И жили они долго и счастливо
Шрифт:
Сокол обжег его взглядом.
— Как же вы, темные, мне осточертели, — с нескрываемой неприязнью ответил он. — Когда-то я сохранил твой секрет просто потому, что ты попросил. Я прекрасно представлял, что начнется, если кто-нибудь узнает, что вы вместе. Пожалел. И вот как ты отплатил мне… Впрочем, теперь я знаю, что все время в этом мире моя жена была глубоко несчастна и, кажется, вообще хотела уйти от меня, а дочь мне родила из чувства долга. Если это знание того стоило, то, наверное, спасибо.
Мед в стакане и хмель
— Я ошибся, — уверенно произнес Кощей.
Сокол вскинул бровь.
— Это у тебя вместо «извини»? — спросил он. — Тогда будь спокоен, на Василису я зла не держу. Она меня сдала, она же меня и спасла. А решение использовать меня принял ты. Но тебе повезло, у меня выходной. А по выходным я скидываю маску жестокосердного охотника на темных и превращаюсь в послушную комнатную болонку, которая не способна ни на кого сердиться…
— Ты что, пьян? — нахмурился Кощей и перевел взгляд на лежащую на столе упаковку нарезного бородинского и бутылку из темного непрозрачного стекла.
Сокол хохотнул.
— Будешь читать мне мораль? Меня дважды за ночь чуть не укокошили, и все стараниями твоей бывшей в ситуации, в которой я вообще не должен был оказаться, если бы ты все нам нормально рассказал заранее. И вот я лежал, умирал и думал о том, что оставляю свою жену вдовой, а свою малолетнюю дочь сиротой, потому что один дебил решил, что ему все можно, а потом эта самая жена, без которой я… В общем заявила, что ребенка она мне родила из чувства долга! И что, мне нельзя выпить? Ну ты и мудак… Иди-ка домой. Твоя семейная жизнь ведь спасена…
Но Кощей вместо того, чтобы выйти из кабинета, неожиданно придвинул к столу один из стоящих у стены стульев и сел.
— Нальешь? — спросил он.
Сокол посмотрел на него с недоверием.
— Ты же вроде у нас тут главный трезвенник? — прищурился он.
— До вчерашнего дня Василиса не помнила меня месяц, а этой ночью я отрубил голову своей бывшей жене, которая едва не убила нынешнюю. Многовато для двадцати четырех часов. Ситуация располагает…
Сокол помолчал, потом хмыкнул.
— Да пожалуйста…
Он достал из нижнего ящика стола кружку с несмытыми до конца кольцами от заварки на стенках и налил в нее из бутылки. Сверкнула в свете окна золотом прозрачная жидкость.
Кощей поднял бровь.
— Вот это сюрприз, — протянул он.
— А то! — довольно улыбнулся Финист. — Настоящий хмельной мед***! Мой старшенький, Борислав, поставляет. Он у нас все никак остепениться не может. Много удали и гоняется за какой-то призрачной великой любовью. Средний — Светозар — уже скоро, наверно, моих правнуков нянчить будет, а младшенький — Тихомир — весь ушел в книги, хочет стать великим волхвом, как его дед… Это Настя имя выбирала, хотела, чтобы хоть
Вспомнив про жену, Сокол осекся и снова помрачнел лицом. Пододвинул Кощею кружку. Тот осушил ее, словно пил воду, в несколько глотков, со стуком поставил на стол.
— Хорошо, — сказал он и потянулся к хлебу.
Сокол довольно усмехнулся. Он налил Кощею еще, и в этот момент ожил экран сотового, переведенного на беззвучный режим. Звонила Настя. Финист сбросил вызов и закинул телефон в ящик стола.
— Ладно, — буркнул он и сделал большой глоток из своего стакана. — Выкладывай, зачем на самом деле пришел.
Кощей, погруженный в свои мысли, не обратил внимания на его махинации с телефоном. Он нахмурился, цокнул языком, повертел в руках кружку, сделал еще глоток.
— За этим в том числе. Но еще… Баюну я уже сказал… Марья была не одна, — наконец выдохнул он. — Кто-то помогал ей. Слишком красиво все сложилось. Она вышла в нужном городе, ей тут же попалась ведьма, потом она схоронилась в случайно попавшейся ей землянке, потом нашла меня… Да даже если не брать все это в расчет… Не она дала Василисе яблоко…
В голосе Кощея прорезались злые нотки, охранные амулеты вокруг Сокола нагрелись и заискрились, и он подался вперед и выдернул из рук Кощея кружку, тем самым приводя его в чувство.
— Темным больше не наливать, — констатировал Сокол, — а то разнесешь тут все, не совладав с эмоциями. А третью смерть за сегодня я могу и не пережить, уж ты-то меня вряд ли станешь откачивать.
Кощей сжал кулаки, но амулеты успокоились.
— Ты прав, — качнул головой он, — не стоит мне, и вообще нужно домой, не хочу оставлять Василису одну надолго. Она спит сейчас, но вдруг что.
— Вот так и становятся подкаблучниками, — мрачно усмехнулся Сокол.
— У каждого туда свой путь, — парировал Кощей.
— Туше. Так что там с помощником?
— Понятия не имею, как его искать. Я уже возвращался к землянке, но магического следа нет, он скорее всего прибрался за собой. Но он меня беспокоит. Просто имей все это в виду.
— Ушам не верю, — протянул Сокол, откинувшись на спинку кресла и сделав очередной глоток из стакана. — Ты учишься на собственных ошибках. Какое редкое качество!
В этот раз амулеты не сработали, но одна из теней вдруг оторвалась от складок одежды Финиста и выбила стакан из рук, подхватила в полете, поставила на стол и истлела.
— Светлым тоже пора заканчивать, — протянул Кощей. — И вообще, брось ты все это. Настасья любит тебя, иначе бы ее обереги не срабатывали, она ж не ведьма. Да и любой, кто хоть раз видел вас вместе, подтвердит, что вы пара года. Она просто устала, и вам надо поговорить. Надави на Баюна, пусть даст тебе отпуск, отправь дочь к старшим детям, проведи время с женой. Она отдохнет, успокоится, и все у вас будет хорошо.