Идеальное отражение
Шрифт:
Третий — попытаться переправиться через Химкинское водохранилище.
Сделать это не проще, чем без скафандра прогуляться по Луне.
И четвёртый — обойти узловиков, сбить их с толку, заставить обыскивать руины и попусту тратить время. Первый вариант — с запада, в обход лагеря, по южной обочине Волоколамского шоссе, и второй — с севера, давая крюка вокруг Химкинского водохранилища.
Того, что мы попрёмся туда, от нас точно не ждут.
— Двигаем, — сказал я. — Время терять нельзя, нужно от них оторваться.
Вопреки
Места эти из-за почти полного отсутствия энергополей не могли похвастаться обилием чугунков. Ловушки здесь тоже встречались редко, а артефакты и вовсе по большим праздникам. Сейчас это меня только радовало — вероятность наткнуться тут на сталкера крайне мала.
Но людей мы встретили куда раньше, чем я рассчитывал.
Только оставили позади Химкинский бульвар, как с запада донёсся металлический стрекот.
— В убежище! — крикнул я, и мы метнулись к развалинам ближайшего здания.
Едва успели укрыться, как из облаков появились две «вертушки», не драконы, а обычные военные вертолёты К-85 «Пустельга», быстрые и вёрткие боевые машины. Они прошли очень низко, прямо над нашими головами, покружили какое-то время над поверхностью водохранилища и умчались на север.
Не успел я перевести дух, как вертолёты вернулись, а мгновением позже показался идущий на полной скорости катер на воздушной подушке.
— Ух ты! — не удержался Колючий, и я не стал его осуждать.
Десантная амфибия, не помню, как там она называется, и вправду смотрится впечатляюще: глянцевый обтекаемый корпус, стволы сдвоенных импульсных пулемётов похожи на усики, ни дать ни взять огромный водоплавающий жук, способный ходить и по суше.
Этот «жучара» сбросил скорость и причалил чуть севернее того места, где мы прятались. Открылся носовой люк, и на сушу посыпались закованные в лёгкую броню бойцы Барьерной армии.
Вертолёты ходили кругами над местом высадки.
— Интересно, что они задумали, язви меня джинн? — прошептал Синдбад.
— Не знаю, но лишь бы не нашу ликвидацию, — ответил я.
Военные — парни затейливые, за годы существования Пятизонья они чего только ни предпринимали, и экспедиции засылали, и испытывали новое оружие, и с чугунками пытались воевать, и автоны корчевать. Разве что ни разу не попробовали извести под корень сталкеров, ибо слишком хорошо знали, во-первых, какой кровью этой обойдётся, и, во-вторых — каких доходов они сами лишатся.
Высадка была в самом разгаре, когда вода рядом с амфибией вспучилась, из волн высунулось нечто вытянутое, блестящее, похожее на металлический хобот. Заработали пулемёты на боевой машине, взметнулись фонтанчики брызг, один из вертолётов пошёл на снижение.
Сошедшие на сушу бойцы
Гидробот на мгновение показался из воды целиком — неповоротливый, тяжёлый, корявый, похожий на помесь подлодки со слоном. С воем завертелась турбина, заменявшая ему пасть, со скрежетом поднялись манипуляторы-плавники, голубоватые вспышки забегали по шкуре.
Но тут тварь получила в бок очередь из установленной на вертолёте пушки.
Полетели обломки деталей, куски металла, и тяжёлая туша поспешно ушла на глубину, только мелькнул удлинённый хвост с «глазом» прожектора.
— Не технокракен, конечно, но тоже впечатляет, — сказал я. — Раньше тут такой штуки я не видел.
Хотя, откровенно говоря, на берегах Химкинского водохранилища бывал нечасто.
Высадка тем временем закончилась, амфибия закрыла «пасть», развернулась и понеслась на север, туда, откуда явилась. За ней устремились вертолёты, а «чистильщики», похоже, что разведчики, выслали в стороны дозоры и двинулись прочь от берега.
— Пора и нам, — заметил я.
Солдаты Барьерной армии, даже если и обнаружат нас, связываться не будут — что им за интерес до троих идущих по своим делам сталкеров? Но вот если мы каким-то образом окажемся у них на дороге или помешаем выполнению боевой задачи…
Пойдут тогда клочки по закоулочкам.
Мы достигли Алёшкинского проезда, и тут я остановился.
Судя по всем признакам и показаниям имплантов, впереди, среди развалин, расположилось энергополе. А где поле — там и биомехи, причём чаще всего агрессивные, готовые до последнего защищать свою «собственность».
— Обойдём, — решил я, и мы двинулись на запад.
Но одолели всего несколько десятков метров, когда на радаре появилась «метка», и почти тут же вторая и третья. Дорогу в обход перегораживала настоящая цепь из ловушек — две «Кислоты» и «Алмазная пыль» между ними.
— Что такое? — спросил Синдбад, когда я вновь замедлил шаг.
— Ловушки, — объяснил я. — Можно, конечно, дать крюка ещё и к югу, а затем обогнуть всё по широкой дуге. Но этак мы отклонимся к «Планерной», и время потеряем, и вообще мне туда не хочется.
Окрестности этой станции метро считались местом опасным, хотя и интересным — много энергополей, до фига злобных чугунков, пропасть странных ловушек, но при этом попадаются редкие артефакты.
— Другие варианты? — спросил Синдбад.
— Можно попробовать пройти вдоль самого берега. — Я поглядел в сторону водохранилища. — Рискнём?
Спутники мои переглянулись и дружно кивнули.
Энергополе располагалось там, где до Катастрофы стояли три светло-бежевые высотки. Сейчас от них оставались только пеньки высотой этажа до третьего, а где-то между ними и гнездился источник энергии, необходимой биомехам для подзарядки «аккумуляторов».