Идеальная леди
Шрифт:
Если бы мать видела, какую жизнь ведет ее дитя, это разбило бы ей сердце. Но, увы, рядом с девочкой не было матери, не было родственниц и даже просто хороших женщин, потому что сэр Джеффри их отпугивал. Хозяин Уайлдер-холла пользовался дурной репутацией, особенно у тех, кто имел несчастье иметь с ним дело. Знатные соседи постепенно перестали приезжать в поместье еще до смерти ее светлости, и с тех пор единственными гостями, которые посещали это место, были собутыльники сэра Джеффри, его товарищи по охоте, которые помогали ему швырять деньги на ветер и участвовали во всех грубых потехах и кутежах.
Он с бурным восторгом объявил своим товарищам о том, что неожиданно обрел дочь. Под взрывы хохота он поведал им о первом знакомстве с ней; о том, как она
Затем он привел ее в столовую, наполненную подвыпившими людьми, которые сидели за столом, сплошь заставленном бутылками, и принялся хвастаться ее красотой, показывать ее прекрасные руки и ноги, измерять рост и силу маленьких кулачков.
– Ну, видели вы где-нибудь такую девчонку? – спросил он, заглушая смех и грубые шутки, а других в этом обществе никогда не произносили. – Есть среди вас мужчина, который может похвастаться таким же рослым и красивым сыном? Будь я проклят, если она не вышибет дух из десятилетки, если придет в ярость.
– Мы, вольные птицы, у женщин не в чести, – выкрикнул лорд Элдершоу, чье поместье находилось в нескольких милях от Уайлер-холла. – Женщины предпочитают простофиль и святош. Давайте поднимем бокалы и выпьем за эту девчонку, пусть из нее вырастет подруга для настоящего мужчины. За вас, мисс Клоринда Уайлдер, поднимайте бокалы, господа, поднимайте!
Ее усадили в центр стола и стоя выпили за ее здоровье, распевая веселую, неприличную песенку. Ребенок, взволнованный шумом и смехом, сейчас же присоединил к их грубому реву свой чистый звонкий голосок. Эту песню девочка не раз слышала на конюшне и слова хорошо запомнила.
* * * * *
Через две недели после обретения дочери сэр Джеффри задумал поехать в Лондон и обновить ей гардероб. Он редко выезжал из поместья, так как у него не было ни лишних денег, чтобы тратить их впустую, ни желания появляться в более цивилизованном обществе. Из Лондона он привез дорогую одежду, какой девочка никогда раньше не носила – странные фасоны, вовсе не подходящие ребенку. Там была золотая парча, богатое кружево, ленты, фижмы, пуховые палантины и красные туфли на высоких каблуках. Теперь у нее был такой вид, который не делал чести воспитанной леди, к тому же малышка щеголяла в этих платьях, унизанная драгоценностями покойной матери.
Сэру Джеффри пришла в голову прихоть, помимо странных женских нарядов, сшить несколько костюмов на мальчика – атласные фраки розового и синего цвета, белые, желтые и голубые атласные бриджи, кружевные жабо и жилеты, расшитые золотом и серебром. Вдобавок для нее изготовили алый охотничий костюм и купили все необходимое для таких случаев.
Сэр Джеффри считал своей лучшей шуткой – приказать горничной, чтобы нарядила девочку в мужское платье, и в таком виде вывести к столу, за которым он обедал с приятелями. Пусть-ка поднимет бокал вместе с ними, и будет ругаться, и петь, ко всеобщему удовольствию, песенки, которые слышала от конюхов. Девочке больше нравилось ухаживать за собаками и лошадьми, чем наряжаться, и никто не смог бы заставить ее изображать из себя марионетку. Ни горничная, ни сам дьявол насильно не сумели бы обрядить ее в парчу, но ей понравилось застольное веселье, и со временем она сама стала наряжаться в аляповатые цветастые юбки не по возрасту, страстно желая показать себя в кружевах и перчатках, кокетничая с мужчинами, которые годились ей в отцы и были настолько развязны, чтобы считать ее дурные манеры отличной шуткой. Она верховодила ими, свободно выказывая гнев и сварливый нрав. Им приходилось выполнять ее прихоти, иначе с ней не было никакого сладу – в дурном настроении песен она не пела, а вместо этого забиралась на высокий стул и поливала всех руганью и оскорблениями, насупив черные брови и дыша презрением и злобой.
Сэр
– Нет никакой управы на эту маленькую ведьму, – смеялся он. – Ни человеку, ни дьяволу не под силу ее ни согнуть, ни сломать. Даже если ей все кости переломать, она умрет, изрыгая проклятья и сопротивляясь.
По правде говоря, если бы природа не даровала девочке необыкновенной красоты и живости характера, то будь она хоть в тысячу раз менее строптивой, сэр Джеффри, без всякого стеснения и сомнений и сам переломал бы ей все кости. Однако красота ее, казалось, с каждым часом только возрастала, и благодаря этому отец обожал ее еще сильнее.
В десять лет она была ростом со здорового двенадцатилетнего мальчишку и обладала фигурой и осанкой юной Дианы. Длинноногая, прекрасно сложенная и сильная, она притягивала взгляды и вызывала всеобщее изумление. Отец брал ее с собой на охоту, и когда она мчалась на лошади в своих коротких бриджах, сапогах и алом плаще, совсем еще дитя, никто не мог оторвать от нее глаз. Она рано научилась кокетничать и стрелять глазами, но делала это непреднамеренно, ее поведение было неосознанным следствием пагубного тщеславия. У нее вошло в привычку окружать себя несчастными поклонниками и вести себя с ними с пренебрежительной бойкостью. Когда ей исполнилось пятнадцать лет, ее имя во всем графстве было притчей во языцех и обросло скандальными слухами. Конечно, она жила среди заядлых охотников в медвежьем углу, иссеченном широкими оврагами и высокими изгородями, меж холмов и болот, но и там встречались добродетельные матроны, которые укоризненно покачивали чепцами, наблюдая за прекрасной госпожой Клориндой.
Глава IV, в которой капеллан лорда Темплоу является в гости к родственнику своего покровителя, а госпожа Клоринда блистает в день ее рождения
Рядом с этой неотесанной дикаркой, не получившей ни образования, ни воспитания, если не считать застольных бесед в кругу местных дворян, не было ни одного человека, который сумел бы справиться с ее буйным нравом или произвести впечатление на живой острый ум, которым она безусловно обладала. Она всегда точно знала, чего хочет добиться, а чего избежать. Однажды сосредоточившись на каком-либо предмете, она с блеском и ловкостью манипулировала окружающими до тех пор, пока не добивалась своего. Она никогда не делала промахов, потому что не заботилась о том, чтобы скрывать свои чувства. При этом она не теряла контроля над собой и бушевала, только если ей было выгодно. Как ни смеялись над ее характером добрые друзья сэра Джеффри, эта черта в ней была им хорошо известна.
– Эта девчонка умеет держать язык за зубами, – говорил сэр Элдершоу. – Никто, ни мужчина, ни женщина, не сумеют вытянуть из нее тайны ни запугиванием, ни уговорами. Редкое свойство, которым обычно юные дамы не обладают.
Дни ее проходили с отцом и его разгульными товарищами, так что к четырнадцати годам из нее вышла фантасмагорическая смесь полумальчишки-полукоролевы. Она охотилась наперегонки с гончими, стреляла птиц, прыгала на лошади через изгороди и овраги, буянила на пирушках, жеманничала со зрелыми, а порой пожилыми мужчинами, не заботясь ни о чем другом.