Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора

Киницик Карбарн

Он бросил ларчик на землю, и острие вонзилось в грязь. Сдавил глазные яблоки ладонями, глубоко вздохнул. И произнес, медленно и раздумчиво: - Ты проклятый Королевой Снов лунатик. С меня хватит. Кончено. Навеки кончено.

Радостная улыбка мага пропала.
– Да о чем ты? Разве не чудесно?

– Чертов хлам!

– Э... если будешь таким, не включу тебя в будущие планы.

Дорин пустился бежать по тоннелю.
– Какая потеря.
– Он удалялся, бормоча под нос: - Какая, мать твою, ужасная потеря...

***

Опустившийся

юнец одиноко сидел в зале гостиницы. За целую ночь не выпил даже одного стакана местного пива. Владелец давно вышвырнул бы его, но почти все номера пустовали - лучше несколько печальных душ, чем полное одиночество.

Дорин следил за ним от бара. Паренек выглядел ужасно: бледный, потный, как в лихорадке, глаза запали и покраснели. Рубаха и куртка порвались и покрылись пятнами - похоже, ночевал он на улицах. Дорин отдал бармену несколько монет и подождал, пока тот уйдет в кухню. Раздался лязг упавшей посуды, все четверо постояльцев выгнули шеи.

Дорин скользнул в кресло напротив юнца.

Лоор отвел глаза от кухни и побелел еще сильнее. Выдохнул и схватил стакан, выпив залпом. Опустил на стол и жалко улыбнулся.
– Я тебя ждал.

Дорин чуть не вздрогнул, руки потянулись к поясу. "Я недооценил его" . Но нет - ассасин уже проверил остальных трех мужчин, у них были лишь столовые ножи. Хозяин, говоря с ним, не выказал волнения. Всего лишь фраза. И все же он оставил руки поблизости от ножей.
– Мог бы организовать встречу повеселее.

Брови чуть поднялись.
– Пытался. Никто не пошел. Назвали меня живым покойником.

– Поумнели. Где он?

– Думаешь, он мне сказал бы?

– А сам как думаешь? Где он может быть?

– Перемещается... все время.
– Лоор схватился за ухо.
– Шрам остался. Ты хорош. Но почему промазал?

– Я поразил мишень, но Трен ее слишком заузил. Утер мне, так сказать, нос.

Парень почти маниакально засмеялся.
– Ага. Он со всеми так делал. Реене потом надоело терпеть и она избавилась от него.

– Да неужели?

– Ага. Он мешал ее удаче. Она тоже хороша.
– Лоор подался вперед, снова встревожив Дорина; но парень держал руки на столе, катая опрокинутый стакан.
– Зачем ты так?

– Что так?

– Все испоганил, мужик! Мы с тобой и Реена. Мы были команда. Сейчас мы, черт подери, могли бы заправлять всем здешним цирком!

Дорин уставился на жалкую фигуру. "О боги, он ничего не видит. С чего начать?" Сказать, что он, Дорин, уже заправляет собственным цирком?

Нет, он ощутил лишь жалость. И отвращение.
– Убирайся из города.

Лоор упал бы, если бы не стул.
– Что? Уйти? Покинуть город?
– Раздался лихорадочный смех.
– Если ты не заметил,

идет осада! Канезцы закрывают север.

– Дыры еще есть. Убирайся сегодня же ночью. Сейчас же. Или я передумаю.

– Мне что, попасться сетийцам и стать рабом? Они пришли на юг, знаешь ли - хотят повеселиться.

– Шансы лучше, чем со мной.

Губы парня затряслись, он поднес стакан ко рту, забыв, что тот пуст.
– Всё твоя вина!
– закричал он хрипло. Головы повернулись.

"О Королева Снов. Не надо громких сцен!" – Просто иди. Сейчас. Не заставляй марать нож твоим дерьмом.

Лоор бросил стаканом в Дорина, он увернулся. Стекло разбилось о стену. Парень вскочил, утирая глаза: - Ты всё испортил!
– и выбежал из зала.

Дорин сидел спокойно. Другие постояльцы мудро решили вернуться к выпивке. Он качался на стуле, похлопывая пальцами по поясу. Испортил всё. Возможно, и так. Пока что всё, что он начинал, оборачивалось против ожиданий.

Уллара подтвердит.

Может, у него дурной глаз? Как у некоторых. Они... просто невезучие. Людям вокруг них плохо. Так что лучше бы ему тоже смыться. Ведь дорога на Анту открыта.

Только бы найти Панга и покончить со всем. Ублюдок даже тени не показывает.

Пальцы застыли. Дорин подался вперед вместе со стулом, чуть не сломав ножки.

"Проклятый мелкий вороватый дерьмец. Он знает. Он давно знает!"

Ассасин вихрем вылетел из пивной.

Нашел Ву в "штабе" - большом подвале, где всегда пылал огонь, стены были разрисованы занимательными картинками, а по углам громоздились кучи погребальных приношений, золота и серебра.

Охранявшие Ву копатели пропустили Дорина. Маг невинно взглянул на него. Он сидел за столом, разложив пергамент. Сложил ладони лодочкой, уперся локтями о стол и начал: - Очень хорошо. Ты пришел извиниться за непродуманное...

Дорин разом ухватил рубаху и жакет мага у самого горла, стащил со стула и ударил о стену.
– Где он?

Ву извивался в кулаке Дорина, глаза выпучились.
– Ну, ну. Не будем спешить...

– Ты знаешь, не так ли?

– Э.. да. Но прошу... Он уже не важен. Мы взяли улицы. Позволили ему скрыться. Все бросили его.

– Тебе не важен, в вот мне...

Ву воздел палец.
– Понимаю. Но подумай. Дело касается не нас одних.

Дорин отпустил его, старообразный юнец оправил льняную рубаху и жакет из отличного черного сатина.
– О чем ты?

Ву кивнул в сторону двери. Множество лиц смотрело на них, широко раскрыв глаза. Ву махнул им, и все пропали. Дорин углядел на балке потолка знакомую обезьянью мордочку; нахт зевнул, показав слишком большие клыки и алый язык.
– Объясни.

– Если ты загонишь его в угол, будет кровавая баня. А я не люблю кровавых бань.