Игра в имитацию
Шрифт:
— В чём дело? — требовательно спрашивает Уэнсдэй, интуитивно предчувствуя неладное.
— Ты только не волнуйся… — самая идиотская избитая фраза, которая никогда и никому не помогла прекратить волноваться. — Профессор Торп сегодня утром попал в аварию. Говорят, кто-то повредил тормоза на его машине… Он сейчас в реанимации. Аякс только что оттуда вернулся. И… врачи сказали, что шансов практически нет.
========== Часть 13 ==========
Комментарий к Часть 13
Саундтрек:
Valerie Broussard — Paint it black
Приятного
— Мисс, я ещё раз повторяю: Вы не можете пройти в реанимацию, — сидящая за стойкой медсестра с уставшим помятым лицом упрямо качает головой. И хотя она взирает на запыхавшуюся Аддамс с искренним сочувствием, но всё равно остаётся непреклонной даже после попытки дать солидную взятку. — Мне очень жаль, но посещения только для близких родственников. Можете подождать в коридоре. Когда доктор Портман освободится, он к Вам подойдёт.
— Мне не нужен ваш чёртов доктор, — Уэнсдэй прожигает девушку в белом халате суровым немигающим взглядом и уже в который раз повторяет одну и ту же фразу словно заученную наизусть мантру. — Мне нужно попасть в палату. Немедленно.
— Мисс, пожалуйста, присядьте, — та вымученно вздыхает, с досадой покосившись на накопившуюся сзади очередь. — Вы задерживаете других посетителей. Если Вы не отойдёте от стойки, я буду вынуждена вызвать охрану, чтобы они сопроводили Вас на выход.
Словно в подтверждение своих слов медсестра опускает руку под стол, нащупывая тревожную кнопку. Уэнсдэй в сердцах ударяет кулаком о белую поверхность стойки, заставив девушку нервно дёрнуться — но всё же отступает на пару шагов, пропуская вперёд женщину средних лет с маленьким ребёнком.
Нечего и думать, чтобы пробраться в палату к лжепрофессору законным путём. Придётся снова прибегнуть к излюбленному методу взлома с проникновением.
Аддамс внимательно озирается по сторонам в поисках отделения реанимации, безуспешно пытаясь унять бешено стучащее сердце. Противный липкий страх сковывает все внутренности толстой коркой льда, и только природное самообладание позволяет ей сохранять непроницаемое выражение лица и рациональную трезвость рассудка. Но глупое сердце отказываться подчиняться воле разума — бьётся и трепещет в клетке из рёбер будто угодившая в паутину муха. Титаническим усилием воли Уэнсдэй напоминает себе, что излишнее волнение никак не поможет делу.
Из короткого телефонного разговора с бывшей соседкой она узнала, что авария случилась сегодня утром по пути в университет — на оживлённом перекрёстке Мейн-стрит и Мемориал Драйв машина Торпа на полном ходу влетела в дорожное ограждение, и лишь по счастливой случайности не зацепила другие автомобили. После беглого осмотра покорёженной груды металла полиция установила, что причиной стал повреждённый тормозной шланг. Сам профессор был не пристёгнут, получил черепно-мозговую травму третьей степени тяжести и в данный момент находился в медикаментозной коме после проведения трепанации.
Разумеется, Аддамс ни на секунду не поверила, что авария была случайной — с чего бы вдруг
Она отходит в дальний угол приёмного отделения и усаживается на приставленную к стене скамейку — но цепкий взгляд угольных глаз ни на секунду не прекращает сканировать окружающее пространство.
Массачусетская клиника общего профиля представляет собой поистине огромное здание из нескольких этажей, и отыскать здесь отделение реанимации будет крайне непросто. Но Уэнсдэй категорически не привыкла сдаваться. В сущности, она даже не особо представляет, что будет делать, когда наконец проберётся в нужную палату — но сидеть сложа руки слишком невыносимо.
Пожалуй, стоит запастись терпением и дождаться позднего вечера, когда в больнице не останется лишних людей, за исключением дежурных врачей и охраны.
Покопавшись в картах на телефоне, она находит расположенный совсем неподалёку Старбакс, работающий до восьми — вполне подходящий вариант, чтобы скоротать время и не привлекать к себе излишнего внимания медицинского персонала, бестолково сидя в приёмном отделении.
В кофейне практически нет других посетителей. Аддамс занимает угловой столик у панорамного окна и заказывает привычную убойную дозу эспрессо. Желудок сводит неприятным чувством голода, которое напоминает, что во рту не было ни крошки после вчерашнего хот-дога, но она не уверена, что сможет проглотить хотя бы кусочек еды в нынешнем эмоциональном раздрае. Первые часы она пребывала в неком подобии состояния аффекта — и лишь сейчас Уэнсдэй накрывает неутешительным осознанием, что профессор действительно может не выйти из комы.
Мысль странная.
Кажущаяся нереальной.
Ей невероятно трудно представить Торпа на больничной койке в виде бессознательного беспомощного овоща, подключённого к аппарату искусственной вентиляции лёгких. С тугой повязкой на голове, с датчиком сатурации на указательном пальце… Ледяная волна липкого страха прокатывается по позвоночнику, сковывает сердце, парализует разум. Оh merda, он ведь не может умереть таким банальным способом, абсолютно никак не может.
Руки начинают предательски дрожать — и Аддамс машинально вцепляется пальцами в обжигающе горячую чашку, чтобы унять волнение. Но помогает слабо.
Приходится сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, мысленно сосчитать до десяти, а потом в обратном порядке — лишь бы только окончательно не свалиться в бездну бесполезной паники.
Нехитрая психологическая уловка срабатывает относительно неплохо.
Становится чуть легче.
По крайней мере, в голове оживает хладнокровный голос рационального мышления, который упорно твердит, что излишняя эмоциональность нисколько не поможет делу. Нужно сконцентрироваться и разработать новый план действий — раз уж лжепрофессор вышел из игры, настало её время сделать свой ход. Больше некому.