Игра в имитацию
Шрифт:
Пожалуй, завтра стоит вернуться в дом его матери, чтобы забрать оттуда папку со всей имеющейся информацией, а потом…
— Уэнсди, слава Богу! — запыхавшаяся Энид буквально падает за её столик и мгновенно принимается сбивчиво тараторить со всей присущей ей экспрессивностью. — Наконец-то я тебя нашла! Обежала все кофейни в округе!
— Что ты тут делаешь? — Уэнсдэй прохладно взирает на невесть откуда взявшуюся бывшую соседку, вопросительно изогнув бровь.
— Как что? — блондинка с искренним недоумением округляет ярко подведённые глаза. —
— О да. Друзья. Настолько близкие, что ты благополучно смоталась к скудоумным девицам из Сигмы, — хлёстко припечатывает Аддамс, смерив Синклер надменным немигающим взглядом и машинально отпивая большой глоток ароматного кофе, чтобы скрыть тотальное внутреннее смятение.
Какая-то самая безвольная часть её сознания даже рада тому, что Энид первой сделала шаг к примирению — но другая настойчиво твердит, что соседка пошла по пути наименьшего сопротивления и попросту бросила её в ту поистине исключительную минуту, когда Уэнсдэй и впрямь не отказалась бы от чужого участия. И куда только подевались громкие обещания о вечной нерушимой дружбе?
— Я ведь объяснила, почему так поступаю. А ты взяла и нагрубила в ответ, — импульсивно возражает блондинка, обиженно надув губы. — И даже сейчас, когда я прогуливаю занятия, чтобы поддержать лучшую подругу, ты ведёшь себя как… как… в общем, ужасно!
— Уж не обессудь, что я не рассыпаюсь в благодарностях за твой героический поступок, — хмуро огрызается Аддамс, хотя в глубине души ей совсем не хочется продолжать ссору. Она на мгновение прикрывает глаза, понимая, что может наговорить лишнего и пожалеть о необдуманных словах. — Прости.
— И ты меня прости, — Энид тянется к ней через весь стол и крепко сжимает ледяные бледные пальцы своими. Выдерживает продолжительную паузу и немного смущённо добавляет. — Только скажи мне одну вещь… Честно. Ты же не всерьёз жалеешь о нашей клятве? Потому что если да, то я…
— Я не жалею о клятве, Ниди, — она сдаётся позорно быстро. Безвольная часть сознания неизбежно побеждает. А ещё ей совсем не хочется дожидаться вечера, сидя в полном одиночестве в углу полупустого Старбакса.
Синклер расплывается в улыбке.
К счастью, она всегда была отходчивой и никогда не держала долгих обид — а потому уже спустя пару минут блондинка принимается трещать без умолку на отвлечённые темы, тщательно избегая самой главной.
Её нескончаемая болтовня впервые в жизни оказывается полезной. Тяжёлые гнетущие мысли отступают на задний план — и хотя полностью абстрагироваться от переживаний за лежащего в коме профессора у Уэнсдэй не выходит, она немного успокаивается.
В конце концов, современная медицина достигла достаточно высокого уровня, а Массачусетская клиника по праву считается одной из лучших больниц в округе — недаром там работают многие выпускники Гарварда.
Торп непременно выкарабкается.
Иначе попросту не может быть.
Верно?
— …зато мы поговорили с Аяксом, и он объяснил, почему поначалу пытался меня избегать! — восторженно
Фамилия фальшивого профессора заставляет Аддамс напрячься — и отступившая было нервозность накатывает с новой силой.
Она с преувеличенной силой стискивает изящную ручку миниатюрной кофейной чашки и машинально моргает, чувствуя, как быстро нарастает сердечный ритм. Энид испуганно ойкает, сообразив, что ляпнула лишнего.
— Прости, Уэнсди… Господи, вечно у меня язык как помело, — она с досадой хлопает себя по лбу и тут же предпринимает попытку склонить диалог в обнадеживающее русло. — Возможно, всё не так плохо, как кажется. Ох, ну что я такое говорю? Конечно, просто ужасно, что с ним случилось… такое. Я просто хочу сказать…
— Сменим тему, — Уэнсдэй отводит взгляд, ткнув пальцем заблокированный экран лежащего на столе телефона. Часы показывают только половину пятого, а она уже вся извелась в напряжённом ожидании. Oh merda, какой ужасающий кошмар.
— Нет! Ты так сильно переживаешь, а я не могу на это смотреть и ничего не делать! — невыносимо эмоциональная блондинка решительно подскакивает на ноги. — Живо вставай и пошли в больницу. Я помогу тебе пробраться к нему в палату, понятно?!
— Энид, — Аддамс скептически хмурится.
— Уэнсдэй, — но подруга непреклонна.
— Я сама. Нужно только дождаться темноты, — она сопротивляется скорее по инерции, упрямо не желая принимать помощь.
— Ни в коем случае. Что я за подруга такая, если позволю тебе разбираться с этим дерьмом в одиночку? — Синклер протестующе мотает головой, а на кукольном личике вспыхивает несвойственная ей непоколебимая решимость.
Что ж. Попытка не пытка.
И хотя Уэнсдэй слабо верит в успех наполеоновских планов подруги, томительное ожидание слишком невыносимо — она молча кивает в знак согласия и поднимается на ноги.
В приёмном отделении стало ещё более многолюдно. Лёгкая на коммуникации Синклер умело строит жалобное лицо и протискивается сквозь внушительную очередь к стойке медсестры — Аддамс стоит в отдалении, но до чуткого слуха долетают некоторые обрывки разговора. Кажется, соседка пытается выяснить нужный этаж и номер палаты. Информация полезная, но что толку пытаться незаметно пробраться в отделение реанимации, когда повсюду снуёт бдительный медперсонал?
Поблагодарив медсестру, Энид отходит от стойки и едва не вприпрыжку подскакивает к Уэнсдэй.
— Третий этаж, палата 27, — сообщает она, явно чертовски довольная собой. Аддамс машинально возводит глаза к потолку, намереваясь резонно возразить, что в любом случае придётся дожидаться окончания рабочего дня, но Синклер вскидывает руку в предостерегающем жесте и понижает голос до вкрадчивого шепота. — Я всех отвлеку, и у тебя будет пара минут, так что не тормози.
Уэнсдэй не успевает ответить.