Иерусалимские гарики

Губерман Игорь Миронович

У Бога многое невнятнов его вселенской благодати:он выдает судьбу бесплатно,а душу требует к расплате.Бога мы о несбыточном просим,докучая слезами и стонами,но и жертвы мы щедро приносим –то Христом, то шестью миллионами.Поэт отменной правоты,Блок был в одном неправ, конечно:стерев случайные черты,мы Божий мир сотрем беспечно. Когда

однажды, грозен и велик,над нами, кто в живых еще остались,появится Мессии дивный лик,мы очень пожалеем, что дождались.Встречая в евреях то гнусь, то плебейство,я думаю с тихим испугом:Господь не затем ли рассеял еврейство,чтоб мы не травились друг другом?Вчера я вдруг подумал на досуге –нечаянно, украдкой, воровато –что если мы и вправду Божьи слуги,то счастье – не подарок, а зарплата. Богу благодарен я за ночи,прожитые мной не хуже дней,и за то, что с возрастом не оченьсделался я зорче и умней.Ощущаю опять и сноваи блаженствую ощутив,что в Начале отнюдь не слово,а мелодия и мотив.Устав от евреев, сажусь покуритьи думаю грустно и мрачно,что Бог, поспеша свою книгу дарить,народ подобрал неудачно.Мне странны все, кто Богу служит,азартно вслух талдыча гимны;мой Бог внутри, а не снаружи,и наши связи с ним интимны. Для многих душ была помехоймоя безнравственная лира,я сам себе кажусь прорехойв божественном устройстве мира.Часто молчу я в спорах,чуткий, как мышеловка:есть люди, возле которыхумными быть неловко.Те, кто хранит незримо нас,ослабли от бессилия,и слезы смахивают с глазих шелковые крылья.Много лет я не верил ни в Бога, ни в черта,но однажды подумать мне срок наступил:мы лепились из глины различного сорта –и не значит ли это, что кто-то лепил? Ни бесов нет меж нас, ни ангелиц,однако же заметить любопытно,что много между нами ярких лиц,чья сущность и крылата и копытна.Успешливые всюду и во многом,познавшие и цену и размерность,евреи торговали даже с Богом,продав Ему сомнительную верность.Бога нет, но есть огонь во мраке.Дивных совпадений перепляс,символы, знамения и знаки –смыслом

завораживают нас. Человек человеку не враг,но в намереньях самых благихесли молится Богу дурак,расшибаются лбы у других.Это навык совсем не простой,только скучен и гнусен слегка –жадно пить из бутылки пустойи пьянеть от пустого глотка.Взяв искру дара на ладоньи не смиряя зов чудачества,Бог любит кинуть свой огоньв сосуд сомнительного качества. Дух любит ризы в позолоте,чтоб не увидел посторонний,что бедный дух порочней плотии несравненно изощренней.Подозрительна мне атмосферабезусловного поклонения,ибо очень сомнительна вера,отвергающая сомнения.Творец таким узлом схлестнул пути,настолько сделал общим беспокойство,что в каждой личной жизни ощутимстал ветер мирового неустройства. Какой бы на земле ни шел разбойи кровью проливалась благодать –Ты, Господи, не бойся, я с Тобой,за все Тебя смогу я оправдать.Нечто тайное в смерти сокрыто,ибо нету и нету вестейо рутине загробного бытаи азарте загробных страстей.Дети загулявшего родителя,мы не торопясь, по одному,попусту прождавшие Спасителя,сами отравляемся к нему.

Второй иерусалимский дневник

1

Россия для души и для ума -как первая любовь и как тюрьма

Мы благо миру сделали великое,недаром мы душевные калеки,мы будущее, черное и дикое,отжили за других в двадцатом веке.Остался жив и цел, в уме и силе,и прежние не сломлены замашки,а был рожден в сорочке, что в Россиивсегда вело к смирительной рубашке. Мы жили там, не пряча взгляда,а в наши души и артериисочился тонкий яд распадагниющей заживо империи.Россия, наши судьбы гнусно скомкав,еще нас обрекла навернякана пристальность безжалостных потомков,брезгливый интерес издалека.Где взрывчато, гнусно и ржаво,там чувства и мысли острее,чем гуще прогнила держава,тем чище к ней слабость в еврее.