Идеология меча. Предыстория рыцарства

Флори Жан

К эпохе, которая интересует нас сейчас, это пока не относится. Например, в Понтье слова miles и militia еще означают и будут означать до конца XI в. наемников и домашнюю челядь. [405] В целом то же можно сказать и в отношении Пикардии, где приблизительно до 1100 г. milites — это наемные солдаты, «отодвинутые в конец списка свидетелей». [406]

Не похоже, чтобы положение их было более почетным и в Лангедоке, где термин miles всоциальноюридическом смысле появляется ок. 972 г. в акте, которым граф Тулузский Раймонд III дарит монастырю Гайяк территорию, носящую это название, с его milites и другими жителями. [407] То есть milites перечисляются в одном ряду с крестьянами, пусть даже уже требуется упоминать их отдельно. Их социальный подъем начнется только в XI в., несмотря на отсутствие в этом регионе феодализма. Опятьтаки, по всей вероятности, по социальному происхождению miles,как и caballarius — его синоним с более узким смыслом — относится к челяди сеньоров. [408]

405

Fossier R. Chevalerie et noblesse au Ponthieu aux XIе et XI? siecles //Melanges… E. R. Labande.Poitiers, 1974, p. 298.

406

Fossier R. La Terre et les hommes en Picardie.Paris, 1968, p. 538–539.

407

Ipsam villatn Galliacensem quae magna nunc est vel futura (erit), et milites et homines universes qui in ea habitant (Само поместье Гайяк в тех

границах, какие оно имеет или иметь будет, а также воинов и разных людей, что там живут). Текст опубликован в издании: Devic С. et Vaissette J. Histoire generate du Langxiedoc.Toulouse, 1876–1892, t. V, p. 123.

408

Cp. MagnouNortier E. La Societe laique dans la province ecclesiastique de Narbonne de la fin du VIII' siecle a la fin du XI siecle. Toulouse, 1974, p. 534–535 et 543.

Та же ситуация и в Каталонии, где до конца X в. слова miles и caballarius означают простых верховых бойцов, неясного происхождения, иногда — всадников гарнизона или maisnie (дружину (старофр.)) замка. [409] Персон высшего ранга для отличия от остальных называют здесь equites,a не milites. [410]

Итак, как мы видим, региональные исследования, проведенные в течение последних лет, доказывают невысокое происхождение milites в самой Франции, чему не противоречат и данные о германских странах. К этому для большинства регионов, с местными вариациями хронологии, добавляется ситуация, описанная, например, для Лотарингии, где М. Парисе отмечает редкость слова miles в хартиях до тысячного года, а также сравнительно постоянный смысл этого термина в повествовательных источниках: чаще всего оно означает «отряд людей при магнате, отряд бойцов». [411] Обычно это воиныслуги, которых в других местах называют gregarii,но некоторые могут быть и знатными. Таким образом, социальный уровень milites еще неразличим, хотя в целом это слово связано с министериалами или представителями невысоких социальных слоев. Стадия, на которой принадлежность к рыцарству ценится в общесгве выше всего, пока не достигнута. [412] Еще в большей мере это позднее внедрение «ценностей» рыцарства характерно для империи, как уже неоднократно подчеркивалось. [413]

409

Bonnassie P. La Catalogne du milieu duX' я la fin du XI' siecle.Toulouse, 1976, p. 805–806.

410

П. Боннасье: Bonnassie P. Ibid., p. 166–168, упоминает за 984 г. редкий случай, когда milites добавляются к nobiles,который, по его мнению, свидетельствует лишь о своеобразии знатного образа жизни: сражение, лошадь… Но именно это своеобразие, мы полагаем, приведет к социальному возвышению milites.Еще раз подчеркнем, что мы ведем речь о конце X века.

411

Parisse M. La noblesse lorraine, XI'XIW siecles.ParisLille, 1976, 1.1, p. 254.

412

Parisse M. Op. cit.,p. 265.

413

См., например, Johrendt J. «Milites» und «militia» im 11. Jahrhundert. Op. cit.,S. 125–145.

Исследование П. Тубера, посвященное Лацию, тоже подтверждает этот факт. Так, выражение militia romanorum в X в. означает, возможно, populus в целом, и придется ждать середины XI в., чтобы между маленькой группой milites и equites (всадников), с одной стороны, и массой populus castri (населения лагеря) и pedites (пехотинцев) — с другой возникла пропасть. [414]

414

Toubert P. Les structures du Latium meridional et la Sabine du IX' a la fin du XII' siecle. Rome, 1973, p. 732 et p. 1032.

Из этого беглого обзора следует, что слово miles до конца X в., скорее всего, относят к достаточно невысокому социальному слою, и смысл этого слова не очень похвальный. Оно указывает в основном на профессию индивида и мало соотносится с какойто конкретной социальной средой. Надо дождаться конца X века, чтобы под актами стали множиться подписи milites.В Маконне, как отмечает Ж. Дюби, между 970 и 1000 гг. milites упоминаются почти в 20 % актов. [415] Некоторые из этих актов — дарственные, позволяющие нам догадываться о социальном положении этих milites.Многие владеют аллодами и поэтому легко могут их отчуждать, не отдавая никому в этом отчета. Так, в сборнике хартий аббатства Сен Пер за 954 г. записано, что некий Жирар, miles,и трое его братьев, ни о занятии, ни о положении которых не сообщается, передали в дар аббатству аллод, полученный ими в наследство от родственников. [416] В том же году, на этот раз в Клюни, miles по имени Эброн также дарит один из своих аллодов аббатству. [417] Акт о восстановлении монастыря Сен Мишель в Тоннере за 980 год скреплен подписями священников, аббатов, дьяконов, иподьяконов и пресвитеров, а также мирян: графа и его /ш'/es'a, что, видимо, указывает на определенную степень уважения. [418] Через четыре года, на этот раз в Шартре, miles по имени Тедвен передает аббатству землю посредством акта, подписанного его сеньором, графом, архиепископом и другим miles'ом. [419] Эти дарственные и подписи под ними — в новых работах приведены и другие их примеры — говорят о социальном уровне milites,по крайней мере, во Франции. [420] Можно отметить определенный подъем этого уровня в течение второй половины X века. К тому же известно, что в это время подписи простых milites в грамотах капетингских королей свидетельствуют одновременно о снижении благосклонности короля к князьям и о социальном возвышении milites из королевского окружения. [421] Но мы снова дошли до самого конца изучаемого периода, и, очень похоже, что подъем социального положения milites почти повсюду еще остается очень скромным, даже если после 865 г. можно найти упоминание об одном графе Анжуйском, который назван словом miles.

415

Duby G. Lignage, noblesse et chevalerie / /Annales E. S. C,1972, p. 4–5.

416

Cartulaire de Vabbaye de SaintPere de Chartres. Paris: M. Guerard, 1840,1.1, p. 198

417

Recueil des chartes de Vabbaye de Cluny.Paris: A. Bernard et A. Bruel, 1886, t. I, p. 33.

418

Cartulaire general de I'Yonne, n° 77.Auxerre: F. Quantin, 1854, 1.1, p. 148.

419

Cartulaire de SaintPere de Omrtres. Op. cit.,t. I, p. 89:

420

Для Империи см. прежде всего исследование И. Йорендта: Johrendt J. Op. cit.,S. 136–171. Для Берри Г. Девайи: Devailly G. Le Berry du X' siecle аи milieu du XIII' siecle.Paris, 1973, p. 188, отмечает, что слово miles появляется здесь лишь к 1030–1040 гг., но сама общественная группа возникает раньше, хотя подъем рыцарства здесь поздний (середина XI в.). См. также для Лотарингии и Фландрии уже упомянутые работы Л. Женико, И. М. ван Винтер и т. д.

421

Об этом см. Lemarignier J. F. Le Gouvernement royal aux premiers temps capitiens.Paris, 1965, p. 79.

[422]

Заключение

В IX и X веках церковные источники чаще всего избегают слова miles для обозначения воина с почетным общественным положением, приберегая это определение для службы, смиренный характер которой и составляет ее величие — службы Богу, исполняемой монахами. Для них производные от глагола militare принимают похвальную окраску. В глазах церковных писателей служба сеньору с оружием в руках опасна для души и ее спасения, в то время как служба Господу мечом слова Божия — напротив, дело в высшей степени почтенное. То есть miles в эту эпоху и еще долгое время после — прежде всего слуга, и словом militia называют скорее службу, нежели армию, а глагол militare означает, прежде всего, «выполнять

функцию, нести нагрузку, занимать должность», словом, «militer» [423] (активно работать в пользу чеголибо (срр)). Таким образом, по всем этим причинам составители текстов часто воздерживались от употребления слова miles как слишком уничижительного для королей и князей, имеющего слишком явный оттенок «службы», предпочитая называть им единственных служителей, считавшихся в то время достойными восхищения, — монахов. Именно так, напомним, излагал в 458 г ситуацию папа Лев Великий, признавая, конечно, гражданскую службу приемлемой и брак — почтенным, но утверждая, что на земле есть много лучшая служба — служба Богу. А значит, отказ от своих обетов — моральный проступок, ибо при этом человек спускается вниз по иерархии ценностей. [424] Так что, желая упомянуть воина с высоким общественным положением, обычно слова miles избегают. При этом предпочитают слова pugnator, vir belhcosus, agonisiayi особенно bellatoi.Действительно, все эти термины гораздо реже использовали для обозначения отрядов воиновпрофессионалов, чем для их начальников, для тех, кто ими командовал и вел их в бой. Такая картина сохраняется до конца IX в и даже, не столь однозначно, до начала X в, когда начался подъем значения и функции miles'a. [425]

422

Текст, изданный Э. Мабилем: Mabille E. Chroniquc des comtes d Anjou.Paris, 1856–1871, piece justificative n° 1. Очень ранняя дата этого упоминания вызывает у нас сомнения в его подлинности.

423

К замечаниям, уже сделанным на эту тему, можно добавить, что в бургундском ordo ad regem benedicendum (ordo для благословения короля), датируемом серединой XI в., епископ просит у Бога благословения для короля в таких словах: rcverende Pater, postulat mater ecclesia, ut praesentem militem ad dignitatem regalem sublevetis (Отец почтенный, матьцерковь просит, дабы Ты оказал поддержку сему воину ради королевского достоинства). Имеется ли в виду некая служба, функция, как можно понять и из выражения «in militia in qua probatus constitit»(в службе, в выполнении каковой он ныне искушен), также относящемся к королю? Или такое выражение в то время естественно приходило на ум при виде человека, хотя бы и короля, облеченного в доспехи (здесь речь идет о короле не на коронации)? Для XI в. между обеими этими значениями нельзя сделать четкого выбора. Для более раннего времени смысл «службы» явно превалирует.

424

Leon Pr. Epistolae,P. L. 54, col. 1207–1208.

425

См. обо всем, что предшествовало этому выводу: Tabacco G. Su nobilita e cavalleria nel medioevo. Un ritorno a Marc Bloch? / /Studi di Storia medievale e moderna per E. Sestan.Firenze, 1980, t. I, p. 31–55.

Раздел III

Рост…

Глава седьмая

Королевская этика и обязанности Milites на рубеже тысячелетий

Один из главных этапов эволюции, приведшей к формированию рыцарства и образованию его идеологии, приходится, по нашему мнению, на рубеж X и XI веков. Именно в это время легче всего заметить идеологический сговор двух комплексов сил: с одной стороны, новых феодальных сил, осознавших возможность освободиться от опеки optimates,прежде всего короля, с другой — новых сил монашества, объединившихся ради освобождения от опеки епископов. С этой точки зрения, как хорошо показал Жорж Дюби, тридцатые годы одиннадцатого века знаменуют исторический перелом, по крайней мере во Франции. Защитники прежнего порядка вещей, которые, как Адальберон и Жерар Камбрейский, стоят за общество под управлением королей, которыми в свою очередь руководят епископы, — выглядят уже ностальгирующими по пройденному этапу истории. На положение primates малопомалу начинают покушаться как раз те, кому было поручено служить его опорой. На авансцену постепенно выходят milites — как светские, так и монастырские. Они все лучше и лучше различимы в источниках, которые, впрочем, в большинстве своем теперь монастырского происхождения.

Место воинов — мы пока не можем перевести milites как «рыцари» — в идеологических заботах духовенства того времени еще остается весьма скромным. Но оно расширяется. И, прежде всего, место тех воинов, которые, сражаясь верхом, имеют тем самым некое превосходство над общей массой. Вассальные обязательства, с которыми нас знакомит Фульберт Шартрский в своем знаменитом послании герцогу Гильому V Аквитанскому в 1021 г., выдвигают на первый план военный аспект. Так, вассал не имеет права ранить сеньора или физически нападать на него, наносить ему ущерб, выдавая военные тайны или сдавая укрепленные замки, присваивать его судебные права, уменьшать его владения. Но к этим обязательствам негативного характера добавляются виды долга, которые Фульберт резюмирует в двух словах: совет и помощь. Совет — потому что коллективная круговая порука и стадный менталитет того времени не допускали, чтобы один человек брал на себя ответственность или шел на необдуманный риск. Это считалось гордыней. Поэтому сеньор нуждался в мнении и даже одобрении его «людей», тем более что они понадобятся ему для выполнения принятого сообща решения. Помощь — в то время под этим понималась прежде всего военная помощь сеньору в установлении порядка на землях, которые он эксплуатирует и жителей которых он обязался защищать. Он должен защищать их от зачинщиков беспорядков, от всевозможных воров, грабителей, разбойников, но прежде всего — от других seniores,других военачальников, своих соседей. [426]

426

Fulbert de Chartre. Lettre 51 аи due Cuillaume V d'Aquitaine,текст и перевод на английский: Behrends F. The Letters and Poems of Fulbert ofChartres.Oxford, 1976, p. 90–92. О политическом контексте послания Фульберта см. Garaud M. Un probleme d'Histoire: a propos d'une lettre de Fulbert de Chartres a Guillaume le Grand, comte de Poitou et due d'Aquitaine / / Etudes d'histoire du droit canonique dediees a Gabriel Le Bras.Paris, 1965, t. I, p. 559 ss.; Behrends F. Kingship and Feudalism according to Fulbert of Chartres / /Medieval Studies,25,1963, p. 93.

Ведь на этом рубеже веков главные виновники бесчинств и грабежей в западной части Европы — это уже не норманны, осевшие с 911 г. на территории, которая получит название в их честь; теперь они грабят только Англию, особенно с 991 г., когда ежегодные набеги датчан начали предавать ее огню и мечу. И не венгры, окончательно разбитые в 955 г. при Лехфельде Отгоном I и отныне ограничившие свои воинские притязания захватом земель за Эльбой; и не сарацины, вытесненные из Прованса в 972 г. и уже не отваживавшиеся соваться дальше Южной и Центральной Италии. Главные опасности теперь коренятся внутри самого христианского мира: это «христианские» воины, сражающиеся между собой за преобладание своего сеньора над соседним, тем самым угрожая и самой идее угодного Богу порядка. «Христианские» еретики, тоже борющиеся против установленного порядка — за право верить посвоему и, прежде всего, обходиться без посредничества клира в сношениях с Богом; и, может быть, хотя это мало заметно, «христианские» крестьяне, с которыми часто слишком плохо обходятся и которые требуют большей справедливости, если не большего социального равенства.

Перед лицом этих трех опасностей надо было создать для общества идеологическую схему, которая бы зафиксировала роль и обязанности каждого его члена:

— Пусть воины сражаются, но не как угодно, не когда угодно и не с кем угодно. В это время начнутся установления «мира», которые поставят пределы военной деятельности и тем самым превратят воинов в некое сословие, которым они прежде не были.

— Пусть монахи молятся, а миряне не занимаются делами, находящимися в ведении церкви. Клирики благодаря запрету на брак образуют сословие, отдельное от прочих, не запятнанное неизгладимой скверной сексуальных сношений. Использование сакрального языка — латыни — все более изолирует их от масс народа, которые говорят на местных говорах и диалектах, понемногу унифицирующихся по регионам.

— Пусть, наконец, крестьяне трудятся в поте лица своего, ибо так угодно Богу. Их деятельность полезна, необходима. Почтенна, но имеет сугубо подчиненный характер.

I. В Англии: Элъфрик и Вульфстан

Такова схема, которую в Англии Этельреда II предлагает грамматик Эльфрик. Времена здесь беспокойные, ведь грабительские набеги датчан повторяются снова и снова.

Эти грабежи возобновились и обрели больший размах после долгого периода мира. Спасение теперь можно обрести лишь в Боге, который поможет людям, если они будут выполнять все свои обязанности. Вспоминая, что век назад король Альфред Великий уже выдвинул этот принцип: чтобы король хорошо выполнял свою роль, у него должны быть люди молитвы, войны и труда, [427] Эльфрик в 995 г. в рассуждении после проповеди, посвященной Маккавеям — царямвоинам, которым тоже приходилось бороться с захватчиком, ставит вопрос: Qui siint oratores, laboratores, bellatores (Кто такие молящиеся, трудящиеся, воюющие?)? [428] Он ставит его полатыни, но отвечает на англосаксонском, тем не менее, сохраняя латинские названия всех трех функций. Потому ли, что эти путинские слова связаны с общественными реалиями, для которых не хватает обиходного языка? Мы бы с удовольствием приняли объяснение такого рода, которым далее попытаемся оправдать другой термин Эльфрика — miles.Но наличие этих отдельных латинских слов в англосаксонском тексте может отражать и тот факт, что трехчастное разделение христианского общества — учебная модель, ученое рассуждение, идеологическое построение, «ярлык» на общественной реальности, которая соответствует ей не полностью. Для нас здесь важно именно идеологическое содержание рассуждений.

427

См. выше, с. 105.

428

Текст приведен в изд.: Keat S. Aelfric's Lives of the Saints being a Set of Sermons of the Saint's Days,vol. Ill, p. 120, воспроизведен и переведен М. М. Дюбуа: Dubois M. M. Aelfric, sermonaire, docteur et grammairien.Geneve, 1942, p. 210–211.