И жили они долго и счастливо
Шрифт:
— Вот и примешь у меня.
— Но дома наверняка…
— Завтра суббота, я верну тебя домой, и ты все успеешь.
— Кош!
— Но…
— Ты обещал! — воскликнула Василиса и прикусила губу. Она вовсе не хотела ему об этом напоминать.
— Что именно я обещал? — рявкнул вдруг Кощей. — Что не буду хотеть провести с тобой время после твоего месячного отсутствия?
Василиса вздрогнула и не ответила. Уткнулась взглядом в приборную панель. В висках набатом стучала кровь. Это все-таки случилось. Они ссорятся. И он настаивает. Нет… Она не готова была снова в это окунуться. Пусть скажет все, что думает. Если не отвечать,
— Я отвезу тебя домой, — вздохнул Кощей, заводя машину.
И действительно довез ее до дома. Остановился у подъезда. Заглушил двигатель. Василиса сидела ни жива ни мертва и не могла понять, что происходит и чем все это для нее обернется.
— Прости, — вдруг сказал Кощей. — Я просто… не знаю… Я помогу тебе поднять чемодан, хорошо? А потом уйду. Позвонишь, когда отдохнешь. Завтра или послезавтра…
— Он легкий, — шепотом ответила Василиса. — Я сама подниму.
Квартира встретила спертым воздухом и тишиной. Через окно в комнате от заходящего солнца падал столб света, и в нем хорошо было видно кружащую пыль. Утопая в ощущении безысходности, Василиса опустила чемодан на пол. Сейчас она разберет вещи. Отправит одежду в стирку. Примет душ. Приготовит что-нибудь поесть. Придется сходить в магазин. И все это в тишине. А она собиралась рассказать Кощею столько всего, что не вошло в смс. И ведь могла бы…
А вдруг еще может?
Она кинулась на балкон, перегнулась через перила. Черный джип все еще стоял под окнами.
«Кош!» — чуть не вырвалось у нее, но она вовремя осеклась. Кричать такое на весь двор? Как на нее завтра посмотрят соседи?
— Константин!
И добавить — Иосифович. Черт!
Но, спасая ее от позора, дверь джипа открылась, и Кощей выглянул наружу, поднял голову.
— Я сейчас спущусь, — снова закричала Василиса и побежала обратно в квартиру, хлопнула дверью, ветром пронеслась по лестнице и вылетела из подъезда прямо к нему в объятия.
— Скажи мне, что ты не просто забыла что-то в машине, — потребовал он.
— Забыла! — выдохнула она. — Тебя. Мы поссорились, да? Или еще ссоримся?
— Мы уже миримся, — вздохнул он, заглядывая ей в глаза.
— Потому что я сдалась?
— Потому что я не хочу с тобой ругаться.
И поцеловал.
Дом Кощея встретил ее идеальной чистотой и дразнящим ароматом с кухни. Сразу по приезду Кощей выдал ей одежду и отправил в душ. И так здорово было знать, что она выйдет, а он будет ее ждать. Правда, когда она действительно вышла из ванной, выяснилось, что он и впрямь ждал, прямо под дверью.
— Что с тобой? — засмеялась Василиса.
— Не знаю, — явно машинально ответил Кощей, потому что сам тут же смешался от своего ответа, заторопился. — Пойдем есть. Нет, постой…
После душа она надела его халат, и теперь он запахнул поплотнее его полы и перевязал пояс.
— Еще простудишься, — проворчал он. — И волосы мокрые…
— Высохнут.
Кощей недовольно поджал губы, но спорить не стал. А дальше весь вечер не отходил от нее ни на шаг. Кормил едва ли не с ложечки. Жаловался, что на Буяне она похудела. Много говорил, словно волновался. Внимательно слушал ее рассказы. И все заглядывал в глаза. И Василиса только теперь ощутила,
Дома. В доме Кощея она чувствовала себя дома.
Кощей проводил ее в спальню, ревностно проследил за тем, как она переодевается, подоткнул одеяло, задернул шторы. Василисе казалось: попросит колыбельную на ночь — он споет. Но она заснула быстрее, чем успела это проверить.
А ночью проснулась от того, что он целовал ее в плечо. Что ж, она была только за. В конце концов, четыре недели воздержания — не так уж и мало. И Василиса приготовилась к тому, что уже хорошо знала, но в этот раз все было так, как между ними еще никогда не было. И она заново ответила на вопрос Кощея о том, зачем все это. Оказалось, что прикосновениями можно говорить друг с другом без слов. Что можно стать близкими настолько, насколько она и представить не могла. Кощей держал ее в руках и целовал так, будто она была для него всем. Несусветная глупость, в которую Василиса позволила себе поверить ровно на одну ночь.
Не стоило этого делать, потому что утром, рассматривая его спящего, она вдруг с ужасом осознала, что ощущение, посетившее ее на Буяне, не солгало, и она, кажется, действительно его любит.
Разумеется, в субботу она осталась у Кощея. И в воскресенье тоже… Чемодан в пустой квартире на улице Пушкина ждал, когда его разберут, но на тех выходных так того и не дождался.
Глава 5.
Вечером дня званого ужина в кабинете Баюна царило отнюдь не праздничное настроение.
Настя, одетая в глухое длинное темно-вишневое облегающее расшитое по подолу платье с широкими рукавами — что-то среднее между модой Тридевятого и этого мира, с волосами, уложенными в тугой низкий узел на затылке и прикрытыми незатейливым кокошником без платка, то и дело нервно бросала взгляды на принесенное в кабинет широкое зеркало в человеческий рост, в котором скоро должен был открыться проход в царский терем. Из украшений на ней были только брошь из самоцветов да фибула в волосах. Брошь привез ей из очередной своей поездки Борислав, а фибулу выковал Светозар, и была она редкая — с двумя иглами.
Баюн вошел в кабинет, стуча по полу когтями в золотых наперстках, дернул носом.
— Настасья! — рявкнул он. — От тебя за версту несёт металлом! Ты о чем вообще думаешь?
— О ваших лицах, — огрызнулась Настя. — На них такое выражение, что сразу хочется вооружаться. В отличие от меня ваше оружие всегда при вас.
— Лучше бы подумала о том, чтобы не доставлять лишних проблем мужу, — махнул хвостом Баюн. — А ну убирай всё!
Настя поджала губы, встряхнула руками, и ей в ладони из рукавов выпало по ножу. Она положила их на стол Баюна.
— Доволен?
— Всё, — прорычал Баюн.
Она гордо вскинула подбородок, хмыкнула и выдернула из прически одну из игл, тоже оказавшуюся ножом.
— Скажу Соколу, чтобы провел с тобой воспитательную беседу, — проворчал кот, под недовольным взглядом Насти сметая ножи в верхний ящик своего стола. — Получишь, когда вернемся.
— А если мы не вернемся? — спросила Настя.
— Тогда они вряд ли тебе еще понадобятся, — ответил Баюн. — Держись поближе к Финисту. Рядом с тобой он способен на настоящие чудеса. И так мне будет спокойнее за вас обоих.