И жили они долго и счастливо

Дмитриевна Алёна

Василиса уже несколько раз ловила себя на том, что задумывалась, как бы это могло быть здесь, в этом мире. Пожалуй, она могла бы согласиться с тем, чтобы мальчик жил с ними. Она слишком хорошо знала своего мужа, чтобы хоть на минуту усомниться, что он не привьет своему ученику железную дисциплину, а значит, это могло бы быть вполне тихое и мирное сожительство. Да, она больше не хотела детей. Но ведь речь в первую очередь шла о тех детях, которых она могла родить сама. Как она могла хотеть родить еще, если до сих пор иногда по ночам слышала плачь новорожденного Алексея, которого уносили от нее? И эти кошмары были куда страшнее когда-то снившихся

ей Кощеевых подземелий. Но это ведь будет не такой ребенок. И они с Кощеем могли бы оформить опеку над ним и дать ему нормальную жизнь. В конце концов, они смогли бы устроить его в школу, обеспечив ему хотя бы домашнее обучение. Чтобы потом у него был выбор. Чтобы оставить за ним оба мира. Возможно, они смогли бы даже сделать что-то для Агаты…

Мечты в отличие от реальности были слишком хороши. И зачем она только предложила Кощею уйти в Навь? Ах да, потому что увидела, насколько он устал…

Впрочем, сейчас, видимо, не это было важно.

— Так что случилось? — повторила она.

— Давай, Агата, — шепнул Демьян.

И девушка вдруг заплакала. А потом достала из кармана кофты волосяную куклу.

Боги…

— Ты приворожила Елисея… — прошептала Василиса. — Агата, только на волосы, или было что-то еще?

Девушка содрогнулась всем телом, упала в кресло для посетителей и замычала в исступлении, спрятав лицо в руки.

— На волосы и на кровь, — ответил за нее Демьян.

— Агата, вы с Елисеем… — начала было Василиса, но осеклась.

Как обсуждать такое при двенадцатилетнем мальчишке? Но та сама все поняла, отрицательно затрясла головой. Хвала небесам, хоть на это ума хватило. Тогда еще есть шанс на то, что все обратимо.

— Кто-то еще знает?

— Нет, — ответил Демьян. — Агата давно хотела все отменить, но не знала как и боялась к кому-нибудь обратиться. А теперь Елисей совсем перестал напоминать ей себя, и она испугалась и рассказала все мне. А я убедил ее пойти к вам. Вы же поможете?

Поможет ли она? Сможет ли помочь? Любой привораживающий заговор со временем полностью стирал личность, и оставалось только надеяться, что было еще не поздно. И как так случилось, что никто не обратил внимания, никто не понял… «Ты ведь думала об этом, — шепнула Василисе совесть, — ты ведь чувствовала, что что-то не так, но была слишком занята собственными проблемами…» Да, она была занята! Она не может следить за всем! И теперь уже поздно посыпать голову пеплом.

— Ладно, — выдохнула Василиса. — Без паники. Что-нибудь придумаем.

В конце концов, ее муж был специалистом в области проклятий и консультантом по темной магии. И вообще, когда это он не смог решить магическую задачку. И стараясь думать в подобном ключе, она достала сотовый и позвонила Кощею.

— Впечатлен! — признал Кощей, внимательно изучив куколку. — Отлично сработано. Для начинающей ведьмы выполнено превосходно.

Агата всхлипнула.

— И что? — спросил Демьян. — Ничего нельзя сделать?

Кощей усмехнулся, положил куклу на ладонь, пробормотал что-то, и ее объяло пламенем. Волосы сгорели мгновенно, не оставив после себя и следа, и в его руке осталась лежать булавка с оплавленной головкой.

— Это ею ты уколола Елисея? — спросил Кощей. — На ней была кровь, ведь так?

Агата сдавленно кивнула.

— Чудесно. Почти ювелирно. У тебя талант. Ты уверена, что все еще хочешь избавиться от силы? Из тебя выйдет отличная ведьма.

Агата сжала руку Демьяна.

— Она спрашивает:

вы издеваетесь? — немного неуверенно передал он.

— Отчего же? — приподнял бровь Кощей. — Впрочем, я не настаиваю. Владеть силой или нет — личное дело каждого.

И он снова прошептал заговор и сломал булавку.

Елисей, которого тоже привели в кабинет Василисы, вздрогнул, удивленно захлопал глазами, явно не понимая, где он и что с ним, а потом упал в обморок. Ловить его никто не стал.

— Жить будет, — вынес вердикт Кощей. — А вот насколько долго и счастливо, покажет время. А теперь, Агата, расскажи нам, зачем ты это сделала.

Агата закусила губу, снова всхлипнула, но потом уверенно взяла Демьяна за руку.

Все оказалось банально. Она смастерила куколку в первые дни после появления Елисея в конторе. Просто так, потому что могла. Несколько раз пробиралась в его комнату в общежитии — вскрывать такие простые замки она отлично научилась еще в детдоме — и забирала волосы с расчески. Она не собиралась ею воспользоваться. Просто держала при себе. А потом Елена наложила на Елисея проклятие, но Агата не поверила в ту причину, что назвала ведьма. Более того, решила, что все было как раз наоборот. Она нашла способ заставить петушиный хвост исчезнуть раньше положенного срока и ожидала благодарности. Но вместо этого Елисей, видимо разгоряченный тем, что не может высказать все свое негодование Елене, устроил порку словами своей спасительнице.

— Она же не могла ничего ему возразить, — рассказывал Демьян, с ненавистью поглядывая на тело на полу. — Она просто хотела, чтобы он сказал, что на самом деле так не думает. Ну, или хотя бы, чтобы замолчал. Но он все кричал всякие обидные слова. И тогда она уколола его булавкой и активировала куклу. Он стал ходить за нею повсюду, клялся в любви до гроба…

Но все это было не так, как представляла себе Агата. То есть сначала все было хорошо. Елисей долго и пространно извинялся, и смотрел на нее влюбленными глазами, и ласково держал за руки. Но постепенно его любовь стала больше напоминать одержимость. Елисей требовал от нее близости: сначала ему хотелось поцелуев, потом большего. Он начал пугать ее. И пришел день, когда он вообще перестал говорить о чем-то, кроме любви к ней, перестал есть и пить без ее напоминаний и попытался залезть ей под футболку. Тогда-то она и кинулась к брату.

Агата снова заплакала. Василиса не выдержала, подошла, обняла ее, погладила по голове.

— Мы не можем заставить кого-то любить себя, — прошептала она. — Все это будет неправдой и в любом случае закончится плохо. Ты еще встретишь человека, который полюбит тебя сам, и это будет куда ценнее любой магии, любого принуждения. Просто подожди немного. Но ты правильно поступила, что пришла к нам.

— Она хочет знать, что с ней теперь сделают, — подал голос Демьян.

Было видно, что он тоже очень хочет это знать. Василиса перевела взгляд на Кощея.

— Полагаю, — вздохнул он, — мы можем сохранить эту неприятную историю в секрете. Тем более ничего особенно страшного не произошло, и в итоге никто не пострадал. Никому не станет легче, если в отношении тебя возбудят дело. А учитывая, кто нынче в кресле Баюна…

— А Елисей? — спросила Василиса. — Если он пожалуется Лешему?

— Можно стереть ему память. Небольшое ментальное воздействие, вряд ли оно причинит ему много вреда.

— Нет, — твердо возразила Василиса.

Агата выпуталась из ее рук и тоже замотала головой, взяла Демьяна за руку.