Идти туда, где ты
Шрифт:
– Ее данные из договора по проекту возьмешь, там все есть, - отрезал Илья. – Пусть юридический отдел поработает немного, а то хорошо им в последнее время, вольготно!
Юридический отдел поработал. Тё – тоже.
На третий день по получении задания от Алисы, Макаров, наконец, привел себя в порядок, впервые выспался, нормально позавтракал и под нарочито оживленную болтовню Васеньки, которая своего работодателя совсем потеряла, выбрался уже из собственного дома. Часы показывали 9:15 утра. Дождя не было, но погода казалась на редкость противной.
Папку
Анализировать он уже не пытался. Анализу то, что происходило, не поддавалось. Ему казалось, что он попал в собственный кошмар, но что реального было в его жизни последний месяц с того момента, как он переступил порог «ArchSpace»?
Собственная готовность делать то, что скажет Алиса, пугала. Он давно забыл, что такое играть. Или не хотел того помнить. Она заставила. Да и были ли у нее варианты?
Все, что он помнил, – это злой и упрямый взгляд. Затравленный. Хоть убей – а пристрелить загнанную лошадь он бы не смог. Он бы выхаживал до последнего, пока надежды не потерял бы. Можно ли исцелить игрой? Тем, что однажды их погубило? Черт его знает. Но пока это ей нужно – пусть делает, что хочет. Да, за его счет. В конце концов, это справедливо.
Дать ей время. Дать ей чертово время и самого себя.
И пусть делает, что хочет. Потому что для него это не игра. Для него это – жизнь.
Дорога во Всеволожск получилась короткой. С утра в будний день пробки растянулись только в направлении Питера. С неба стал противно капать отвратительно серый дождь. И тон ему задавал сонный женский голос из радио, распевавший что-то про городские огни. Слова он едва ли был способен теперь разбирать.
Во дворе ее дома просидел, наверное, еще минут сорок.
Потом забрал папку с заднего сидения, вышел из машины, вошел в подъезд и взлетел по лестнице на ее этаж.
Самым сложным было позвонить в дверь. Но на это он решился довольно быстро.
– Кто там? – раздалось приглушенно из квартиры.
– Макаров.
Алиса открыла, с минуту молча рассматривала его.
– Проходи, - наконец, сказала она.
Макаров уперся в ее красивое бледное лицо, лишенное косметики, в обрамлении пушистых прядей теплого медового-каштанового цвета. Короткое трикотажное платьице со смешной розовой овечкой на животе. Это из другой жизни. Из той, где нет места играм.
Илья чувствовал отчаянную боль в грудной клетке – ему казалось, что видит ее, восемнадцатилетнюю. И не может отважиться прикоснуться.
Он вошел в квартиру. Разулся, осмотрелся. Потом спросил:
– Ты как?
Обычный нормальный вопрос. Непонятно, нафига заданный.
– А ты?
– Бодр и свеж, - не стал препираться он. – Привез тебе кое-что.
Алиса с интересом посмотрела на него.
– Что именно?
– Пройдем в комнату, - попросил он, но дожидаться разрешения не стал. Влетел туда быстро и тут же пожалел об этом. Вот это был уже ощутимый удар под ребра. Впрочем, подобных ударов ему еще предстояло… Кресло,
Старенький сервант. С фотографиями. Сейчас там появилось несколько новых – с Соней. Обычный сервант. Макаров предпочел смотреть на него, а не на Алису. Просто чтобы не думать о том, что сейчас он расстается с частью своего прошлого. Слишком важной частью.
Протянул ей папку и четко выговорил:
– Документы на квартиру и доверенность на твое имя для продажи.
Она взяла бумаги.
– И не станешь оспаривать сделку?
– Делай с ней, что хочешь, - отмахнулся он. – По любой цене. Засчитано?
– Твой ход, - кивнула Алиса.
– Так сразу?
– Какой смысл тянуть?
– Даже если это будет что-то коварное? – легко улыбнулся он. – Мы с Логиновым иногда неделями придумывали.
– Ну если тебе нужна неделя… - она быстро пожала плечами. – То приходи через неделю.
Его взгляд сделался тяжелым. Уперся в ее. И губы искривила усмешка.
– Мне нужна не неделя, а ты. Покукарекаешь с балкона?
– Да хоть поблею!
– Тогда собирайся. Балкон выбираю я.
Собралась быстро. Когда вышла к Илье – домашнего как не бывало. Одета была в платье, подходящее для делового обеда. Неброский макияж подчеркивал ее возраст, который благополучно исключал юность, но не безрассудство поступков.
– Поехали!
Он снова внимательно ее осмотрел и, кажется, остался удовлетворен увиденным.
Спустились вниз. Открыл ей переднюю дверцу машины, приглашая сесть. Сам устроился рядом. Жуткое ощущение дежа вю накатывало с новой силой. Он снова похищал ее с ночной смены к себе домой. Воздух сделался плотным, хоть ножом режь. И, наверное, оттого спирало дыхание. Мелкие капли продолжали сыпаться по стеклу, и он включил дворники.
Обернулся к Алисе и негромко спросил:
– Ты завтракала или заедем куда-нибудь?
– Я завтракала.
Больше они ничего не говорили. Ехали молча. Радио не включал – гнетущая тишина, прерываемая ревом двигателя, выбивала его из прошлого. Позволяла не чувствовать себя сумасшедшим. Впрочем, что это было, если не сумасшествие?
Когда доехали до Питера, дождь почти перестал. Но тяжелые, словно бы осязаемые тучи нависли над их головами, так и норовя грохнуться на землю. Прямо на них. Когда стало ясно, что они едут в Кузнечный переулок, Макаров покосился на Алису.
Ее лицо было спокойным. Таким же, как и она сама. Цель их поездки закономерна – Илья умел играть и делать удачные промежуточные ходы. Но для нее они не могли стать неожиданностью. Алиса была готова исполнить любое его условие, чтобы перейти к своему следующему. Только это было важным – ее следующее условие. И Макаров даже не подозревал, что этой поездкой сам вытянул жребий из вариантов в списке.