Игра на двоих
Шрифт:
— Ты в порядке? Почему не ешь? — ментор садится рядом и трогает меня за плечо. Не может позволить себе большего, пока вокруг камеры.
— Все нормально. Не хочется.
Стоит подумать о еде, и желудок совершает сальто, а к горлу подступает тошнота.
— Иди к остальным. Заканчивайте ужинать, и давайте немного отдохнем. Все равно у нас еще есть пара часов на сон.
— Так и сделаем, — он соглашается, но не уходит.
Наблюдает, как я срываю лист и набираю воды. Отчего-то под его пристальным взглядом у меня начинают дрожать
— Эрика?
Утолив жажду, отбрасываю влажный лист и поворачиваюсь к напарнику.
— Ты зря так волнуешься. Все пройдет как надо, как мы и планировали.
— Я не сомневаюсь.
— Неправда, — Хеймитч улыбается уголками губ, но из его взгляда не уходит тень тревоги.
Вздохнув, отвожу взгляд и, осторожно подбирая слова, прошу мужчину:
— Пообещай мне кое-что.
— Все, что угодно.
Губы трогает грустная улыбка. Нет, Хейм. Ты мог бы сказать так, если бы это «все» зависело только от тебя, как раньше. Но сейчас все по-другому. Бити, Джоанна, Финник, Плутарх, Лео, Сноу. Сегодня слишком многое зависит от других.
Краем глаза замечаю, что Китнисс и Пит уходят к берегу и, присев у самой воды, шепчутся о чем-то своем вдали ото всех, не боясь камер и прослушки, и решаюсь озвучить свою просьбу. Порывисто обнимаю ментора за плечи, стараясь, чтобы объятие выглядело невинно-дружеским, и быстро, глотая окончания слов, произношу:
— Пообещай, что мы оба переживем сегодняшнюю ночь.
— Обещаю, — мгновенно, не задумываясь отвечает Хеймитч.
Отстраняюсь, но ментор прижимает меня к себе чуть сильнее. Слушая его шепот, я молюсь лишь о том, чтобы зрители, а вместе с ними и Президент, подумали, будто мы договариваемся, как незаметно уйти и оставить союзников самостоятельно разбираться с профи.
— Послушай, я тут подумал… Я не хочу больше ждать. Когда начнется и закончится война, когда враги истекут кровью, когда не станет Сноу, когда мы будем свободны. Не знаю, что будет дальше. Не могу знать, Эрика. Я сделаю все, что ты скажешь, дам любое обещание. Только с одним условием. Выполни его сразу, как только мы выберемся отсюда.
— Ты же сам сказал: не знаю, что будет дальше.
— Потому и прошу, — настойчиво повторяет Хеймитч, — что бы ни случилось и где бы мы ни оказались.
— Какое условие? — сдаюсь я.
Ментор выпускает меня из объятий и ловит мой взгляд.
— Будь со мной до конца.
Не сразу понимаю, что он имеет в виду. Я и так с ним, — всегда, до последней минуты. Но ему и этого мало. Ближе, еще ближе.
— Выходи за меня.
— Эрика! Хеймитч! — кажется, нас потеряли.
Пора возвращаться к остальным. Финник и Джоанна вопросительно смотрят на нас, гадая, не изменился ли план. Хеймитч качает головой и предлагает отдохнуть. Все соглашаются и, выбросив остатки ужина, расходятся в разные стороны. Китнисс и Пит так и сидят на берегу в обнимку. Финник опирается на ствол дерева, Энни лежит у него на коленях. Бити задумчиво наматывает провод на пальцы и что-то бормочет. Джоанна
У нас больше нет возможности продолжить прерванный разговор. Уйти в кусты значит вызвать подозрения не только у Сноу и Организаторов, но и у союзников, а мы не можем поставить под угрозу наш план. Разговаривать о таком на виду — тоже не лучшая идея. И мы замолкаем. Я быстро засыпаю, словно провалившись куда-то. Снится что-то неприятное, тревожно-серое. Открыв глаза, обнаруживаю себя лежащей на груди Хеймитча. Вспоминаю о камерах и мгновенно отодвигаюсь. Проснувшийся ментор с улыбкой наблюдает за моими испуганными движениями и говорит:
— Я подумал, так будет теплее.
С заходом солнца и правда похолодало. Единственное, что не изменилось — воздух остался таким же удушающе-тяжелым. Внезапно мне снова становится плохо. Болит голова. Трудно дышать. Горький ком в горле. Я резко встаю и ухожу за деревья. Едва успеваю скрыться посторонних глаз, как желудок болезненно сжимается, и меня выворачивает наизнанку.
— Эрика? Что случилось? — чувствую на спине руку Хеймитча.
— Уйди, — хрипло прошу я. — Не смо…
Меня прерывает новый приступ тошноты. Не хочу, чтобы он это видел. Но ментор, конечно, не уходит. Гладит по спине, держит волосы, кричит, чтобы кто-нибудь принес воды. Все заканчивается так же быстро, как и началось, и я чувствую себя ничуть не хуже, чем обычно.
Пора идти. Собираем оружие, переходим на двенадцатичасовой участок пляжа и движемся к Дереву молний.
— Где ты достал тот нож, что дал мне, когда мы увидели Рубаку?
— Это твой, — поясняет Хеймитч. — Они так спешили отправить нас на Арену, что даже не стали обыскивать. Спрятал по одному в ботинке и незаметно вытащил, когда пришло время.
Бити просит Финника помочь, остальные выстраиваются вокруг дерева — охранять изобретателя. Гений передает мне и Хеймитчу несколько метров проволоки и велит закрепить ее на своих ножах, после чего принимается плести затейливый узор на разветвляющемся стволе. Металлический провод тускло блестит в свете полной луны. Только Бити заканчивает, и мы слышим громкий плеск воды.
Изобретатель отдает катушку с оставшимся проводом Китнисс и отправляет ее и Джоанну на пляж.
— Я иду с ними, — вызывается Пит.
— Нет, — возражает Бити. — Где-то поблизости бродит компания из четырех профи. Мне нужна защита.
После долгих препирательств Китнисс и ее напарница наконец уходят. Отчего-то меня смешит подозрительный взгляд Эвердин в нашу сторону. Расходимся: Бити рядом с деревом, мы с Хеймитчем впереди, Рубака и Пит — справа, Финник и Энни — слева.
— Профи не упустят такую возможность, — хмуро замечает ментор. — До полуночи еще есть время, а они успели набраться сил за день. Держись рядом, но чуть позади меня. Если с Бити что-то случится, ты должна будешь встать на его место. Я прикрою.