Идеология меча. Предыстория рыцарства

Флори Жан

7. Отмечается полное отсутствие благословляющих формул, связанных с этикой войны или «воюющих». Тем не менее, эти благословения и молитвы порой подразумевают существование воинов. Вероятно, в ту эпоху единственные воины, для которых сочиняют благословения, — это «potentes», короли или князья, а их войско имплицитно сливается с их личностью так, что королевская этика распространяется на вождей и их подчиненных, только исполняющих их волю. «Рыцарства» как такового еще не существует. Есть лишь князья, располагающие вооруженными отрядами. Именно князьям и только им церковь предлагает этику, связанную с руководством, управлением, отправлением власти.

8. В середине X века появляются более полные этические формулы, предвосхищающие рыцарскую этику. Они всегда связаны с благословением меча, возлагаемого на алтарь, и передачей его королям и князьям. Эта передача меча (символа вооруженной власти, которой располагает государь) еще в большей мере, нежели передача короны, кольца, скипетра или bacillus 'а, дает церкви повод напомнить, что властители и их вооруженные отряды имеют обязанности по отношению к остальным: их функция состоит в защите внутреннего и внешнего мира, в частности, для

церковников и их имущества — до сих пор здесь нередко упоминались только они. Теперь добавляется еще и защита вдов и сирот. А эта последняя формула, основанная на библейских заповедях, использует выражения из канонов соборов VII, VIII и IX веков, придавая им торжественную огласку. Отметим, что она немного удаляется от этих канонов, исключив защиту «бедных» и пришельцев. Она добавляет к ним также преследование и истребление ересей, делая светскую власть «мирской рукой» церкви.

9. В немецких служебниках второй половины X века отмечаются молитвы о знаменах и оружии, предназначенные, вероятно, для благословения королевских или княжеских армий, идущих сражаться с врагами королевства или христианства. В них мало этических элементов, но некоторые из них будут вновь использованы в XII и XIII вв. для ритуалов посвящения в рыцари.

10. Романо-Германский служебник второй половины X века дает нам единственный известный пример формулы благословения меча, не включенной в ordo королевской коронации. Его этика, полностью совпадающая с той, которую церковь тогда предлагала королям, выражена почти в тех же словах и включает части фраз или формулы, уже использовавшиеся прежде в благословениях королевских коронаций. Мы полагаем, чго это набор молитв для благословения меча государя, отправляющегося в поход или вступающего в должность. Будь это не так, перед нами был бы уникальный и чрезвычайно ранний экземпляр ordo посвящения в рыцари. Это было бы единственным свидетельством нового интереса, проявленного церковью к сословию воинов как таковому, интереса, будто бы побудившего ее ввести в формулы благословения меча нового «солдата» те же этические элементы, которые доселе предлагались королям и principes,за исключением только императоров. Мы не считаем возможным подобное толкование, особенно для столь раннего периода, для Германской империи и на основе единственного документа, смысл которого в этом случае резко отличался бы от всех, обнаруженных нами прежде.

Кроме того, мы знаем, что здесь в то время престиж mihtes не поднялся до такой степени, как у людей, носящих это название во Франции второй половины X века

Глава шестая

Повышение оценки Ordo Pugnatorum в Х веке

Таким образом, церковь через посредство епископов не переставала напоминать князьям и королям, во время церемонии возведения на трон, о возложенных на них обязанностях. Эти предписания, как мы видели, во второй половине X века распространяются во всех регионах и одновременно делаются более объемными и более точными. Они касаются всех аспектов королевской власти. Элементы того, что можно назвать королевской идеологией, отражены, прежде всего, в ритуалах передачи королям предметов, символизирующих разные аспекты их власти: они встречаются не только в торжественном обещании и при помазании, но и при передаче кольца, короны, скипетра, пальмовой ветви, baculus a и меча. А мы отметили, что во второй половине X века эта королевская этика, входя составной частью и в другие моменты церемонии, всетаки имеет тенденцию концентрироваться именно на передаче меча. Ведь во многих формулах благословения меча соединяются почти все аспекты этой идеологии: оборона родины и церкви от внешних и внутренних врагов, защита духовенства, вдов и сирот.

Это объединение не могло не повлечь за собой более высокую оценку «военного» аспекта королевской власти при сохранении важности морального. Признавая необходимость войны, церковь предписывает для нее некую мораль: меч короля должен служить защите доброго дела. Возложение на алтарь придает ему сакральный характер. То есть использовать его следует во имя правого дела, а не ради личной славы того, кто его носит.

Тогда короли и епископы оказываются двумя опорами общества, состоящего из двух сословий — клириков и мирян. Кстати, некоторые благословения об этом говорят прямо: короли выполняют в христианском обществе высочайшую функцию, несут некую сакральную службу, которая в мирском (внешнем) сословии соответствует службе епископов в церковном сословии. [362] В это время интересы епископов и королей едины, между ними возникает — порой стихийно — союз.

362

См выше, с 171, прим 38

I. Социальная идеология. Общие положения

Вторая половина X века — время подъема монастырей, и, прежде всего, монастыря Клюни. Престиж монахов, издавна называвших себя солдатами Христа (milites christi), растет. Притом они — во всяком случае, клюнийские монахи — ускользают изпод власти королей и епископов, подчиняясь теперь лишь папе и аббату своего ордена. Борьба монашеских орденов против зависимости от светских властей и епископов напрямую нас не касается. Достаточно напомнить, что, по крайней мере, во Франции, эта борьба в течение X века расширилась, дойдя до настоящего противостояния. Против королей и епископов, старавшихся удержать власть, теперь выступало целое воинство, воинство монахов во главе с папами. Под такой защитой milites christi сумели избавиться от опеки находящихся в упадке светских властей — королевской и епископской. [363]

363

Об этой враждебности и об общем упадке королевской и епископской власти см LemangnierJ F Le pouvmr royal aux premiers temps capetiens, 9871101Pans, 1965, p 7379

Поскольку в то же время процесс феодализации

также выводил графов, потом — менее значительных сеньоров, а после и шателенов изпод власти короля, то с тех пор и почти на целое столетие возникло нечто вроде «объективного союза» папства и феодалов — папы пытались поставить феодальный режим на службу сначала христианскому идеалу, а потом апостолическому престолу. [364]

Конфликт между Клюни, поддержанным папой, и белым духовенством, которое король Франции не поддержал, оказался выгодным для монахов. Несмотря на протесты епископов, монастыри объединялись в ордена, подведомственные только святому престолу, а монахи были уже неподсудны епископам и непосредственно подчинялись главе своего ордена и папе. Это стало поражением для королевской власти и епископата: основа каролингского здания, то есть союз королей и епископов, пошатнулась. [365]

364

Cp Bhgny В L Fgltse et les ordres rehgieux dans le royaume de Bourgogne aux XI et XII stecles Grenoble, 1960, p 465 Однако роль Клюни в грегорианской реформе не следует переоценивать, как указывает Д Ноулс Knowles D Les moines Chretiens Paris, 1969, p 51–53 вслед за Г Телленбахом Tellenbach G И monachesimo reformato e i laici nei sec XI e XII III laici nella societas chnstiana dei secoh XI e XII Milano, 1968, p 118–142, см также PoulinJ С L idealdesaintetedans I Aquitaine carohngienne, d apres les textes hagiographiques (750–950)Laval, Quebec, 1975

365

Cm Lemarignier J F et Gaudemet J Histoite des institutions francaises аи Moyen Age les institutions ecclisiastiques Pans, 1962, p 5462

Таким образом, говоря словами Ж. Дюби, с конца X века возникла «идеологическая сделка князей и аббатов». [366] Монахи стали славить основателей княжеских родов, отчасти наделяя их тем самым сакральностью, положенной до сих пор только королю. В то же время монахи, близкие к миру, из которого они вышли, но которого сторонились, принялись воспитывать мирян, утверждая, что путь к спасению состоит в презрении к миру и отказе от «фальшивых мирских ценностей». Отказе для всех, а не только для клириков или монахов. [367] С тех пор различие между clerici и laid,совсем недавно столь резкое, немного стерлось.

366

Duby G Les trots ordres Op at, p 177

367

На эту тему см у Р Грегуара, «стать чуждым мирским нравам», о презрении к миру в средневековой латинской монастырскоЙ литературе, в изд Le mepnse du monde Рапь, 1965, p 4749

Строгость прежней двухсословной схемы, еще зачастую упоминаемой, размывалось. Упор теперь делался более на различие функций, чем на абсолютную раздельность состояний. Это отмечается к 936 г. у Ратерия Веронского.

Ратерий Веронский (или Лъежский)

Самая очевидная забота этого епископа — обратить людей в их реальном положении к их христианским обязанностям. Действительно, человека характеризует его положение. [368] Все — дети Божьи, но не все выполняют одну и ту же функцию. Одни — clerici,другие — monachi,третьи, наконец, — milites regni. [369] Ратерий дает нам некий набросок итальянского общества того времени, увиденного глазами епископа, родившегося на Севере, через призму его озабоченности набегами норманнов, сарацин и даже венгров. Он видит, как возводится все больше крепостей, которые помимо своей оборонной функции послужат базой (или предлогом) для создания той новой системы военного господства местных властителей, которую в другом месте называли «шателенией» (chatellenie). Вот почему он напоминает об устройстве общества: на вершине — король. Потом клирики (включая монахов), потом миряне, среди которых тоже устанавливается иерархия, где milites имеют высший ранг по отношению к Plebs y: ремесленникам, купцам, наемным рабочим и т. д. [370]

368

Cp Congar Y Les laics et l'ecclesiologie deb ordmes, chez les theologiens du XIе et XIIе biecles /// «laici nella societas chnstiana dei secoh XI e XII 3»settimana Internationale di Studio MendolaMilano, 1968, p 93

369

Rathenus Veronensis PraelocjUia,1,11, P L 136, col 236

370

Ibid,col 235 См также I, 13

В другом месте Ратерий делит общество на три более обширных ячейки, где опятьтаки есть место и для milites.Первая ячейка занята клириками и монахами — теперь уже последние выделяются отдельно, что свидетельствует об их новом значении в обществе. Вторая включает laboratores,и это, как показывает автор дальше, не только крестьяне, как в классификации Альфреда Великого или Аймона Осерского, а позже, к концу того же X в., — у Эльфрика в Англии или у Аббона Флерийского во Франции. В Северной Италии, которую знает Ратерий, есть и горожане, входящие в состав плебса. Ратерию известно и то, что люди этой категории различаются по состоянию, поэтому они делятся на liberi и servi.