И Всюду Тьма

Мандельбаум Алена

— Скажите, среди тех, кто пал от моей Тьмы, были невинные?

Кеннет молчал.

— Неужели?.. — жар пронесся по ее телу. — Не отвечайте. Я не хочу слышать.

Плечи поникли, глаза заплыли слезами, она все поняла. Граф тогда убеждал ее, что те несчастные заслужили свою участь! Но нет, в тот день Тьма не вершила суд, а карала без разбора.

***

Юлиан Циллер вошел в зал последним. Тяжелые двери, словно челюсти чудовища, захлопнулись. Ана и Кеннет, застывшие в ожидании, расположились на диване. Разговоры и смех постепенно стихли, а свет сосредоточился на сцене,

погружая зрителей в полутьму.

Но Ана пребывала в собственном сумраке. Она пришла сюда, чтобы заштопать зияющие дыры в памяти, но то, что скрывалось в них… Реальность оказалась куда ужаснее самых гнетущих догадок, а еще страшнее стало осознание правды о себе.

Аукцион начался.

На сцену выводили юных дев, невинных детей, заморских животных. Ана смотрела невидящими глазами, слушала азартные ставки неслышащими ушами. Сначала торги, потом представление, частью которого она уже была — ее тело, изувеченное годами строгих наказаний, не интересно для покупки. Какой путь тогда ее ждал после истязаний? Возможно, ей бы выкололи глаза, отрезали язык, и поставили на колени вместо стола.

Горько. Тьма клубилась внутри, сдерживаемая хрупким барьером, готовая вырваться наружу. Но зал был пронизан Светом: и пол, и стены, и даже позолоченные лики львов на них, а святые смешались с толпой гостей. Капля силы — и все узнают об этом.

Сердце Аны подскочило к горлу, когда она услышала свое имя. С дружелюбной улыбкой герцог протянул ей руку со сцены. Началось, ее выход, снова пришло время ее представления. Только что она предвкушала этот миг, торжествуя и злорадствуя. Но теперь она сомневалась. Отвращение к тем, кто причинил ей столько боли, сменилось отвращением к себе. Она хотела отдать все свои страдания врагам, но думать могла только о невиновных, унесенных ее опасной силой. Кто здесь чудовище: те, что желают причинять боль, или та, что не желает, но причиняет очень и очень много?

Циллеру что-то шепнули на ухо и с извиняющимся видом он объявил, что время Аны наступит немного позже. Его рот напрягся, а спина невольно выпрямилась. Ана выдохнула с облегчением: у нее еще есть время. Бархатные шторы маленькой сцены распахнулись, зал ошеломленно ахнул.

В деревянном кресле на колесах, безвольно свесив голову, сидел первосвященник. Серый, изможденный, он стал тенью самого себя. Яркий свет резал ему глаза, но он даже не мог поднять руку, чтобы заслониться. А рядом с ним высокомерно стояла Николь в белоснежном одеянии.

Ана ждала встречи с первосвященником, готовилась к ней: собирала по капле решимость, склеивала осколки гордости. Но он опять застал ее, когда она столь уязвима, когда запуталась в лабиринтах тревоги и вины. Ледяной ужас зловещими руками старика полз по ее телу, сковывая волю и разум. Даже сгорбленный и обмякший он пугал ее, владел ею. Кеннет крепко взял ее ладони в свои, пытаясь согреть и успокоить.

Темно-зеленое платье.

Потеря.

Потеря.

Потеря.

Она разучилась бояться смерти. Она разучилась бояться боли. Она тряслась от страха.

Кеннет обхватил Ану, прижимая к себе. Его крепкие руки, словно кокон, окутали ее тело, а ласковый голос шептал слова

утешения:

— Все хорошо.

Не дергайся.

Моя милая.

Ана оттолкнула графа резким движением, делая вдох. Все это время она не дышала, задыхаясь от кошмара, что терзал ее душу.

Свободна. Она свободна.

Ана пыталась смотреть только на Николь и вслушиваться в ее речь. Женщина повернулась к первосвященнику. Она подняла кинжал с резной рукояткой, вогнала потемневшее от времени лезвие ему в живот до упора и так же резко вытащила.

Ана широко распахнула глаза, очнувшись. Из солнечного сплетения первосвященника хлынула кровь, омывая его серое, изможденное тело. Николь же, не колеблясь, поднесла кинжал к своему животу и вонзила его в то же место. Не глубоко, но достаточно, чтобы на белоснежном одеянии расцвело бордовое пятно. Она опустила оружие и, затаив дыхание, ждала смерти отца. Ана ждала вместе с ней.

В зале царила напряженная тишина. Все замерли, не в силах оторвать взор от происходящего зрелища. Наконец, тело первосвященника обмякло, окончательно потеряв связь с миром.

И тут из раны в его солнечном сплетении хлынул поток Света. Сияющий, пульсирующий, он устремился к Николь, словно к своей хозяйке. Она раскинула руки, принимая дар, и на ее лице расцвела торжествующая улыбка.

Это было что-то невероятное. Ана смотрела, не веря своим глазам. Она повернулась к Кеннету. Он уже снял маску, его лицо исказилось яростью и недоумением. Жилка на шее бешено билась, рука сжимала подлокотник кресла с такой силой, что костяшки побелели.

Когда Свет иссяк, а кровь из раны первосвященника все еще текла, Николь отбросила кинжал и обратилась к залу:

— Вот, что мой отец скрывал от вас. Не нужно ждать благословения богов, не нужна добродетель. Свет можно отобрать силой.

Она обвела зрителей взглядом, ожидая вопросов и наслаждаясь страхом и восхищением. Но прозвучавший голос был полон осуждения и гнева:

— Зачем ты убила первосвященника?!

— Вы видели его состояние, — холодно ответила Николь. — Он был мертв при жизни. Поверьте, он рад, что его смерть послужит его дочери. И частичка отца теперь всегда со мной. — На кончике ее пальца вспыхнул огонек.

Шепот, словно змеиный клубок, скользнул по рядам. Отцеубийство. Вот оказывается, где она, граница дозволенного. Но алчность, лицемерие, властолюбие не остановить. Звери сыпали вопросами, желая получить запретные знания.

— Мой Свет не дарован свыше. Он отобран у людей жалких и ничтожных, не способных правильно им распорядиться. Таков закон жизни.

Николь торжествовала. Ее глаза горели не ненавистью, но гордостью и силой.

— Мой отец был идеалом человека: стойкий духом, сильный, мудрый и решительный. Только такие достойны править, достойны пожинать плоды власти. Он научил меня этому, он показал мне, что значит быть слабой. И я стала сильной, стала отбирать силу, стала тем, кто достоин. Но когда случился разлив Тьмы, отец не успел защититься, и Тьма поглотила его, превратив из героя в слабака. Так я поняла, что силы не бывает много. Я его ошибок не повторю. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.