Игра Эндера
Шрифт:
— Хороший был полет, Эндер? — приветливо обратился он к мальчику.
— Я думал, вы — мой друг, — несмотря на все усилия, голос Эндера дрожал и срывался.
Графф выглядел озадаченным.
— Что за нелепая идея, Эндер? Почему ты это так решил?
— Потому что вы — потому что вы по-честному, открыто говорили со мной. Сказали всю правду; я знаю, что это не было обманом.
— Я вообще никогда не вру, ни при каких обстоятельствах, — сказал Графф, — но моя работа — не заводить новых друзей. Моя работа — воспитывать лучших солдат во всей вселенной. Нам нужен Наполеон. Александр. Кроме того, желательно избежать потерь Наполеона, и того, что Александр был очень
— Вы заставили их ненавидеть меня.
— И что же? Что ты намерен делать? Рыдать в уголке? Или целовать им задницы, надеясь вновь обрести их любовь? Существует лишь одна вещь, способная в один момент положить конец ненависти. Это стать таким хорошим, сильным, короче самым-самым, чтобы они не могли пренебрегать тобой, а стали нуждаться в тебе. Я сказал им, что ты — лучший из них. И, по-моему, тебе лучше стать таким.
— А что, если я не смогу?
— Тем хуже для тебя. Мне жаль, Эндер, что ты одинок и напуган. Вокруг нас множество баггеров. Десять биллионов, сотни биллионов, миллионы биллионов. С огромным количеством космических кораблей, с оружием, о котором мы ничего не знаем. И с огромным желанием направить это оружие против нас и уничтожить всех разом. На карту поставлена вся вселенная, Эндер. Все мы. Все человечество. Пока дело касается Земли, нам необходимо расширять свое влияние и поддерживать порядок. Все это призвано обеспечить дальнейшую эволюцию и расцвет цивилизации. Человеческий род не может умереть. Как отдельный вид мы вовлечены в общий процесс выживания. Но делать это нужно единственным путем: каждое поколение должно стремиться к высотам, превосходить предыдущие, чтобы на каждой ступени рождались свои гении. Те, кто изобретает колеса. Свет. Полеты в космос. Те, кто строит города, сколачивает новые нации, целые империи. Ты понимаешь меня?
Эндеру показалось, что он понял, но он не был уверен и счел за лучшее промолчать.
— Нет, конечно же, нет. Ладно, объясню проще. Человек волен возражать, когда человечество требует его себе на службу. Возможно сейчас человечеству понадобишься ты. Для какой-то определенной цели. Я думаю, что человечество нуждается и во мне — для того, чтобы выяснять вашу пригодность. Мы можем оба сделать весьма презренные вещи, Эндер, но если человечеству нужны для выживания именно они, мы будем для него хорошим рабочим инструментом.
— И это все? Только инструментом?
— Каждый отдельный человек лишь инструмент, который используется другими, чтобы обеспечить развитие всему человечеству.
— Это ложь.
— Нет. Возможно в этом лишь половина правды. Ты сам сможешь позаботиться об остальной части, когда мы выиграем эту войну.
— Но это будет задолго до того, как я вырасту, — сказал Эндер.
— Надеюсь, что ты ошибаешься, — произнес Графф, — кстати, ты отнюдь не помогаешь себе, ведя со мной задушевные беседы. Остальные ребята, без сомнения, уже решили, что Эндер Виггин за спиной у всех наушничает и ябедничает Граффу. А когда распространяется обвинение, что ты учительские уши, тебе приходится очень туго. Другими словами, пошел прочь, оставь меня в покое.
— До свидания, — произнес Эндер.
Он уперся руками в стены перехода и направился в ту сторону, где уже скрылись остальные дети.
Графф молча смотрел ему в след.
Кто-то
— Это и есть тот, единственный?
— Бог его знает, — ответил Графф. — Но если это не Эндер, тогда он все равно вскорости проявит себя с лучшей стороны.
— Возможно, здесь вообще таких нет, — заметил учитель.
— Возможно, но тогда Бог — это никто иной, как баггер. Можешь ссылать на это, как на цитату, Андерсон.
— Учту.
Они долго стояли в полном молчании.
— Андерсон.
— Да.
— Ребенок не прав. Я его настоящий друг.
— Я знаю.
— Он чист. Чист до последней клеточки сердца. Он очень хороший.
— Я читал отчеты.
— Андерсон, вдумайся, что мы собираемся с ним сделать.
Андерсон ответил вызывающе.
— Мы собираемся сделать из него лучшего военного командующего в истории человечества.
— А затем взвалить на его плечи судьбу всего мира. Ради его же пользы, пусть окажется, что это не он. Я пошел.
— Будь веселей. Баггеры могут убить нас раньше, чем он окончит школу.
Графф улыбнулся.
— Ты прав. Сейчас мне уже значительно лучше.
5. Игры
— Примите мое восхищение. Перелом ноги — это мастерский удар.
— Все произошло случайно.
— Разве? Это то, что я рекомендовал в официальных рапортах.
— Это слишком сурово. Кроме того, это возведет того маленького тупицу в ранг героя. Это будет способствовать усилению дисциплины. Но я думаю, он мог обратиться за помощью.
— За помощью! А я думал, что уж действительно ценно в нем, так это то, что он сам справляется со своими проблемами. Когда он окажется в космосе, окруженный со всех сторон вражескими кораблями, то вряд ли он может рассчитывать на чью-то помощь.
— Кто мог предполагать, что этот маленький сосунок вылетит со своего места и так неудачно врежется в перегородку отсека?
— Еще один пример тупости армейской подготовки. Если бы у вас были мозги, вы бы сделали настоящую карьеру и предвидели все вперед.
— У вас образцовый ум.
— Мы только что лицом к лицу столкнулись с фактом, прямо говорящим, что мы — второй сорт. И судьба человечества в наших руках. Это дает очаровательное, прелестное чувство собственной силы, не правда ли? А особенно от мысли, что если сейчас мы и потеряем кого-нибудь, особой критики не будет.
— Я никогда не думал подобным образом. Но давайте обойдемся без потерь.
— Спокойно смотреть, как Эндер орудует руками. Если мы уже не потеряли его, если он не справится с положением, то нужно ждать следующего. Ну и кто следующий? Кто еще?
— Я постараюсь составить список.
— Лучше на досуге поразмыслите, как нам не упустить Эндера.
— Я говорил вам. Его изоляция не должна быть снята. Он не должен верить, что кто-то придет ему на помощь. Если хоть однажды у него возникнет мысль, что легко можно выскользнуть из любого положения, считай он — конченный человек.
— Ты прав. Будет ужасно, если он поверит, что у него есть друзья.