Идолов не кантовать
Шрифт:
У главного входа в исполком стояли люди в тулупах, составляющие одну команду. К той же команде, по-видимому, принадлежал и человек, маявшийся в некотором отдалении от них. На отщепенце были валенки, искусственная шуба и надвинутая на самые глаза лыжная шапочка "Winter sport USA". Под мышкой он держал древко плаката, на котором корявыми буквами было написано: "Позорно!". Заметив приближающихся прохожих, пикетчик взметнул плакат
— Руки прочь от народной собственности! Прочь руки!
Мамай остановился, скептически оценил плакат и самого демонстранта.
— Руки прочь… от собственности, — повторил лыжник тише и боязливо покосился на товарищей в тулупах.
— Чего орешь? — холодно спросил Потап.
— Руки прочь, — смутился пикетчик, явно не ожидавший такого участия к себе.
— А вы под каким флагом выступаете, товарищ? — вмешался Игнат Фомич, окрыленный встречей с единомышленником.
— Чего? — не понял единомышленник.
— Я говорю, может, давайте объединим наши усилия! Вместе!
— Проходь, дядя, проходь! У нас своих дармоедов хватает, сокращение штатов пора делать.
Хлопнув дверью, из исполкомовского подъезда вышел ответственный работник в сером костюме, молча отдал команде пикетчиков тяжелую на вид авоську, похлопал одного из них по плечу и скрылся в том же подъезде. Люди в тулупах сгруппировались, подали лыжнику знак и зашагали прочь.
— Ну все, — засуетился отщепенец, — шабаш на сегодня! На, дядя, голосуй.
Радостно всучив плакат диссиденту, пикетчик побежал догонять своих.
— Как же это! — только и смог произнести Сидорчук, растерянно уставившись на позорящий щит.
— Вы наивны до посинения, — смеясь, сказал Потап. — Пойдемте, я вам все по дороге объясню. А плакат с собой возьмите. Средства производства нынче в цене. Как им зарабатывать на хлеб — вы только что видели. Хотя лучше бросьте. Мы пойдем другим путем.
— Ничего не понимаю, — бормотал Игнат Фомич. — Против кого они борются?
— Против власти по поручению самой же власти, — пояснил пророк.
— Как?
— Вам, как представителю рабоче-крестьянской интеллигенции, трудно поверить в подобное вероломство, но это так. Видите ли, любезный, если демократия предполагает оппозицию, то власть, ясное дело, заведет лучше оппозицию карманную. Это гораздо дешевле. В нашем случае — авоська. Не знаю, что в ней лежит, должно быть, водка и продукты питания к ней. А сколько бы запросила оппозиция со стороны? А так обыватели думают, что власть находится под присмотром бдительной оппозиции. Наемники делают вид, что они и есть оппозиция. А власть делает вид, что их боится…
Весь оставшийся путь Потап разглагольствовал о способах захвата власти и мерах по ее удержанию.
Прибыли на место. Игнат Фомич приволок чемодан, набитый пачками донесений. Письма были перевязаны тесемкой и рассортированы по какой-то тайной системе.
— Материалы делятся по источникам информации или по отраслям
— Не совсем. Я сортировал их по почеркам: разборчивым к разборчивому, наклонный к наклонному.
"Идиот, — подумал Потап, — придется весь чемодан исследовать". Потребовав отдельный кабинет, чай с бутербродами и мертвую тишину, он взялся за работу. Пepвoe попавшееся извещение было написано дрожащим старушечьим почерком:
"Здравствуйте. Пепренко паразит приезжал сегодня проверять наш совхоз "Революционер". Увез 6 куриц, половину кабанчика, банку масла подсолнечного и мешок с чем-то. Сама видела. Грузил шофер, а Пепренко паразит щипал ветеринаршу. Сообщите куда следует".
Это было несущественно. Другая пачка началась с депеши, отпечатанной на машинке:
"Довожу до Вашего сведения, что зам. зав. общего отдела райкома партии т. Коняка М.М. в ночь с 12.07.84 на 13.07.84 тайно посетил гр-ку Куксову, проживающую по адресу: ул. Жлобы,57. Доброжелатель."
Потап собрался было выбросить и это послание за ненадобностью, но следующая анонимка заставила его задуматься. В ней сообщалось:
"Довожу до Вашего сведения, что зав. отдела агитации и пропаганды райкома партии т. Куксов В.К. в ночь с 12.07.84 на 13.07.84 тайно посетил гр-ку Коняку П.Л., проживающую по адресу: ул. Фундаментальная,10. Доброжелатель."
— Надо будет разобраться, — проговорил чекист, сопоставив первый донос со вторым, а второй с первым.
Вечер пролетел быстро и незаметно. В окна лезла ночь. Давно остыл чай, засохли бутерброды, но Мамаю было не до них. Он не слышал ни тревожного храпа Сидорчука, ни вздохов ветра, ни треска веток за окном. Сменяя друг друга, перед Потапом всплывали сценки из жития святых козякинских апостолов. Впрочем, апостолы оказались не очень-то уж и святыми и жизнь вели далекую от праведной…
Ночь прошла в трудах. Из всех кандидатов к утру было отобрано пять наиболее отличившихся экземпляров. Заочно в бригаду Потапа были зачислены:
1) первый секретарь райкома Пепренко Леонид Самсонович;
2) второй секретарь того же райкома Брэйтэр Лев Аронович;
3) зам. зав. отделом Коняка Мирон Миронович;
4) зав. отделом Куксов Владимир Карпович;
5) работник райкома Цап Афанасий Ольгович (должность неизвестна).
Во второй эшелон входили рыбешки помельче, из которых при необходимости также можно было выжать пользу. Попался среди них и старый знакомый Харчиков. Досье на него было кратким: