Идеология меча. Предыстория рыцарства

Флори Жан

От laboratores отличаются milites regni,подчиненные королю, в которых можно узнать конных воинов, вассалов, знать — тех, кому доверена защита страны и от которых зависит безопасность и общее процветание как общества, так и церкви, [371] тех, кто охраняет замки и кого Ратерий Веронский знает по контактам с феодальным миром [372]

Другие milites,не подчиненные королю и знакомые Ратерию еще лучше, поскольку он сам пользуется их услугами, занимают промежуточное место между людьми скромных, даже презренных профессий и теми, кто, как мелкий сельский судья, принадлежит к низшему слою правящих. Это видно по напоминанию Ратерия знати о ее простонародном происхождении с целью призвать ее к скромности: отцом; и ех'а может быть tribunus или scodalscio,предок которого — miles,сын прорицателя, художника, птицелова или рыбника. [373] То есть milites находятся на границе того слоя, который он сам назыает nobiles,причем не совсем понятно, по какую сторону этой границы их помещать. [374]

371

Da Milano I La Spintuahta dei laici nei «Praeloquia» di Rateno da Verona //Rateno da Verona, convegni del centro di Studi sulla spintuahta medievale,X Todi, 1973, p 35–93,

особенно р 48

372

На эту тему см Мог С G Rateno di fronte al mondo feudale // Rateno da Verona Ibid,p165–186 См также ChelmiJ Les laics dans la societe ecclesiashque carolmgienne //I laici nella societas chnstiana Op at, p 23–55

373

Rathenus Veronensis Praeloquia I,X, 23 — P L 136, col 167

374

О положении дворянства в то время см Kallfelz H Das Standesethosdes Adels imlO undll JahrhundertWurzburg, 1966, Tabacco G / «hbert del re» nelV Italia carohngia e post carohngiaSpoleto, 1966

Функция, которой он их наделяет, и присущая им идеология тоже не уточняют этого. Это идеология службы, во многих пунктах еще сравнимая с той, какую мы отметили в предыдущем веке. Так, начинает Ратерий с утверждения: miles,согласно заповедям Иоанна Крестителя, должен воздерживаться от вымогательств и довольствоваться жалованием. Далее он развивает эту мысль: miles не должен совершать святотатств. Что это значит? Не нарушать библейских заповедей: не грабить, не обижать вдову и сироту. [375] Здесь в негативной форме выражена часть королевской этики; как отмечает Ж. Батани, «miles не должен наносить ущерб вдове и сироте, но не сказано, что он должен их защищать». [376] Ему не предлагается никакой позитивной этики: ни защиты христианства, ни защиты слабых. Его функция — служить: князю, королю, епископу. Всё, чего от него ждут, — чтобы он подчинялся и чтобы не извлекал выгоды из носимого им оружия, даже если, превратно поняв слова Писания о наживании друзей неправедно нажитыми богатствами, miles вообразит, что часть награбленной добычи мог бы раздать как милостыню. Такое пожертвование не будет принято Богом.

375

Rathenus Veronensis Praeloquia I,II, 3 — P L 136, col 149150

376

Batany J Sa these «Les engines et la formation du theme des etats du monde», chapitre 10, p 367 См также Cardim F Alle radici Op at, p 221, Cavallan V Rateno e Verona Qualche aspetto di vita cittadina del X secolo Verona, 1967

Впрочем, эти предписания для miles 'аимеют чисто профессиональный характер. Ратерий предостерегает miles h от соблазна, характерного для воинского ремесла, — вымогательств путем насилия над слабыми. Точно так же купца он призывает не поддаваться алчности, ремесленника — посвящать свою работу Богу в виде подношений: они как плод труда, а не грабежей могут быть угодны Богу, и т. д. Попутно отметим, что власть имущие в этой группе не фигурируют. Конечно, начинает Ратерий свою книгу с milites,но следующих три главы посвящены очень скромным «профессиям»: ремесленника, медика, купца…

Что касается короля, то Ратерий и ему как идеал предписывает повиновение — повиновение епископу, которому король должен позволять руководить собой. Ему надлежит также быть щедрым по отношению ко всем. [377]

Таким образом, для Ратерия Веронского, отмечающего в Италии наличие городских структур, исчезнувших в северных регионах, откуда он родом, — каждому уровню, каждой функции соответствует собсгвенная этика. Самой главной остается функция епископов, состоящая в руководстве королями. Что до milites,то их дело — служить, принадлежа к самому низкому уровню из тех, кто располагает какойто вооруженной властью. Это исполнители воли светских властей. Но при исполнении этой воли некоторым из них удалось подняться на новый социальный уровень, и их удачливые потомки оказались среди nobiles.Однако никакой особой этики, тем не менее, им не предлагается, кроме честной службы без грабежа и вымогательств. Это дисциплина солдата всех времен.

377

Rathenus Veronensis Praeloquia I,II, 4 — P L 136, col 272273

Одон Клюнипский: повышение идеологической роли князей и ее границы

В отношении же местных князей, напротив, в плане идеологии можно отметить некоторые следы социального подъема. Ведь X век был настоящим веком князей, особенно во Франции. Это отмечается почти везде: [378] принцам, герцогам, графам или маркизам удается избавиться от королевской опеки, которая как во Франции, так и в Германии ослабла. В Германии с 900 г. внутренние смуты и вторжения венгров и норманнов сопутствуют упадку центральной власти и ведут к образованию национальных герцогств, которые сохранятся даже после того, как Оттон I станет императором. Во Франции графы выходят изпод королевской власти, основывают собственные «династии», становятся соперниками короля, присваивая его политические прерогативы и атрибуты. Это движение, начавшееся в IX в., в течение X в. ширится, чтобы достичь полного расцвета к концу этого века или началу следующего. Так, около 950 г. в столь близкой к королевским доменам области, как графство Шартр-Блуа, граф Тибо, прозванный «Плутом», становится грозным местным князем. [379] Первые Капетинги, как известно, не могут распространить свою власть за пределы собственного домена, и сфера их влияния сужается. [380] Как во Франции, так и в Италии формируются территориальные княжества. [381] Одна Англия, где Альфред Великий, а потом в 937 г. Ательстан разбили датчан, сохраняет сильную центральную власть до конца правления Эдгара, и датчанам удается утвердиться здесь лишь при Этельреде, в начале XI века.

378

См, например Halphen L Le Comte d'Anjou аи XI' siecleРапь, 1906, p 151–177, Boussard J L'origine des families seigneunales dans la region de la Loire moyenne // С С М,5, 1962, p 302–332 Общий обзор см Werner К F Untersuchungen zur Fruhzeit des franzosischen Furstentums, 910 Jhdt //Die Welt als Geschichte1958, S 279–283,1959, S 187, 1960, S 117119

379

Cm Chedeville A Chartres et ses campagnes, XI'XII' stecles Pans, 1973, p 254

380

Ср Lemangnier J F Les fideles du roi de France, 936–987 // Recueil de travaux offerts a Clovis BruneiPans, 1955, t II, p 138–162, Structures monastiques et structures pohtiques dans la France de la fin du Xе et des debuts du XIе siecle / /Sethmane di Studio sull Alto Medtoevo,p IV Spoleto 1957, p 357400

381

Cm Dhondt J Etudes чш la naisbance des pi inctpautes terntoi tales en Trance (IX'X Ђ weeks)Brugge, 1948

Этот почти всеобщий подъем значения князей, разумеется, влечет за собой соответственное изменение идеологии. Ж. Дюби, например, отметил, что королевские добродетели — справедливость, щедрость и сохранение мира — постоянно восхвалявшиеся писателями каролингской эпохи, в XI в. славятся уже как достоинства графов или герцогов. [382]

Да и мы выше отмечали, что в X веке король словно бы перестает интересоваться раире l ами. Эта тенденция, явственная в начале XI века, зародилась уже в середине предыдущего. [383]

382

Duby J L'lmage du prince en France au debut du XIе siecle // Cahiers d Histoire,1972, p 211216

383

Cm Bosl К Potens und Pauper Begnffsgeschichthche Studien zur gesellschafthchen Differenzmrung lm fruhen Mittelalter und zum «Paupensmus» des Hochmitelalters //Festschrift О BrunneiGottingen, 1963, S 6087

Так, именно графа, мирянина, ставит в пример своим монахам, равно как и мирянам аббат Одон Клюнийский, когда к 942 г. пишет историю графа Геральда Орийякского. Вот человек, которого рождение и физическая сила предназначали для супружеской жизни, для богатства, для воинских подвигов; но мудрые наставники с юных лет научили его любить грамоту, что вызвало в нем влечение к Богу, то есть побудило отказаться от форм мирской жизни: не позволив себя развратить злым нравам, свойственным столь великому множеству прочих сеньоров, он, Геральд, не пожелал стать грабителем, поставив свой меч на службу справедливости Христовой, то есть в защиту бедных, безоружных и особенно церквей от угрожающих им беспокойных рыцарей, а, в конце концов, и вовсе отказался от жизни воина, роздал деньги бедным и нищим и отрекся от услад брака. То есть, как часто говорилось, это нечто вроде монашеского идеала, который аббат Одон в такой форме предлагает мирянам. [384] Геральд, как идеальный образец «доброго христианина» того времени, конечно же, изображен взыскующим апостолической жизни, стремящимся в монастырь. Однако, и это новый момент, аббат Клюни не боится показать его исполненным колебаний и сомнений в отношении ухода из мира: ведь достойных монахов так мало. Он решил, что лучше быть добрым мирянином, чем дурным монахом. [385] То есть он остается в своем сословии, в миру. Но он очищается от всяческой скверны: подобно монахам, он ведет жизнь целомудренную и воздержную; как и они, не прибегает к насилию, торжествуя над своими врагами без пролития крови, запрещая солдатам грабеж; как и они, живет в относительной бедности, раздавая свои богатства pauperes и неимущим. [386] То есть положение Геральда представляется двойственным, или, скорее, амбивалентным, потому что он может служить образцом и для монахов, и для мирян. Для монахов, видящих в нем, «простом мирянине», воплощение добродетелей, примеры которых должны бы подавать они. И для тех самых мирян, для которых его жизнь — доказательство, что святую жизнь можно вести и в миру.

384

Здесь существует два варианта толкования К Эрдман Erdmann С Die Ent tehung des Kreuzzugsgedankens Stuttgart, 1955, S 78, полагает, что «Vita Geraldi» была написана в основном$7

385

Eudes de Cluny Vita sanctt Geraldi coimtis Aunhacensis, P L 133 col 675

386

Ibid, col 662, 664, 671 О роли Одона Клюнийскою в формировании новой мирской духовности см Rosenwem В Н and Little L К Social Meaning in the Monastic and Mendicant Spnituahties //Past and Present63, 1974, p 432

Поэтому и его — хоть он и не монах — тоже можно назвать miles christ, [387] истинным витязем небесного воинства. [388] До сих пор два этих выражения, как известно, обозначали монаха, сражающегося молитвой с силами зла. Одон использует их для характеристики мирянина, ведущего праведный бой. Тем самым он оправдывает существование militia.Но при определенных условиях: она должна не искать суетной славы, а сражаться за дело Божье, защищать, как Геральд, обездоленных, безоружный народ, которому угрожают «волки», безумцы, те, кто грабит, применяет насилие, льет невинную кровь. Таким образом, по Одону Клюнийскому, есть ordo pugnatorum.Выражение не совсем новое, но на этот раз оно относится уже не к королю и не к участникам какойто случайной схватки, а к совокупности воинов, к тем, кто, как Геральд и его milites,представляют власть и носят оружие, чтобы защищать безопасность. Подобное ordo допустимо, говорит Одон. [389]

387

<> Chnstus more suo glonosus inihtem(< > По обычаю своему славный воин Христов) Ibid, col 664

388

Athleta coeleshs mihtiae Ibid, col 669

389

На эту тему см Prmz F Klerus und Kneg im Mtttelaltei Untersuchungen zur Rolle den Kirche beim Aufbau der KonigshenschaftStuttgajt, 1971

То есть обеспечить себе спасение можно и в миру, и даже нося оружие. Для этого нужно сражаться за справедливость. Здесь сделана ссылка на апостола Павла, которую мы не раз встретим на последующих страницах. Чтобы оправдать применение оружия, аббат Клюни цитирует знаменитую фразу апостола Павла, немного изменив ее. Вульгата призывала христиан не бояться principes: тем, кто делает добро, не страшен ни potestas,ни его minister.«Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга (minister), отмститель в наказание делающему злое» (Рим. 13: 4).

Одон не использует ни слова potestas,ни minister — возможно, потому, что в то время во многих литургических текстах так называли королей. Он сохраняет vindex и (может быть, по созвучию) заменяет minister на judex. A ведь ) udices,как мы видели, — это как раз те, кто на региональном уровне осуществляет судебную власть. Во главе ordo pugnatorum стоят proceres,графы и сеньоры; позже мы увидим, что дело дойдет и до milites.Но еще не здесь. Как бы то ни было, оценка функции мирян тем самым повышается: мирянину, входящему в ordo pugnatorum,дозволено носить меч для защиты безоружного населения. [390] Пусть тот, кто желает получить оружие, вдохновляется его примером и ищет не собственной выгоды, но общего блага. [391] Граф представлен здесь образцом добродетели, защитником бедных, вдов, сирот, поборником справедливости и закона. То есть для ordo pugnatorum предписана здесь королевская мораль, как отмечает Ж. Дюби: «На pugnatores возложены обязанности и запреты, которые в той их части, которая предполагает использование меча, должны выполняться и соблюдаться королями». [392]

390

Licuit igitur laico homnn in otdine pugnatorum posito gladium portate lit ineime vulgus velutnnocuum pecus a lupis, ut scuptum est, vespertims defensaret (Мирянину, входящему в ordo pugnatorum, дозволено носить меч, дабы, как сказано в писании, защищать безоружный люд, словно в вечерние часы беззащитный скот от волков) Ibid, col 647

391

Ibid

392

Duby G Les trots ordres Op at,p 126