спящий под простыней человек зашевелился, сбросил простыню, сел, помассировал затылок, глянул из-под тяжелых век на Крутова с Ираклием, сказал хрипло:
— Эй, вы, двое…
Крутов оглядел уголовника, вызывающего уважение не только габаритами и массивным, бугристым от мышц, торсом, но и татуировкой на груди, изображавшей батальную сцену морского сражения, выколотую с большим мастерством. И взгляд у мужика был очень нехороший, недобрый, тяжелый, с легким флером безумия, говоривший о полном пренебрежении этого человека к нормам человеческого общежития.
— Подойдите, — поманил он приятелей толстым пальцем.
Ираклий хотел что-то сказать, но Егор опередил его:
— Сам подойди, если чего надо.
В камере установилась пугливая тишина.
— Я же говорил, оборзели, фрайера! — негромко произнес темнолицый зэк с татуировкой на плече.
— Что ж ты их не успокоил? — буркнул вожак, не поворачивая головы.
— Да мы…
— Засохни!
Вожак соскочил на пол со второго яруса нар с грацией медведя, встал во весь рост. Тело его напоминало ствол эвкалипта: грудь, талия и шея казались одной толщины, — а руки походили на узловатые корни. Вероятно, этот экземпляр человеческой породы был очень силен.
— Бардадым… — вспомнил Крутов старикаводителя из Выселок. — Снежный человек.
— Шишголь
, — согласился Ираклий.
Они переглянулись с улыбками, отлично понимая друг друга.
— Пошли, — почти нежно проговорил «снежный человек», — поговорим с парашютистами
.
Игравшие в карты уголовники с готовностью встали за спиной вожака, и тот направился к продолжавшим сидеть Ираклию и Крутову, одетый в спортивные штаны с надписью «адидас». Остановился в метре от койки, на которой сидел Ираклий. Крутов стал приподниматься, но Ираклий остановил его жестом.
— Дурь
есть? — тяжело спросил вожак.
— Откуда? — пожал плечами Ираклий. — Мы тут люди случайные.
— Чего ж тогда особняка
из себя лепишь?
— Да ты успокойся, король, хочешь держать зону
— держи, мы не препятствуем, — тон Ираклия внезапно изменился, похолодел, — но и нас не тронь!
Вожак лениво почухал себя за ухом, так что заиграли чудовищные мускулы на руке и плече, перевел взгляд с Ираклия на Крутова, задумчиво сплюнул. Было видно, что ему что-то мешает чувствовать себя хозяином положения.