Идеальное отражение
Шрифт:
Тушинский лагерь — предприятие коммерческое, и это не столько рынок, сколько убежище. Нет, тут есть кое-какая торговля, но ведётся она по мелочи, для серьёзного бизнеса лагерь находится слишком далеко от границ локации. Зато здесь любому сталкеру за небольшие деньги дают возможность передохнуть, прийти в себя, отъесться и отоспаться.
Задача постовых состоит не только в том, чтобы контролировать периметр, они ещё должны собирать пошлину со входящих и выдавать им маячок-метку, означающую «свой, оплачено».
Появившегося в лагере без такой метки человека мигом вышвырнут, а то ещё и намнут бока.
—
Счёт на одной из универсальных карточек сошёл почти к нулю, но зато я получил пропуск в Тушинское убежище. Карась ушёл обратно на пост, расположенный в развалинах, а я затопал дальше — сначала прямо, а затем вместе с веткой железной дороги свернул налево.
Ещё метров сто, и моим глазам открылся лагерь.
Что тут было до Катастрофы, честно говоря, я не знаю, в Москве я несколько раз бывал, но в этом районе не оказывался никогда. Возможно, этот здоровенный ангар некогда служил рынком или складом, или представлял собой заводской корпус, перенесённый катаклизмом с другого конца столицы.
В любом случае, новые хозяева постарались и оборудовали его как следует.
По углам крыши — пулемётные точки, окна первого этажа превращены в амбразуры, второго и третьего — наглухо заделаны. Подземелья в три уровня, склады, собственная электростанция. К ближайшему входу в метро проложена охраняемая трасса, а внизу, в вестибюле, постоянный дозор. Ну и сеть постов и патрулей вокруг, чтобы никто и ничто не могло подойти незамеченным.
Военные, обнаружив эту крепость, решили её не трогать, а вот чугунки несколько раз ходили на штурм. Отряды рапторов и ботов, считающих Москву собственной вотчиной, безуспешно атаковали лагерь.
Единожды, насколько мне известно, Командор Хантер попытался захватить столь полезную во всех отношениях штуковину, но тут ему чуть ли не впервые пришлось отступить. Узнав о намерении Ордена подмять Тушинский лагерь, группировки московской локации забыли о сварах и выступили на его защиту, а к ним присоединились десятки вольных сталкеров.
Помощь прислал даже Хистер, не желавший усиления главного соперника.
Узловики, обнаружившие, что против них выступила такая мощная коалиция, предпочли отступить, но с тех пор их тут не особенно привечают — пускают, но не более чем по двое.
Меня опять же заметили издалека, я ощутил лёгкую вибрацию главного импланта, вошедшего в контакт с электронным мозгом лагеря. Обмен «верительными грамотами» прошёл успешно, и я невозбранно дошёл до замаскированной калитки в стене. Она открылась, и могучий седовласый тип в маске, но без шлема поприветствовал меня зычным басом:
— Здорово, рыжий. Проходи. Быстро ты в этот раз.
— Решил ещё разок к вам заглянуть, — как ни в чём не бывало отозвался я. — Забыл в сортир заскочить.
Боец, за белые волосы и светлую кожу прозванный Снеговиком, хмыкнул и отошёл в сторону, предоставляя мне возможность пройти. Пригнувшись, чтобы не зацепить макушкой притолоку, я проник на верхний ярус Тушинского лагеря. Заморгал, привыкая к царившему здесь полумраку, обвёл глазами ряды лотков, поморщился, уловив запах оружейной смазки.
Тут, наверху, располагались торговые точки, харчевня и мастерские, казармы для сталкеров находились ниже.
—
И он заржал, довольный собственной шуткой.
Ну а я пошёл в глубь здания — погулять, походить, попасться на глаза всем, кому можно. Дубль мой, судя по реплике Снеговика, ушёл, и хотелось бы узнать, во-первых, куда и когда, а во-вторых, что он тут делал. Начну расспрашивать о себе впрямую — все решат, что я слегка поехал мозгами, это в Пятизонье бывает.
Поэтому только и остаётся, что надеяться на обходные пути.
Первым делом я отправился в харчевню, отделённую от остального помещения загородками высотой в пару метров. Внутри отсечённого ими квадрата имелась дюжина грязных столов, привинченные к полу лавки, «аромат» подгоревшего мяса, стойка, и за ней — одноглазый коротышка по кличке Торин.
Увидев меня, он захихикал, выпучил единственный глаз и звонко шлёпнул себя по лысине:
— Ха! Что, жратва моя понравилась?
— Конечно, — ответил я. — Вот сейчас тебе её и верну…
И я сделал вид, что собираюсь блевануть прямо на стойку.
— Эй-эй! — занервничал Торин. — Ты чего? У нас все едят одно, и сегодня ещё никто не жаловался!
«Ага, сегодня, — подумал я. — Значит, этот засранец умотал недавно».
— Ладно, замяли, — сказал я, усаживаясь на высокий табурет, притащенный сюда из какого-то бара. — Налей-ка лучше мне пива, только не стандартной бурды, а хорошего, из твоих запасов.
Посетителей в харчевне помимо меня не было, и поэтому я не рисковал раскрыть главный секрет Торина. Этот одноглазый и лысый хитрован имел большие связи за Барьером, и ему каким-то образом доставляли настоящее пиво. Обычных посетителей он поил привычной для Пятизонья бурдой, а ценный напиток, имевшийся в ограниченном количестве, приберегал для особых клиентов.
— Ха! И что же ты раньше про него не вспомнил? — буркнул хозяин харчевни, уставившись на меня с подозрением.
— С памятью проблемы, — ответил я, думая, что не все мои привычки доступны дублю.
Оказавшись тут, я не преминул бы спросить нормального пива.
Торин поворчал-поворчал, но всё же притащил из подсобки не очень чистую кружку с янтарным напитком. Когда я начал пить, он склонился вплотную и горячо зашептал, брызжа слюной на меня и на стойку:
— Я тебя уважил, Лис, так и ты меня уважь. Как набредёшь на россыпь «бриллиантов», не забудь один для меня приберечь. Ты знаешь, какие я люблю, чистые, прозрачные.
«Бриллиантами» называли довольно редкие артефакты небольшого размера, действительно похожие на драгоценные камни. Эти штучки образовывались быстро и сами по себе конденсировались, словно роса. Происходило это обычно в преддверии серьёзных климатических катаклизмов, вроде дождя с градом.
Прочностью «бриллианты» не отличались, зато обладали рядом необычных свойств — если проглотить такой, создавалось нечто вроде защитного поля, светящийся ореол вокруг тела, способный отводить пули и даже выстрелы из армгана; если развести в спирту и выпить, то гарантированно заполучишь несколько часов ярких, восхитительных глюков без похмелья.