Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора
Шрифт:
Дорин воздел бровь.
– Правда? Не любишь кровавых бань?
– Да. Это грязно и неразумно. Есть лучшие пути обделывать дела.
– Например?
Ву просиял, сверкнув пожелтевшими, кривыми зубами.
– Мои пути. Ложь, фокусы, обман, плутовство. И просто терпение. Он сам придет к нам.
Дорин не был убежден.
– Так где он?
Ву поднес сложенные пальцы к груди и начал ходить вдоль стены.
– Ну... Он нашел убежище в храме.
Дорин ощущал нарастающее внутреннее напряжение.
–
Ву стоял к нему лицом, прижав пальцы к подбородку и мучительно морщась.
– В храме Худа.
Дорин поглядел на потолок. "Проклятие Королеве! Нужно было догадаться!"
Двое облаченных в темное показались на пустой ночной улице. Вокруг кружились кристаллики ледяной слякоти. Один был невысоким, шагал утиной развалкой; второй, долговязый и стройный, шел ровно и совершенно беззвучно. Коротышка вызывающе стучал тростью, второй скрыл руки под плащом. Эта часть улицы Богов лежала у берега Идрина, в восточной части Круга. Единственными звуками здесь были звон и треск сталкивавшихся на реке круглых льдинок.
Двое остановились у непримечательного ветхого мавзолея с зияющим, отверстым входом. Порог усеивали огарки сгоревших свечей, глиняные чаши с вином и засохшие цветы, записки на пергаменте и прочие подношения. Коротышка вышел вперед и вонзил трость между камнями, положив руки на серебряный набалдашник.
– Приветствия, - громко сказал он.
– Мы хотим поговорить.
В темноте входа мелькнула высокая фигура.
– Худ не уделяет особых милостей.
Ву закатил глаза.
– Не с Худом, с тобой.
– Я лишь скромный слуга.
– Хорошо заученные слова, годные прельщать глупцов. Но я не таков.
– Пред Худом фальшь бесполезна.
Ву обернулся к Дорину, бормоча: - Это становится скучным.
– Знаю, ты тут, Панг!
– заорал Дорин.
– Выходи!
– Он гость Худа.
Дорин подался вперед.
– Похоже, нужно просто войти и взять его.
Силуэт в двери тоже пошевелился, превращаясь в юного Дассема с мечом наголо.
– Тогда вы встретитесь с Худом.
Ву поднял руки.
– Ты твердо намерен укрывать преступника?
– Все равны пред Темным Собирателем.
Ву прижал ладонь ко лбу: - Ох, заткнулся бы ты, - и позвал Дорина: - Идем. Как видишь, он теперь никто. Крыса в норе.
Дорин плюнул на порог.
– Протухни же здесь. Побери тебя Полиэль!
Ву потянул его прочь.
– Хватит. Идем.
– А твое дитя?
– крикнул Дорин.
– Убережешь ее от него?
Дассем кивком головы указал на лагерь у обочины. Палатки и навесы встали среди капищ и статуй, пылали костры.
– Она в безопасности в семье верующих.
Дорин неохотно позволил себя увести, то и дело оглядываясь. За углом оба
– И к чему была эта клоунада?
– прошипел Дорин.
Ву успокоительно поднял руку: - Скоро увидишь.
– Указал тростью в проход между капищ и крипт.
– Вот, уже...
Две фигуры выползли из темноты. В одной Дорин узнал Реену. Она тащила за руку мужчину, тощего, в рваном жакете. Он поднял голову, и Дорин с изумлением увидел мерзкую рожу Грена, прежнего лейтенанта Панга.
Ву ткнул его в грудь палкой.
– Приветик, Гренез. "И древо счастья червь подгрыз", хотя где это древо счастья, не знаю. А хотелось бы... Помнишь, что должен сделать?
Негодяй дернулся, но Реена крепче ухватила его за жакет.
– Да. Но желаю задаток. Половину суммы.
– Жизнь свою считай задатком, - прохрипел Дорин.
– Точно, - кивнул Ву.
– Никакой платы до завершения дела. Восточные ворота, через две ночи. Так?
Грен судорожно кивнул.
– Заметано.
– А до той поры наслаждайся гостеприимством старой подруги Реены, а также моих детишек.
Грен побледнел, сглотнул.
– Не отдавайте меня им. Серьезно! Прошу...
Ву снова ткнул его палкой.
– Сделай работу. Не предай нас.
Реена схватила негодяя за руку и потащила прочь. Дорин смотрел вслед.
– Два дня, значит.
Ву вновь кивнул: - Да, - и жестом пригласил Дорина домой.
– Безграничное будущее сияет славой, маня нас, а я должен здесь распутывать мелкие дрязги.
– Он ткнул тростью в ночное небо.
– Само по себе преступление!
– Воображение твое, вот что безгранично, - буркнул Дорин.
Юный маг кивнул, не смущаясь.
– Поистине. Мое воображение безгранично - как и дерзания, и судьба.
Дорин мог лишь качать головой, слыша столь бесстыдное хвастовство.
***
Шелк пробирался к берегу Идрина, едва избегая предательски глубоких замерзших луж. Какое будет огорчение, если придут в негодность чудесные кожаные сапоги! Совсем недавно на улице к нему бросился грязный оборванец, надвинулся, словно ужасающее предвестие будущего, и неразборчиво прошамкал, оставаясь в грезах пыльцы д"байанга: - Лисс желает тебя видеть.
Шелк замер, морщась от мерзкой вони.
– Что ты сказал?
Однако ничтожество уже поползло прочь.
– Лисс, - повторил через плечо полусонный мужчина, пуская слюну.
Так и пришлось ему пробираться среди мутных, подмерзших луж грязи, злобно проклиная ведьму. Ну почему бы ей не жить в милом коттедже, как прочие уважающие себя колдуньи? Нет, спит на речном берегу, будто ничтожная рыбачка. Будучи могущественной - это он сознавал - она настаивала жить среди низших сословий. Маг ничего не мог понять.