Идеология меча. Предыстория рыцарства

Флори Жан

Переходя далее только к мужчинам, Аббон вновь различает среди них три ordines;мирян, клириков, монахов. Потом, после долгих рассуждений о добродетели воздержания и о славе, связанной с ней, он более или менее подробно рассматривает состав трех сословий. В сословии клириков он различает три степени: епископов, пресвитеров, дьяконов. Только эти три вида кажутся ему достойными имени clerid.Другие, находящиеся на более низком уровне, в его глазах несколько запятнаны. Действительно — и тут мы снова встречаем его излюбленную идею о сексуальной нечистоте — ведь им позволено жениться, как мирянам. Этот призыв к целомудрию как высшей добродетели позволяет Аббону утверждать, что у мужчин ordo clericorum находится на полпути от ordo мирян к ordo монахов, настолько же выше первого, насколько ниже второго. [443]

443

Siquidem clencorum ordo inter laicos et monachos medtus, quantum est superior infenore tantum inferior supenore < >(Ибо сословие клириков промежуточно между

мирянами и монахами и столь же выше первого, сколь ниже второго < >) Abbon de Fleury Apologettcum, P L 139 col 464

То есть система социальных категорий по Аббону строится так:

— На вершине — монахи и девственницы, свободные от всякой сексуальной скверны.

— За ними — высшие клирики, единственно достойные носить свое имя clerici: епископы, священники, дьяконы.

Эта схема позволяет Аббону однозначно утверждать «естественное» превосходсгво монахов над епископами. Его цель достигнута.

— Третье сословие, сословие мирян, также не однородно. В нем следует различать agricolae и agonistae.

От первых, находящихся в самом основании общественной иерархии, ожидается лишь одно — чтобы они давали церкви необходимое для нее пропитание. [444] На вторых, названных редким словом, до сих пор применявшимся лишь к королям и «ратникам за дело Божье», Аббон возлагает троякую обязанность: довольствоваться жалованьем, не терзать друг друга в материнском лоне, а напротив, объединять свои силы ради отражения противников святой церкви Божией. [445]

444

Et agncolae quidem insudant agnculturae et dwersis artibus in opere rustico, unde sustentatur tohus Ecdesiae mulhtudo(И земледедьцы в поте лица обрабатывают землю и выполняют разные виды сельского труда, давая пропитание для всей церкви) Ibid

445

Agomstae vero, content! bhpendus mihtiae, поп ье colhdunt m utew matris suae, verum omm sate expugnant adversaries sanctae Dei Ecdesiae (Воины же довольствуются жалованьем за службу и не терзают друг друга в материнском лоне, а, объединив силы, сражаются с противниками святой церкви Божьей) Ibid

Что это значит? Мы имеем дело с глобальным повышением оценки militia,которой присваивается одна из королевских прерогатив — защита церкви? Или эта одна из самых ранних формулировок (разумеется, неполная) рыцарской этики, отнесенной ко всем milites?Мы считаем, что на первый вопрос следует ответить «может быть», а на второй — «нет». Действительно, сама формулировка Аббона Флерийского означает повышение оценки militia.Как и Эльфрик, Аббон, видимо, возлагает задачу защиты страны на всех воинов, а не только на князей, как можно было бы подумать, наткнувшись на слово agonista.В самом деле, предлагаемая ниже этика исключает, что имеются в виду principes.Речь действительно идет о воинах более низкого ранга. [446] Но какого? О простых вооруженных слугах и наемниках, солдатахпрофессионалах, которым платят в той или иной форме, судя по первой заповеди их этики — довольствоваться своим stipendium?Или же словом stipendium названы узаконенные обычаем сборы, которые сеньоры руками своих milites взимают с населения сеньории как плату за их защиту? Мы не можем сделать однозначный выбор, потому что к тому моменту, вероятно, существовали и наемные либо находящиеся на содержании milites,которых могла прельщать возможность использовать свое оружие для грабежа, и milites как агенты власти короля, графа или даже сеньора. Эти последние также имели возможность изъять в свою пользу часть того, что они требовали с облагаемых налогом креегьян.

446

Некоторое время назад Флодоард тоже четко противопоставлял prmcipesи mihtesСм Flodoard Annales,a 948, М G Н, S S III, p 396397

Второе предписание тоже очень неоднозначно. Оно может подразумевать как конфликты между христианскими principes,так и частные войны, месть, aide (кровная месть (ст. — фр.)) и даже ссоры между отдельными солдатами. Все эти конфликты, особенно первые, наносили урон экономике страны и могли считаться возмутительными, пагубными в моральном плане.

Третье наставление призывает agonistae защищать церковь Божью. Но следует ли это понимать как составную часть королевской этики, включавшей в себя защиту клириков и церквей? Это не факт, потому что у Аббона Флерийского термин ecclesia используется не в узком смысле, в каком тогда следовало бы его понимать. На этой странице под ecclesia,похоже, подразумевается совокупность христиан, что подтверждается присутствием этого слова в определении функции agricolae: кормить все общество, а не только духовенство. Иными словами, Аббон предлагает здесь воинам не растрачивать силы в междоусобных войнах между христианами, а сохранять их для борьбы с врагами христианского общества.

Что это за враги? Имеет ли в виду Аббон разорения, произведенные датчанами у его собратьев в Англии, разорения, продолжающиеся уже три года, о которых при его связях с Англией он не мог не знать? Это возможно, но Аббон пишет на Землях по Луаре. Или перед нами первая попытка призвать христианских milites к борьбе с неверными? Этого мы тоже не думаем, разве что речь идет о некой декларации общего характера, теоретическом противопоставлении внутренних войн, пагубных для христианского мира, и необходимой его защиты. Но от кого? Мы теряемся в догадках.

Почему, наконец, выбрано слово agonista,а не bellator, pugnator или, еще проще, miles: ведь, в конечном счете,

последнее, похоже, присутствует в его доктрине на заднем плане? Самое правдоподобное объяснение — фонетическое: по «созвучию» с agricola.Но не может не удивлять использование agonista в смысле miles, ecclesia — в смысле patria и приложение к простым воинам этики, определяющей повиновение и возвышение одновременно. Эти несообразности не то чтобы нетерпимы, но они побуждают искать других объяснений.

По нашему мнению, этот текст може иметь менее универсальную, менее общую направленность, чем обычно полагают. В самом деле: возможно, во всем этом пассаже Аббон имеет в виду не все «мирское» общество, а лишь общество церкви, тех, кто находится в ее орбите. Тогда перед нами нечто вроде взгляда на церковь изнутри, с ее «совершенными» — монахами, монахинями, девственницами, вдовами, с ее клириками — епископами, священниками, дьяконами, с ее мирянами — крестьянами, работающими на ее землях, чей труд кормит, на этот раз в узком смысле слова, totius ecclesiae multitude (всю церковь); и agonistae — тогда это светские аббаты, или поверенные, или defensores ecclesiae,на которых вместе с их milites возложена задача защищать определенные монастыри или церкви, и которые получают за это stipendium.В таком случае Аббон напоминает им, что этой оплаты им должно хватать, что им не следует требовать большего, «эксплуатируя» церковь, которую обязаны защищать, и пусть они не дерутся между собой в лоне своей «матери», которая их кормит, а сражаются лишь со всеми врагами конкретных церквей. Тогда выражение sanctae Dei ecclesiae означало бы духовные заведения, «пользующиеся услугами» этих воинов. И в этом случае, если наша интерпретация верна, понятно, почему Аббон предпочитает слово agonista,а не miles,в котором еще слишком чувствуется оттенок подчиненности и принадлежности к миру. Agonista,напротив, настолько ассоциируется с солдатом Христа, что К. Эрдман увидел в этом пассаже возникновение идеи крестовых походов. [447]

447

Erdmann С Op at, S 86–97 Кроме того, моральный и экклезиологический смысл слова agomsta указан в словаре Блеза

У толкования, предлагаемого нами, три преимущества: оно позволяет буквально понимать слово ecclesia по отношению к функции крестьян и воинов, соответственно кормящих и защищающих свои церкви — «работодателей»; оно позволяет сохранить за словом agonista его моральный и чисто экклезиологический оттенок, не распространяя его на всех воинов; оно, наконец, связывает функцию защиты церквей только с теми, на кого она непосредственно возложена, а не со всеми воинами. Кстати, в том же специфическом смысле мы понимаем и главу II из «Collectio Canonum», посвященную Аббоном defensores ecclesiarum.Здесь этот смысл дан открытым текстом. Аббон возмущается тем, что эти якобы защитники притязают на добро церквей и монастырей, которое должны охранять, доводят земледельцев до нищеты и уменьшают церковные имущества вместо того, чтобы их увеличивать, применяют насилие по отношению к клирикам и монахам. Те, кто называет себя advocati,ведут себя как тираны, и везде видны порушенные церкви и разоренные монастыри; [448] эти «защитники» опустошают то, что должны бы защищать! То есть речь идет не о milites (это слово здесь еще не появилось), а о мирянах, выполняющих особую функцию представительства и защиты монастырей и церкви в случаях, когда клирики не могут отстаивать свои интересы сами.

448

Defensores ecclesiarum qui dicuntur hodie < > res ecclesiarum чей monastenorum usufructuano dinpiunt, colonos in paupertatem redigunt, possessiones ecclesiarum поп augent, sed minuunt,et qum um defensores esse debuerant, eos vastant (Те, кто сегодня именуется защитниками церквей < > получив в пользование имущество церквей или монастырей, расхищают его, поселян ввергают в бедность, церковные владения не расширяют, а уменьшают, и разоряют тех, кого обязаны защищать) Abbon de Fleury Collectio canonum II, P L 139, col 476477

В трех последних главах этого «collectio canonum», напротив, говорится об обычных milites.Их присутствие в труде, посвященном чисто церковным проблемам, может показаться странным. На самом деле эти milites упоминаются вовсе не для характеристики современной автору ситуации, а в качестве омонимов — для сопоставления с milites christi,монахами. Все, что Аббон говорит здесь о milites,он заимствует у св. Августина или Максима Туринского, сравнивавших положение монаха или клирика с положением римского солдата. Вместе с Августином он напоминает, что достоин осуждения не сам факт militate,а когда это делается propter praedam (ради добычи). Вот почему milites получают оплату. Точно так же Евангелие говорит milites,что им следует воздерживаться от грабежей и вымогательств и довольствоваться жалованьем. И Аббон заключает, используя те же слова, что и Максим Туринский: все это Евангелие предписывает не столько militia,сколько тем, кто militent (служит); таким образом, все только что сказанное о militesi может, по его мнению, быть отнесено к clerici,служащим Богу. Ведь и мы, добавляет он, носим свой cingulum militare (военный пояс). Значит, если мы недовольны своим stipendium,тем, что дает нам алтарь, то наша деятельность превращается в торговлю, мы продаем благодать Господню, мы занимаемся вымогательством, и т. д. [449]

449

Abbon de Fleury Collectio canonum L, LI et Lll, P L 139, col 506 Вся эта часть заимствована у Максима Туринского, см с 49