Игра трех королей
Шрифт:
– Что ж, Фредерика. Считай, я тебя запомнил. Буду ждать дня, когда ты сама приползёшь, встанешь раком и попросишь. Поверь, он наступит, – приосанившись, он развернулся и ушёл. Высокая фигура быстро растворилась в толпе празднующих горожан.
Лора с облегчением выдохнула. Эта дрянь случалась с ней совсем не впервой, но сейчас беспокойное чувство в груди не унималось. Не было радости отбитой атаки. Лишь странное понимание, что только что сунула в клетку со львом раскалённую кочергу и подпалила гриву. Не ранив, но оскорбив. Не поставив урода на место, но за пару минут нажив себе врага.
– Чёрт! – воскликнула она, убрав ткань с боковой стены шатра и чуть не подпрыгнув на месте: за её скромной палаткой обнаружился уже знакомый комиссар в куртке цвета хаки, с преспокойной миной трескающий орешки из бумажного кулька. – Какого…
– И вам хорошего праздника, фрау Вебер, – его улыбка была холодной, но явно довольной произведённым эффектом. Шаттен невозмутимо отправил в рот арахис, будто своего раскрытия ждал достаточно давно.
– Вы следите за мной?! – возмущённо ахнула Лора, нервно сворачивая ткань и запихивая в мешок. Занятость рук была хорошим поводом не смотреть на него, лихорадочно соображая, откуда этого чёрта опять принесло.
– С самого утра, – пожал плечами Шаттен: – Работа у вас, надо сказать, интереснейшая.
– Зато у вас, похоже, её нет совсем, если вы не придумали ничего лучше, чем караулить мою скромную задницу, – Лора с подозрением прищурилась: – Вот она, наша великолепная и бездействующая полиция. Вы же наверняка слышали, как тот тип…
– О, вы про Адлера Вайса?
Она замерла, в шоке открывая и закрывая рот, как рыба. Лишить её дара речи было непросто, но этому посмеивающемуся паршивцу удалось одной фамилией. Так вот почему мужчина показался отдаленно знакомым! Надо было слушать своё чутьё, которое сигналило о том, как непроста сегодняшняя клиентка и её супруг. Она же видела его мельком в новостных программах, ибо только что ей выпала честь плюнуть в рожу самому бургомистру Гамбурга.
«Твою мать», – от понимания проблемы, которую сама себе устроила, Лора на пару секунд вовсе выпала из пространства, и только тихий, но одобрительный смешок Шаттена заставил вновь сосредоточиться на его суровом загорелом лице:
– Кажется, я только что сделал для вас открытие дня. Кстати, Оделия Вайс то ли третья, то ли пятая его благоверная, а уж число любовниц, как вы можете догадаться, стремится в бесконечность, – Шаттен кинул в рот ещё один орешек и уточнил с уважительным кивком: – Но такого отменного отказа он не получал сроду, как я думаю. Браво. Смело. Глупо, но смело.
– Какое благородство, комиссар: слышать, как власть имеющий наглец домогается девушки, но не вмешаться, а дать ей самой нажить себе проблем, – хмыкнула Лора, окидывая Шаттена снисходительным взглядом: – Вы трус.
– Нет, я просто не такой безумец, как вы. Поверьте, вам ничего не могло грозить в таком людном месте. Ну и к тому же… теперь
Лора удивлённо вскинула брови. В оливковых глазах Шаттена сегодня не было той едкости, как в прошлую встречу, а предложение о помощи прозвучало, словно попытка извиниться. К тому же она совершенно не чувствовала, что обидела его, позволяя себе резкие слова. От него исходил только всё тот же запах бензина и чуть-чуть бергамота, а ещё лёгкий холодок эмоций, словно внешние реакции и мимика не имели ничего общего с тем, что реально его беспокоило. Но никаких угрожающих волн. Что это, попытка усыпить её бдительность? Втереться в доверие?
– Если вам и впрямь так скучно, то я не откажусь от помощи, – решилась Лора, закончив свой короткий анализ опасности ситуации и придя к выводу, что иногда дружелюбие куда выгоднее атаки. – Кстати, орешки могли вас выдать, если вы хотели продолжать шпионить за мной незаметно. А ещё арахис без пива – это деньги на ветер, – она сухо улыбнулась и повернулась к комиссару боком, чтобы стянуть следующий кусок тента, но искоса за ним наблюдая.
– За таким шумом вряд ли бы даже летучая мышь услышала хруст. А вы говорите, как настоящая немка…
– И что вас удивляет? Я и есть немка. Полагаю, вы уже успели проверить по своим базам всю мою биографию, – недовольно повела плечом Лора, заодно пытаясь вытянуть, что он успел нарыть о ней. Старая фамилия – это не так уж страшно, что бы ни говорил Ашер. Ни приводов, ни арестов. Чиста перед законом, как ангел, что в прошлом, что в настоящем.
Просто тот подонок не стал на неё заявлять, опасаясь лишения звания…
– Я счёл это дико невежливым и нечестным по отношению к вам, – вдруг тихо заметил Шаттен, убирая стойки навеса и складывая их на брусчатку.
Лора оглянулась и посмотрела на него внимательней, ища закономерный подвох. Он по-прежнему невозмутимо работал, не пытаясь поймать её заинтересованный взгляд. С его ростом и силой навес удавалось убрать предельно быстро, за что Лора не могла не быть благодарной. Она хорошо чуяла ложь. И Шаттен не врал. Комиссар и этика – немыслимое сочетание. Как и загорелая кожа в октябре на классическом немецком ровном профиле. Задержав внимание на его широких, жилистых руках, обхвативших очередную тонкую стальную трубу, Лора не успела остановить язык и спросила:
– Откуда такой загар, комиссар? Вы часто бываете в Альпах?
– Скажем так: он въелся в кожу и не смывается уже много лет, как бы я этого ни хотел, – криво улыбнулся Шаттен, снова не выдав никаких эмоций, лишь реакцию мышц лица, будто умелый грим. – Лучше расскажите, фрау Вебер, нет ли у вас для меня новостей. Клиент-одиночка, пропавший молочник…
Она напряжённо прикусила щёку изнутри: эта головоломка становилась всё любопытней, но раз уж он не стал переступать нормы морали, то и Лора решила больше не лезть в личное. К тому же ему всё равно нужна от неё только информация. Нечего было и проявлять неуместный интерес. Глупо.