Игра Канарейки
Шрифт:
– Сколько, по-твоему, прошло лет с тех пор, как здесь в последний раз прибирали?
Ведьмак придирчиво взглянул на ближайшую полку.
– В Каэр Морхене такая пылища в запертой библиотеке. Последним туда заходил чародей, который проводил Испытание Травами ещё мне.
– В общем, много?
– Очень.
Канарейка выдохнула, судорожно пытаясь вспомнить хотя бы одно упражнение из дыхательной гимнастики, которой в детстве её учил Каетан.
Геральт толкнул дверь в холл. Чёрная фигура повернулась к эльфке и ведьмаку и тут же растворилась в воздухе. Геральт негромко
– А этого Ключника ты так не боялась.
– Он хотя бы выглядел живым. Ну, знаешь, его можно было проткнуть мечом или ножом. Он не мог раствориться в воздухе и исчезнуть.
– Очень сомневаюсь, что мы его убили. Это тёмная магия.
Геральт и Канарейка прошли через холл в столовую. Там была эта же сущность, сотканная из тумана. Она снова исчезла, но не произвела теперь такого впечатления – эльфка её ожидала.
– Ольгерд владеет тёмной магией? Кошка же сказала, что он вызвал этого штопанного урода.
Ведьмак окинул помещение внимательным и немного тревожным взглядом фосфорицирующих глаз, вышел обратно в холл. Лестница, ведущая на второй этаж, была вся разворочена и оседала под собственной тяжестью на пол.
– «Тёмная магия доступна каждому, как каждому доступно Зло и Ненависть», – процитировал ведьмак. – «Чтобы укротить её, не нужно иметь дара Старшей Крови, но нужно иметь, чем платить, и быть готовым, что цена будет неоплатна». Уже не помню, кто написал, но помню, что вскоре он испарился прямо из собственного кабинета. Довольно красноречивое доказательство его правоты.
Канарейка и Геральт стали осторожно подниматься, легонько ступая по лестнице. Она была более чем ненадёжна, но других способов попасть на второй этаж не наблюдалось.
– А почему так? – просто спросила эльфка. – У меня нет никакого образования по поводу магии. Чем тёмная отличается от остальной?
Нужно было говорить. Говорить, чтобы страх за жизнь, бьющийся в груди, не разорвал её. Новые знания нужно было обдумывать, и возможности держать в голове этот глупый страх не оставалось.
Геральт ощупал ногой ступеньку, та вдруг угрожающе заскрипела и стала проваливаться куда-то вниз. Ведьмак ухватился за перила, и те, загремев и затрещав, будто ударенное молнией дерево, повалились на пол. Геральт перепрыгнул ступеньку и наконец оказался на втором этаже, обернулся, протянул руку Канарейке.
– Магия чародеев упорядочивает Хаос, черпает силы из мира вокруг. Не очень в этом разбираюсь, но они находят Места Силы, каналы с энергией. Тёмная магия использует как топливо людскую злость, ненависть, отчаяние. Так по случайности и возникают всякие проклятия – человек, накопивший много энергии, придаёт словам силу. Призыв существ из иных Сфер – тоже тёмная магия.
– А все эти финты, которые Ольгерд выделывал, когда дрался с тобой? Исчезновения, скорость? Не думаю, что О’Дим оставил ему это как презент к бессмертию.
– Хрен его знает, Канарейка. Когда вернёмся, ты и спроси у него.
Очень хотелось поправить – «если», а не «когда».
Второй этаж имения фон Эвереков мог бы послужить
Канарейке меньше всего хотелось продолжать идти за ведьмаком через пустые мёртвые комнаты, но в этой ситуации мало кого интересовало, что она хотела. Геральт, судя по поджатым губам и сдвинутым на переносице бровям, тоже был не в восторге от здешней обстановки.
Ведьмак иногда замирал перед дверью, несколько секунд вслушивался в тишину. Он ждал в каждой следующей комнате тварь всё опаснее и жутче – какое ещё существо мог призвать атаман «кабанов», чтобы оно осталось охранять единственного когда-то дорогого ему человека?
Наконец они вышли в тёмный коридор. Спальня Ирис фон Эверек по словам кошки и пса должна была находиться за дверью на другом его конце. На стенах в золочёных рамах висели портреты и пейзажи. На углах полотен стояла одна и та же подпись – Ван Рог.
Внимание Канарейки сразу же привлёк один их холстов, висевший в центре коридора, на главном месте. Он был практически копией портрета, увиденного ей на первом этаже – та же поза, те же одежды и даже наклон головы. Вот только вместо благородно белоснежной кожи и бледных усталых глаз в чёрные ситцевые оборки и бархатные юбки был наряжен человеческий скелет. Череп глядел на Канарейку чёрными громадными глазами-провалами.
Что-то зашипело совсем рядом, в нос ударил запах озона и гнили.
– Холера, – выругался Геральт, доставая из-за спины серебряный меч.
Канарейка быстро отскочила назад, схватилась за кинжал. Тут же на месте, где она только что стояла, вспыхнуло облако зелёного едкого тумана и появился жуткий призрак-скелет всё в том же траурном платье. Призрак пронзительно закричал, почти завизжал, ударяя по ушам и вискам.
Геральт замахнулся мечом, с кувырка налетел на фантом с ударом невероятной силы. Только серебряное лезвие прошло сквозь него и вонзилось в один из портретов. Ведьмак негромко выругался, выдернул меч из стены и развернулся. В другом углу коридора, рядом с вжимающейся в стену Канарейкой открылся очень странный зелёный портал, выпускающий духов поменьше и слабее.
Геральт видел такое впервые.
Главный призрак, тот, что в траурном платье, замахнулся жуткой когтистой лапой на эльфку. Та попыталась заслониться кинжалом, и фантом выбил его у Канарейки из рук. Кинжал звякнул, стукнувшись о пол, эльфка вскрикнула в тон ему.
Ведьмаку нужно было действовать быстро. Одной рукой он занёс меч на портал, выпускающий мелких духов, а другой сложил знак Игни. Серебряное лезвие разрубило магическую ткань портала, и он распался. Одновременно с этим струя огня обдала призрак со спины, отвлекая его от Канарейки. Эльфка проскочила у фантома за спиной.